Стремительное падение украинского экспорта заставляет правительство искать все возможности для выхода на новые рынки.

В такой ситуации все большее значение приобретает должность торгового представителя. Стоит напомнить, что конфликт с его назначением привел к отставке бывшего главы Минэкономразвития Павла Шереметы.

С апреля новым торговым представителем Украины стала Наталия Микольская. Она пришла в правительство из юридического бизнеса, где считалась одним из лучших отечественных специалистов в сфере международного торгового права.

Назначение на эту должность юриста, а не экономиста будет означать, что правительство делает ставку на защиту интересов украинских производителей, используя судебные механизмы? Отчасти это так. В частности, Наталия Микольская обещает поднять в ВТО вопросы многочисленных случаев дискриминации отечественных экспортеров на рынке РФ.

Какие еще механизмы поддержки украинского экспорта возможны? Когда и в каком формате заработает экспортное агентство? Не приведет ли открытие украинского рынка для товаров из ЕС к краху украинского бизнеса? Ответы на эти вопросы в интервью ЕвроПравде дает новый торговый представитель Украины.

– Начнем с самого актуального. На какой стадии сейчас переговоры с РФ о введении режима свободной торговли с ЕС?

– Корни этой проблемы – в подписанном Договоре о создании зоны свободной торговли СНГ. А точнее – в приложении №6, которое при определенных условиях позволяет отменить режим свободной торговли по ряду товаров со странами Таможенного союза. Эта проблема стала актуальной в преддверии вступления в силу нашей зоны свободной торговли с ЕС.

Россия заявила о возможности применить против нас это приложение. В свою очередь и Украина, и ЕС предложили конструктивный диалог, в рамках которого идут консультации как на политическом, так и на экспертном уровне.

Что нам удалось: мы сузили круг "обеспокоенности" РФ до нескольких блоков, хотя изначально их было гораздо больше. Теперь мы ждем от российской стороны детальных объяснений, каких проблем они ожидают и в отношении каких именно товарных групп. То есть мяч сейчас на их стороне.

– Немецкие СМИ сообщают, что во время этих переговоров РФ направила секретный меморандум с перечнем условий, при которых они согласны снять свои оговорки. Прокомментируйте это, пожалуйста.

– Не надо делать интригу там, где ее нет. Ни для кого не секрет, что большинство документов, которые используются во время переговоров, не разглашается, чтобы не нарушить процесс формирования договоренностей между сторонами.

Конечно, у каждой из них есть максимальный перечень условий, которые они будут пытаться согласовать на переговорах. Результат же обычно где-то посередине.

Но наша позиция неизменна – условия Соглашения об ассоциации не пересматриваются, а ЗСТ с ЕС должна заработать с 1 января 2016 года!

– Существует ли "план В" на случай, если РФ выйдет из этих переговоров и в одностороннем порядке повысит пошлины на украинские товары?

– У нас есть не "план В", а план действий, но сейчас обсуждать его детали преждевременно. Отмечу лишь, что ответ на эти действия может быть достаточно разноплановым.

– В том числе выход из ЗСТ в рамках СНГ?

– Не нужно все сужать только к отношениям с Россией, ведь этот режим включает в себя не только РФ, но и другие страны СНГ. Поэтому встает вопрос нашего формата сотрудничества с ними.

Тем более, что часть вопросов решается на уровне Евразийского союза, ведь ряд торговых барьеров введен именно на уровне ЕАЭС. То есть это не одноуровневый вопрос, и мы должны отработать все эти направления.

– Но все же, возможен ли выход из режима ЗСТ СНГ вместе с оформлением аналогичных двусторонних соглашений?

– Это уже политический вопрос, который выходит за пределы нашей компетенции, его инициирование может быть только на уровне Кабмина.

– Но как объяснить, что Украина до сих пор даже не оспаривает российские торговые ограничения в ВТО?

– Меня назначили только 8 апреля, и я работаю с теми наработками и с тем багажом, который есть. Но этот вопрос я прорабатываю с момента назначения.

– По каким именно ограничениям возможна подача заявки в ВТО?

– Мы разбираемся со всеми ограничениями со стороны РФ, и по результатам этого анализа будет принято решение. Причем мы прорабатываем не только ограничения, введенные непосредственно Россией, мы также анализируем и ограничения со стороны ЕврАзЭС.

Здесь у нас также есть возможности обжалования, поскольку членами ВТО, помимо России, являются Таджикистан, Кыргызстан, в ближайшее время туда вступит Казахстан.

У нас есть возможность говорить о противоречиях не только со стороны РФ. То есть эта работа продолжается, и достаточно активно.

Но еще раз отмечу – это лишь один из фрагментов наших действий по защите национальных производителей. Нынешнее падение нашего экспорта в РФ – 44,7%. Одной лишь подачей заявки в ВТО эту проблему не решить.

– А это падение вообще возможно остановить?

– Только во время выборов политики обещают "остановить", "повысить" или "улучшить" – и все в сжатые сроки, но в экономике нет простых решений. Все зависит от того, какую цель мы ставим перед собой. Мы хотим любой ценой вернуться на рынки Евразийского союза или хотим найти себе новые рынки сбыта?

Нужно определиться с целями! Ведь в Украине до сих пор не было торговой политики! И значительная часть проблем в сфере внешней торговли именно потому и возникла! Посмотрите, как у нас за прошедший год изменилась структура экспорта. Мы из экспортера индустриальной продукции превратились в агроэкспортера!

А потому все прошлые обзоры, куда нам надо "выходить" и какие рынки "открывать" – они уже устарели. Мы работаем практически с колес, в условиях, которые постоянно меняются.

– Есть ли будущее у украинских компаний, которые традиционно ориентировались на российский рынок?

– Бизнес лучше чиновников знает, чего он хочет и что ему надо делать...

– Пока он митингует и требует вернуть российский рынок...

– Если от них есть такой заказ – мы будем работать над снятием барьеров. Всеми способами, которые у нас есть. Но и будем показывать возможности выхода на новые рынки, и содействовать в этом. Наша задача – не определять приоритеты для украинских бизнесменов, но помогать, поэтому мы не можем заставлять бизнес переориентировать рынки сбыта, но будем говорить, где мы видим новые возможности для их сбыта.

При этом новые рынки – это не только рынки ЕС. В ожидании снятия санкций у нас есть немалый рост экспорта в Иран, увеличивается экспорт в Филиппины и Бангладеш.

Мы не говорим, что это полноценная замена, но мы должны помочь бизнесу использовать эти возможности для увеличения экспорта.

– О какой помощи идет речь?

– Учитывая финансовую ситуацию, этот инструментарий пока что достаточно ограниченный. У нас нет экспортно-кредитного агентства, которое является стандартным инструментом поддержки экспорта; у нас нет нормальных торговых миссий, которые когда-то были – а их создание требует дополнительных ресурсов. Но есть четкое понимание, над чем необходимо работать.

– Но в посольствах есть экономические отделы!

– Их значительно сократили, как и в целом МИД. Поэтому оставшиеся сотрудники завалены работой. Но теперь ключевой вопрос – где делать такие миссии? Мы же не можем открыть их при всех посольствах! Мы должны выяснить, какие рынки для нас приоритетны, и тогда будет понятно, где именно нам нужно открывать миссии. Ведь они должны реально работать, а не только существовать.

Также мы должны определиться, чем будет заниматься экспортное агентство: страхованием, гарантированием или кредитованием. А для этого надо определиться, каковы наши планы по развитию экспорта и какие функции этого агентства самые необходимые.

А пока у нас даже нет исследования, которое показало бы наше место в глобальной экономике. А это то, с чего надо начинать!

– Место явно не самое лучшее...

– Здесь речь идет не о соревновании или рейтинге, а об изучении мировых торговых цепочек, которые бы показали, где мы можем быть максимально конкурентоспособными.

Возьмем производство, скажем, бытовой техники. Глядя на эти цепочки, можно определить, что, возможно, Украине было бы выгоднее не собирать технику полностью, а производить части к ней, поставляя их в ЕС – ведь с ним будет действовать зона свободной торговли. Такое сужение производства может сделать его более эффективным.

– Перейдем к практике – у нас упал экспорт не только в СНГ, но и в Евросоюз. И это несмотря на действие автономных преференций ЕС!

– Ответ очень прост – у нас общее падение экспорта. И причины этого очевидны: оно обусловлено падением в восточных областях. 47,5% от общего сокращения экспорта объясняется ситуацией в Донецкой и Луганской областях.

– Но падение фиксируется и в других регионах!

– Есть и другие причины: отсутствие дешевых средств на финансовом рынке, неблагоприятная ценовая конъюнктура для товаров, ключевых для нашего экспорта. По многим позициям, в частности, аграрным, мы не видим падения в объемах, но есть падение в стоимости.

Не менее важно применение трейдерами механизмов хеджирования рисков. Трейдеры, видя неблагоприятную ценовую конъюнктуру, придерживают свой товар, ожидая роста цен. В частности, сейчас такая ситуация складывается на рынке кукурузы.

Кроме того, мы еще в процессе перехода к системе соответствия украинских сложных технических товаров требованиям ЕС.

В конце концов, по нашим оценкам, если бы не было преференциального таможенного режима со стороны ЕС, общее падение украинского экспорта могло бы быть еще большим, чем сейчас.

– Вы упоминали об экспортном агентстве. Создать его обещает каждый министр экономики, но агентства до сих пор нет...

– Будем реалистами: создать стандартное экспортное агентство, которое и кредитует, и страхует, и гарантирует, учитывая нынешнюю экономическую ситуацию, у нас нет возможности. Наше предварительное видение – оно должно сосредоточиться на гарантиях и страховании.

Надо также учитывать, что у государства могут быть дополнительные приоритеты, которые повлияют на работу этого агентства.

– То есть помощь будет оказываться только отдельным отраслям?

– Нет, речь идет о критериях, общих для всех отраслей. Например, если приоритетом поддержки будут определены компании малого и среднего бизнеса. Кроме того, нужно будет установить финансовые критерии, которые бы гарантировали, что экспортер финансово состоятелен.

Но на ближайшие полгода нам надо научиться эффективно использовать уже имеющиеся механизмы поддержки экспорта.

– А что у нас есть?

– В частности, межправительственные комиссии. Как они раньше проводились? Очень формально!

А теперь мы впервые за три года провели заседание экономической комиссии Украина–США. И там мы сделали акцент на путях устранения или либерализации действующих антидемпинговых мер, обсудили, каким образом можно увеличить долю украинского экспорта в США, отдельно говорили о налаживании кооперации. И для выполнения этого уже ведется работа – и у нас, и в США.

Аналогичная ситуация с Ираном. У нас запланировано заседание двусторонней комиссии. Для того чтобы она нормально заработала, требовалась работа специалистов ряда министерств, чтобы на межправительственном уровне можно было достичь конкретных договоренностей.

Второе: у нас постоянно происходят межгосударственные визиты на высоком уровне. В свое время я очень удивлялась, что торговые вопросы в их повестку дня почти не вносились. Что происходит сейчас? Теперь это уже не политический туризм, ведь к каждому визиту мы готовим перечень всех проблем наших производителей на этом рынке – и они обсуждаются в первую очередь.

– Во времена Януковича правительство пыталось начать переговоры о создании зоны свободной торговли с как можно большим количеством стран. А сейчас?

– Доступ к рынкам можно обеспечивать разными путями, в том числе – и путем либерализации доступа. Но это двусторонняя либерализация – мы также открываем свой рынок.

В планах правительства до 2018 года – заключение соглашений о ЗСТ с Канадой, Турцией и Израилем. И эта работа – на повестке дня. С некоторыми странами, в частности с Канадой, мы продвинулись больше, чем с другими.

– Уже было объявлено, что за три месяца эти переговоры завершатся.

– Точнее, стороны приложат все усилия, чтобы завершить их до конца лета. Но ответственность за переговоры лежит на переговорщиках.

– До сих пор завершение переговоров с Канадой тормозили вопросы агросектора, ведь у нас схожая структура экспорта. Эти вопросы уже решены?

– Вы правы, у наших стран очень похожая структура аграрного экспорта, особенно сейчас. Пока переговоры не завершены, комментировать их преждевременно. Однако работа ведется, чтобы сделать это соглашение максимально выгодным для Украины.

– А как насчет аналогичных переговоров с Турцией?

– Работа в этом направлении тоже продвигается. Но – важный момент – мы не можем подписывать несколько соглашений одновременно. Мы должны идти от одного соглашения к другому – согласование условий одной страны влияет на понимание наших позиций в переговорах с другой. Именно поэтому нам было нужно понять окончательный результат нашего соглашения с ЕС, и уже отталкиваясь от этого, вести переговоры с другими странами.

– К вопросу о моделировании рисков. С января 2016 года Украина откроет свой рынок для европейских товаров. Есть ли расчеты, как это повлияет на конкуренцию на внутреннем рынке?

– Конкуренция усилится, ведь режим свободной торговли предполагает усиление конкуренции на обоих рынках. Оценки этого влияния предпринимались, но сейчас, ввиду изменения структуры украинской экономики, этот анализ обновляется

– То есть сейчас мы даже не понимаем, каким будет это влияние?

– Понимаем, но это представление нужно откорректировать. Украинские производители почувствуют усиление конкуренции, но многие уже подготовились к этому.

У нас было достаточно времени благодаря действию автономных преференций, хотя девальвация и недоступность кредитных ресурсов усложнили этот процесс.

– Возможно, для Украины было бы лучше поднимать вопрос об очередном продлении действия автономных преференций ЕС?

– Нынешнее действие автономных преференций – сам по себе уникальный случай в торговой практике. Поэтому вступление в силу режима свободной торговли с 2016 года – объективная реальность.

Кроме того, мы обычно очень односторонне рассматриваем это соглашение – только в разрезе таможенных ставок.

Пока мало кто понимает соглашение с ЕС как инструмент, который может принести дополнительные инвестиции.

Как только оно заработает в полном объеме, в Украине будет выгоднее открывать производство, ориентированное на экспорт: нулевая ставка на импорт сырья, нулевая – на экспорт продукции в ЕС. Сейчас этого нет!

Кроме того, у европейского бизнеса до сих пор нет ощущения стабильности – понимания того, что соглашение работает.

Еще есть широкие связанные возможности. В случае заключения соглашений о ЗСТ с третьими странами мы получим большие преимущества. Например, Украина производит сталь, экспортирует ее в ЕС, и там эта сталь используется для создания оборудования. Это оборудование экспортируется в Тунис – у ЕС есть соглашение с Тунисом о свободной торговле, по которому 50% составляющих этой продукции должны быть европейскими.

Но если до ЗСТ с ЕС нужно было иметь еще одно соглашение, то теперь украинская сталь будет считаться европейской и будет учитываться в этих 50 процентах. А соответственно, мы получаем новые рынки за счет углубления сотрудничества с ЕС!

– Вернемся к ВТО. Украина не довела до конца ни один спор в этой организации. Возможно ли появление новых споров, кроме российского?

– Если от индустрии будут такие запросы – будем работать. Сейчас есть такой запрос по Молдове, и по нему уже работают. Кроме того, этот вопрос поднимался на встрече во время саммита Восточного партнерства. Возможно, эту проблему удастся решить, не обращаясь в ВТО.

Других запросов от бизнеса у нас нет. В отличие от просьб об устранении торговых барьеров – таки запросы мы получили и по Египту, и по ряду других стран. Эти вопросы мы пока пытаемся решить в формате до начала официального спора. Если не получится – будем использовать механизмы ВТО.

– И последний вопрос. Каковы тогда перспективы пересмотра условий членства в ВТО?

– Если вопрос касается поданной Украиной в 2012 г. заявки на смену тарифного расписания, то предусмотренный для этого трехлетний переговорный период закончился в конце 2014 г. И эта страница перевернута.

На новый трехлетний период мы зарезервировали право на пересмотр.

Но наша позиция заключается в том, что нам нужно научиться быть предсказуемым торговым партнером – Украина зафиксировала условия своего членства в ВТО при вступлении в 2008 году и не претендует на глобальные изменения этих обязательств.

При этом необходимо помнить, что ВТО – это живая организация, которая постоянно развивается. В этой связи мы принимаем активное участие в текущем Дохийском переговорном раунде и стараемся модернизировать правила функционирования многосторонней торговой системы. Задача – максимально учесть наши национальные интересы.

Интервью взял Юрий Панченко, 

редактор "Европейской правды"