Осенью 2015 года стало известно о неожиданной отставке Кальмана Мижеи, главы консультативной миссии ЕС (КМЕС), задача которой – реформа украинского сектора гражданской безопасности.

Дипломат не раскрывает причины ротации – в разговоре с ЕвроПравдой он отметил лишь, что "ситуация изменилась", и добавил, что есть и личные мотивы для отдыха – в январе у него должен родиться ребенок.

Между тем статус руководителя миссии, уходящего с должности, позволил Мижеи быть несколько откровеннее. Теперь уже бывший глава КМЕС (с 1 декабря он уже не исполняет эти обязанности, а интервью состоялось в последние дни его пребывания в Украине) рассказал ЕвроПравде о проблемах украинских реформ, об опасности их разворота и о наибольшей угрозе для новой полиции и прокуратуры.
                             

"Важнее реформы полиции – смена прокуратуры"

– Попробуем подвести итоги вашей работы. Чего добилась миссия?

– На мой взгляд, немало. Особенно принимая во внимание, что ситуация действительно была очень сложной. Например, закон о полиции – не безупречный, но в целом правильный шаг к европейским стандартам. И мы приложили очень много усилий, чтобы изменить его во время рассмотрения в Раде.

Но нужно осознавать: пока рано говорить о необратимых реформах.

Хотя хорошо, что процесс начался.

Хатия Деканоидзе (новый руководитель полиции. – ЕП) сформировала приоритеты реформ, с которыми мы в целом согласны.

Мы работаем с МВД и на техническом, и на политическом уровне. И в дальнейшем нужно больше координировать действия ЕС с американцами и канадцами.

Вы знаете, как было до сих пор – американцы занимались патрульной полицией, мы сконцентрировались на эксперименте в Самборе (где была реформирована полиция в рамках небольшого города. – ЕП), Канада помогала то тут, то там.

Теперь у нас есть возможность действовать иначе. Руководитель полиции настроена на реформы и может осуществлять координацию помощи.

И, по моему мнению, важнее реформы полиции – изменения в прокуратуре.

Здесь перемены тоже начались, но они слишком медленные, слишком много сопротивления. К тому же, с лета мы все слышим о глубоких внутренних конфликтах внутри прокуратуры.

Тем не менее, наша миссия помогла устроить тестирование для процедуры отбора кандидатов на должности в местных прокуратурах, также мы помогаем при отборе кандидатов на должности в антикоррупционной прокуратуре.

"Хотите быть новым прокурором?
Пожалуйста, но никто не обещает, что вы проживете на зарплату"

– Но давайте поговорим не только об успехах, но и о неудачах. Эксперты критикуют эффективность КМЕС.

– Критикуют не нас, а мандат нашей миссии.

– Да нет, замечаний больше. Исследование IWP говорит о медленной реакции на запросы Киева, о недостаточной помощи...

– И большинство этих замечаний касаются именно мандата. Пусть не все, но почти все. И мы уже сейчас пытаемся решить эту проблему.

Мандат нашей миссии предусматривает работу над стратегическими изменениями в секторе гражданской безопасности. Однако авторы мандата не учли реалии Украины.

Для стратегических изменений нужны конкретные успешные проекты. Новая полиция – это тоже проект.

Нам удавалось несколько отклоняться от мандата – мы бы не смогли осуществить "самборский эксперимент" или другие вещи, если бы дословно придерживались полномочий. Но одновременно мы инициировали в Брюсселе переговоры по изменению мандата КМЕС.

Лично я хотел бы, чтобы миссия получила полномочия не только приобщиться к реформам на самом высоком уровне, но и участвовать в их реализации. Потому что именно такие реформы, как патрульная полиция, становятся движущей силой перемен в стране.

Но если вы спросите меня, какой из правоохранительных органов вы должны реформировать ради настоящих перемен, чтобы изменить логику системы с постсоветской на европейскую, я без всяких сомнений отвечу – прокуратуру.

– Вы уже сейчас финансируете реформу прокуратуры, и я бы не сказал, что эта работа чересчур успешна. Около 90% "новых" прокуроров, которых сейчас выбирают на открытом конкурсе, оказываются людьми из прокурорской системы.

– Не 90%. По нашей информации, около 75%. Но я согласен, это слишком много.

И я могу объяснить, в чем проблема. Реформы в Украине до сих пор не включают мотивацию. Хотите быть новым прокурором? Пожалуйста, но вам никто не пообещает, что у вас будет возможность прожить на зарплату, что у вас будет уверенность в завтрашнем дне.

Украина сейчас проводит противоположный отбор, по которому в прокуратуру идут те, у кого есть... скажем так, скрытые намерения.

Пока это будет так – ничего не изменится. И это меня очень беспокоит. Никто не занимается стимулами для того, чтобы честные профессионалы, юристы пытались пойти на эту работу. И поэтому действительно есть риск, что старая "корпоративная культура" останется в прокуратуре, несмотря на набор новых местных прокуроров.

И этот проигрыш обойдется Украине очень дорого.

– Какой должна быть эта мотивация?

– Конечно же, это достойная зарплата. А еще – гарантии того, что у вас есть перспектива карьерного роста. Но в основе все же должна быть достаточно высокая заработная плата.

"На такую зарплату в полицию пойдут
только неудачники и коррупционеры"

– Почему же Украина этого не делает?

– Реформу инициировали в ГПУ, ее двигателями были (заместители генпрокурора) Сакварелидзе и Касько. Но ведь зарплаты назначают не в ГПУ, это – в руках правительства. Как мы знаем, было правительственное решение сохранить зарплаты (работникам прокуратуры) на нынешнем уровне.

Я понимаю, что бюджет Украины сейчас очень шаткий. Я не буду комментировать это правительственное решение, но я считаю, что вопрос зарплаты должен быть решен.

Мы, конечно, заметили и решение правительства от 18 ноября о том, что зарплата полицейским осталась на плачевном уровне.

Я считаю, что теперь правительство – вместе с ЕС – должно очень быстро, даже срочно, отработать схему, по которой для реформированной части государственного аппарата – включая судебную систему, прокуратуру – должна быть решена проблема достойной зарплаты.

– Но почему мы – и Украина, и ЕС вместе с ней – довели ситуацию до критического состояния? Я говорю о часть ответственности Евросоюза, ведь вы прекрасно понимали, что без денег набор новых прокуроров превратится в профанацию!

– Я на каждой встрече с самого начала своей работы говорю об этом. Порой даже начинаю становиться похожим на попугая (смеется).

Как распределять ответственность (за неудачу. – ЕП) между Украиной и ЕС – это решение я оставляю за вами. Но я всегда говорил и повторяю: любая реформа с сохранением жалкой зарплаты прокурора, судьи, полицейского, а также народных депутатов, госслужащих – это дорога в никуда.

Невозможно что-либо реформировать с таким подходом!

И здесь у нас есть пример. В 2004 году, когда я работал в Программе развития ООН, мы вместе с Институтом открытого общества (фонд, финансируемый Соросом. – ЕП) помогли Грузии с зарплатой. Эта помощь была невероятно успешной, и ее ощутили не только те, кто получал эту зарплату. Это дало фантастический толчок всему процессу грузинских реформ.

Но не все пошло так, как планировалось. В какой-то момент русские начали говорить, мол, Саакашвили живет за счет Сороса. И тогда Каха Бендукидзе сказал Саакашвили: мы уже можем взять все эти платежи на себя!

Поэтому мы планировали, что наша помощь будет длиться три года. А фактически всего через год они уже проводили все выплаты из госбюджета!

– В любом случае, у нас сейчас нет этих денег. Но есть риски, о которых вы говорите. Так, возможно, лучше вообще приостановить набор новых прокуроров, если достойные кандидаты просто не идут на конкурс?

– Я понимаю дилемму, которую вы поднимаете. Это также и моя дилемма. И как человек, который на данный момент еще является председателем консультативной миссии ЕС, я могу сказать только одно: нужно приложить все усилия, чтобы ускорить повышение зарплаты в тех отраслях, где происходит реформа.

Мы должны дать людям шанс не быть коррумпированными. Если мы не дадим им такого шанса – мы проигрываем эту игру.

В полиции также нужно много изменений. И новое руководство полиции действительно настроено на изменения. Но вы прежде всего должны сделать службу в полиции привлекательной.

500 гривен базового должностного оклада не могут быть привлекательными. На такую зарплату пойдут только неудачники. Точнее, неудачники или коррупционеры.