Осенью 2011 года в дочерних компаниях "Газпрома" в ЕС, а также в офисах нескольких европейских трейдеров, имевших дело с "Газпромом", прошли внезапные обыски. Через год после такого резкого старта Еврокомиссия официально начала расследование против "Газпрома".

До недавнего времени, однако, расследование продвигалось не слишком динамично; постоянно циркулировали слухи о возможном мировом соглашении.

К примеру, в 2003 году Еврокомиссия и "Газпром" уже достигали соглашения по вопросу попытки изолирования рынка Италии. Подобное соглашение можно было бы заключить и теперь.

Однако в марте 2014 года Россия аннексировала Крым, и мирные переговоры были прерваны.

Еврокомиссия попала в патовую ситуацию: как заключение мирового соглашения, так и предъявление обвинения "Газпрому" в этот момент могли вызвать обвинения в политической ангажированности.

Ситуация зависла до ноября 2014 года, когда должность еврокомиссара по вопросам конкуренции заняла датчанка Маргрете Вестагер.

В отличие от своего предшественника Хоакина Альмунии, госпожа Вестагер не раз занимала достаточно жесткую позицию в отношении мирного урегулирования любых подобных споров.

К примеру, в мартовском интервью FT она заявила, что "важно не привыкать к мировым соглашениям. Они гораздо быстрее и удобнее, и все могут двигаться дальше, но случай для создания прецедента все равно должен представиться, и наши судьи и суды должны этим заняться".

Поэтому с ноября 2014 года расследование в отношении "Газпрома" активизировалось.

22 апреля Еврокомиссия направила "Газпрому" statement of objections – официальное "обвинение" в нарушении антимонопольного законодательства. Срок на ответ "Газпрому" был предоставлен до 28 сентября, после чего может быть проведено устное слушание и вынесено решение.

Неожиданно, за неделю до конечного срока - 21 сентября, заместитель председателя правления "Газпрома" Александр Медведев объявил, что компания направила Еврокомиссии формальные предложения по мирному урегулированию спора.

Более того, в сентябре "Газпром" впервые принял участие в торгах на спотовом рынке, что само по себе противоречит его многолетней политике оправдания долгосрочных контрактов как якобы единственно возможных в газовых поставках.

Если мировое соглашение все же состоится, стоит ожидать, что "Газпром" в обмен на снятие штрафов (которые могут достигать нескольких миллиардов евро) откажется от политики изоляции рынков.

Что же касается манипулирования ценами, то результат обсуждения этой темы предсказать пока трудно.

В чем суть претензий Еврокомиссии?

"Газпром" – очевидный монополист на газовых рынках ЕС. В некоторых странах поменьше его доля в импорте газа достигает практически 100%.

Но само по себе монопольное положение, как в Украине, так и в ЕС, не является нарушением закона: нарушением является лишь злоупотребление им. 

Суть претензий Комиссии сводится к тому, что "Газпром" использует свое монопольное положение для того, чтобы "замкнуть" или "фрагментировать" рынки стран-членов ЕС, после чего манипулировать ценой на отдельных рынках: Болгарии, Чехии, Эстонии, Венгрии, Латвии, Литвы, Польши и Словакии.

В то время как законодательство ЕС стремится объединить газовые рынки стран-членов в единое торговое пространство, "Газпром" воздвигает стены на границах этих стран и создает в каждой из них свой маленький рынок, на котором он может диктовать свои условия.

"Газпром", по мнению Еврокомиссии, достигает этого следующим способом.

Прежде всего, контракты с "Газпромом" тем или иным способом запрещают экспорт газа за пределы страны, в которую он его поставлял. То есть, если польская PGNiG купит газа у "Газпрома" чуть больше, чем ей нужно, она не может продать топливо никому за пределами Польши. Тем самым польский рынок газа замыкается.

Замкнув отдельные рынки, "Газпром" может управлять ценами на газ на них. Понятно, что, помимо собственно экономических целей, российский газовый монополист тем самым может оказывать и мощное политическое влияние на отдельные страны ЕС, поддерживая дружественные РФ режимы и создавая экономические проблемы для враждебных.

Газ как источник энергии пронизывает всю экономику современной страны и малейшие колебания его цены оказывают огромный и немедленный эффект.

Еврокомиссия атаковала обе составляющие газовой политики "Газпрома" одновременно: как ценообразование, так и изоляцию рынков.

По мнению Комиссии, фрагментация рынков даже сама по себе уже рассматривается как нарушение.

В то же время разные цены на газ для разных стран сами по себе нарушением не являются: есть объективные факторы, которые обусловливают разницу в ценах. Проблема возникает только тогда, когда "Газпром" манипулирует этими ценами в отрыве от экономических факторов и устанавливает цены произвольно (или политически мотивированно).

Понятно, что доказывание несправедливости цен само по себе чрезвычайно сложное занятие, с учетом огромной массы факторов ценообразования, которые нужно учитывать. Соответственно, для Комиссии, решения которой можно обжаловать в суде, шанс проиграть "Газпрому" в таком политически ангажированном деле также довольно велик.

Чем все это грозит Украине?

Безусловно, решение Еврокомиссии о признании "Газпрома" нарушителем или мировое с ним соглашение не будет иметь прямого эффекта в Украине, пока мы не вступим в ЕС.

Однако поражение "Газпрома" в антимонопольном расследовании может иметь для нас важные непрямые последствия.

Во-первых,

наконец разрешится проблема с реверсом из Словакии и других европейских стран: мы беспрепятственно сможем покупать газ по реверсу без возражений со стороны "Газпрома".

Во-вторых, более тесное объединение европейского газового рынка означает, что "Газпром" практически потеряет на нем как политические, так и экономические рычаги.

Соответственно, пророссийские правительства и группы влияния будут создавать для Украины гораздо меньше проблем в реализации каких-то совместных с ЕС программ.

Также очевидно, что поражение "Газпрома" напрямую отразится на цене на газ и для Украины.

В-третьих, если Вестагер переиграет "Газпром" в антимонопольном вопросе, это будет означать, что ЕС занимает намного более жесткую позицию в отношении применения европейского законодательства к иностранным компаниям. Как сказала Вестагер, "все компании, которые работают на рынке ЕС, европейские или нет, должны играть по правилам Евросоюза".

Соответственно, такой же жесткой позиции стоит ожидать и в отношении реализации Третьего энергопакета, который, грубо говоря, запрещает поставщикам газа владеть трубопроводами.

Реализация Третьего энергопакета надежно похоронит все "южные" проекты "Газпрома" о поставках газа в Европу по дну Черного моря по собственному трубопроводу.

Любой проект строительства трубопровода теперь должен будет иметь в участниках европейских инвесторов.

Наконец, в апреле 2015 года Украина начала собственное антимонопольное расследование в отношении "Газпрома". Безусловно, оно будет принимать во внимание выводы европейских коллег, что увеличивает наши шансы на успех.

Автор: Дмитрий Шемелин,

юрист ЮФ "Ильяшев и Партнеры"

Публикации в рубрике "Экспертное мнение" не являются редакционными статьями и отражают исключительно точку зрения автора