Немецкое председательство в ОБСЕ должно было оживить организацию, которая последнее время не может похвастаться эффективностью.

По крайней мере, на это надеялся глава немецкого МИД Франк-Вальтер Штайнмайер, когда год назад стал действующим председателем организации. Дипломаты говорят: Штайнмайер рассчитывал, что авторитет Германии позволит сделать его миссию историей успеха.

Но сейчас можно говорить о противоположном.

Министерская встреча ОБСЕ, которая заканчивается 9 декабря в немецком Гамбурге, не стала триумфальным событием.

Наоборот, здесь впервые открыто заговорили об угрозе развала организации.

И хотя большинство участников пытаются и дальше говорить о дальнейшей совместной работе в рамках ОБСЕ, результаты министерской встречи как нельзя лучше свидетельствуют: организация парализована.

И о ее эффективности будет сложно говорить, пока в ОБСЕ действует принцип консенсуса, а одним из членов организации является Россия.

Министр не танцует

Публичная часть "министериалов" – событие масштабное, помпезное, но почти всегда не слишком весомое. Министры поочередно выступают, по три минуты каждый, порой не успевая выразить даже главные мысли о том, каковы ключевые проблемы ОБСЕ.

Главное же происходит за кулисами.

Во-первых, именно здесь команды стран-членов ОБСЕ согласовывают тексты официальных решений министерской встречи.

Во-вторых, в кулуарах "министериала" каждый из министров проводит двусторонние переговоры, количество которых порой превышает два десятка за два дня. Но лишь небольшая часть этих встреч действительно является определяющей. Такой стала, в частности, встреча глав МИД Германии и России, которая превратилась в первое публичное событие международного форума.

Франк-Вальтер Штайнмайер и Сергей Лавров встретились в среду вечером. На протокольную часть встречи позвали журналистов, но российский министр явно не был настроен на внимание СМИ. Встреча началась даже без привычных дипломатических приветствий "для телекамер".

"Мы не собираемся здесь танцевать", – отрезал российский министр по-английски, прервав протокольную съемку.

Впоследствии немецкие дипломатические источники пояснили, что закрытая часть диалога министров также была не слишком дружественной. Дипломаты говорят о "продолжительной и серьезной беседе", посвященной преимущественно украинскому, сирийскому вопросам и решениям ОБСЕ.

А на следующий день, после публичного выступления Лаврова, стало ясно, насколько глубоки противоречия между участниками организации.

Российский министр обвинил других участников ОБСЕ в травле России и подчеркнул: он не согласится на переговоры на условиях Запада.

"Если вы хотите пригласить партнера к диалогу, то не надо начинать диалог с обвинений в его адрес и с требования вести диалог исключительно на своих условиях. Осознайте раз и навсегда: возможен только равноправный диалог", – обратился к окружающим российский министр, который выступал на заседании одним из первых.

Именно здесь Сергей Лавров упомянул о возможности распада ОБСЕ, если его участники будут пытаться реформировать организацию.

"Необходимо прекратить любые попытки отойти от принципа консенсуса, они могут похоронить ОБСЕ", – заявил представитель РФ.

Примечательно, что в официальном тексте выступления Лаврова, опубликованном на сайте МИД РФ, отсутствует большинство его конфликтных заявлений – похоже, что российский министр существенно переписал свой доклад после двусторонних переговоров.

Жанр кризиса

Возмущение Лаврова можно понять. Отказ от консенсуса будет означать, что Россия потеряет право вето на решения организации. А источники ЕП свидетельствуют, что большинство решений, в том числе по Украине, блокируются лишь одним голосом "против", и это – голос РФ.

Именно поэтому в ОБСЕ действительно начались переговоры об изменении принципов голосования. Об этом заявил, в частности, Павел Климкин в комментарии "Европейской правде".

"Мы давно обсуждаем возможность принятия решений в формате "консенсус минус один". Есть также идея о "минус два", но базовый вариант – минус один", – пояснил он.

Но стоит ли ждать распада ОБСЕ по сценарию, которым угрожает глава российской дипломатии? К сожалению или к счастью, в ближайшее время этого не произойдет. Ведь

Россия блокирует все попытки лишить ее права вето – так же, как она это делает в Совбезе ООН.

"Даже с точки зрения тактики для России лучше блокировать много вещей в рамках ОБСЕ, чем выйти из организации. А изменить принцип консенсуса без согласия России невозможно", – признает Климкин.

А блокировать у РФ действительно получается довольно успешно, это надо признать.

Министериалы ОБСЕ по формату всегда завершаются принятием ряда совместных документов, но один из них имеет особое значение. Это – так называемая итоговая декларация. Ее неодобрение является сигналом тревоги – то ли председательствующая страна недоработала, то ли организация столкнулась с серьезными проблемами.

Но в последние годы исключение превратилось в правило. Белградская встреча ОБСЕ в 2015 году оказалась совершенно пустой. Теперь та же судьба ждет встречу в Гамбурге, которая завершится без принятия комплексной итоговой декларации.

Нет никаких сомнений, что следующее заседание ОБСЕ, которое состоится в Австрии в декабре 2017 года, также не будет иметь ключевого результата.

Причем теперь никто даже не мечтал об успехе.

Если год назад министры искали компромисса до последнего момента и даже, в нарушение регламента, задержались больше чем до полуночи второго дня, то в Германии, по опыту предыдущих лет,

все хорошо знали: компромисса не будет, Россия заблокирует все.

Поэтому переговоры по итоговому документу прекратили еще до начала министерской встречи в Гамбурге, чтобы не тратить зря время и нервы.

Не удивительно, что камнем преткновения стал украинский вопрос.

Украина настаивала, что в тексте должна быть фраза об уважении к территориальной целостности государств-членов ОБСЕ (а по сути – Украины) в международно признанных границах. Для Москвы такая формулировка была неприемлемой, ведь она означала признание Крыма украинским.

Тем более не было шансов договориться об отдельной декларации министерской встречи, посвященной "конфликту в и вокруг Украины" (такую формулировку использует ОБСЕ для определения российской агрессии), или, по крайней мере, по Минскому процессу. Германия пыталась достичь договоренности и по такому заявлению, но поняла, что эти попытки не имеют шанса на успех, когда столкнулась с новым требованием РФ.

Российские дипломаты потребовали перевести урегулирования в двусторонний формат: дескать, Украина должна начать переговоры с самопровозглашенными "властями" ДНР и ЛНР. "Нет альтернативы прямым переговорам сторон, Киева и Донбасса, при посредничестве контактной группы и Нормандского формата", – заявил Сергей Лавров, комментируя позицию Москвы.

Заявления по европейским вопросам также увязли в поисках компромисса.

Так, неожиданно сложным оказалось согласовать заявления о противодействии миграционному кризису. Россия настаивала, что этот документ должен возложить на страны Запада вину за его возникновение; западноевропейские государства, конечно, были против. В конце концов, этот документ, скорее всего, все-таки примут, но он не будет иметь содержательного наполнения.

Стоит добавить, что российские инициативы также не были поддержаны.

Так, еще на этапе предварительного согласования другие страны-участницы ОБСЕ "зарезали" российские проекты: "спортивную" декларацию, которая должна была осудить решение Международного олимпийского комитета о дисквалификации российской сборной, а также декларацию о "плюрализме СМИ", где планировали записать нормы о недопустимости ограничения российских вещателей.

Разговорный клуб ОБСЕ

После провальной гамбургской встречи остается вопрос: в чем суть и потребность в организации, которая просто неспособна принимать решения.

"Давайте вспомним, в чем суть ОБСЕ. В основе организации были принципы, но их разрушила Россия. Также в основе ОБСЕ было доверие (в частности, на нем базируются Хельсинкские принципы). Доверие Россия также уничтожила.

Единственное, что у нас остается – это так называемые "измерения", экономическое, гуманитарное и так далее. Среди них выделяется вопрос прав человека.

Без этого я вообще не вижу организации. В частности, без присутствия ОБСЕ на территории оккупированного Крыма.

Если мы не можем обеспечить такой доступ, то это вопрос необходимости существования ОБСЕ", – заявил "Европейской правде" Павел Климкин.

Абсурд ситуации заключается в том, что бессмысленность существования ОБСЕ в нынешнем виде понимают все, но изменить это не может никто. Организация превращается в разговорный клуб, аналог СНГ, смысл которой разве что в удобстве для проведения двусторонних переговоров министров, которые приезжают на встречу высокого уровня.

Более эффективными при этом остаются органы ОБСЕ (в частности, СММ, БДИПЧ и другие), которые и дальше работают с существующими мандатами.

Но стоит ли содержать ради них огромную рамочную организацию? Вопрос открытый.

Автор: Сергей Сидоренко,

редактор "Европейской правды"