Назначение Иванны Климпуш-Цинцадзе на должность вице-премьера по вопросам европейской и евроатлантической интеграции стало одним из кадровых решений, которые вызвали искреннюю поддержку экспертного сообщества.

Во-первых, создания такой должности эксперты добивались больше года. И даже европейские дипломаты в январе подключились к "мягкому давлению" на Киев по этому поводу.

Во-вторых, Иванна, которая до сих пор была первым заместителем главы "международного" комитета ВР, лично знакома с западными лидерами. До прихода в ВР она многие годы занималась организацией международных форумов – сначала возглавляла фонд "Open Ukraine" Яценюка, впоследствии – Yalta European Strategy Пинчука.

Но само по себе назначение не решает никаких проблем, тем более, когда у вице-премьера нет в подчинении ни одного министерства.

В первом большом интервью Иванны Климпуш-Цинцадзе после назначения на должность мы спросили об инструментарии, и не только о нем. Итак, читайте о безвизовых перспективах, о том, ставит ли целью новое правительство вступление в НАТО, об ожидаемых изменениях в госслужбе и на таможне, а также – о препятствиях для дальнейшего сближения Украины и ЕС.

"Спецпроцедуры отказа от безвизового не будет, 
это даже не обсуждается"

– Для начала – вопрос на "горячую" тему безвизового режима. Когда он начнет применяться на практике?

– У нас есть реальный шанс уже в течение лета пройти все необходимые процедуры и в Совете ЕС, и в Европарламенте, после чего речь пойдет только о технических процедурах.

Но мне также ясно, что государства-члены будут активно наблюдать за нашими шагами в борьбе с коррупцией, в реформе судопроизводства. И очень рассчитываю, что в парламенте тоже есть это понимание, ведь Рада должна запустить изменения в Конституцию в части правосудия. Также чрезвычайно важны изменения в Генпрокуратуре – от назначения нового генпрокурора и до реальных результатов его работы.

– В решении Еврокомиссии не упоминается таких условий отмены виз.

– Нет-нет, конечно, все условия мы выполнили.

Нет никаких дополнительных условий, которые бы навязывались сейчас Украине на пути к безвизовому.

Но надо понимать: если мы вообще остановим свое движение к внедрению верховенства права – которое, к слову, нужно нам, а не европейцам, – то некоторые страны-члены используют это как аргумент, чтобы задержать решение об отмене виз.

Тем не менее, у нас есть все возможности до конца лета пройти все юридические процедуры.

– Возможно ли, что ЕС или отдельные страны остановят безвизовый режим для Украины уже после того, как окончательное решение будет принято?

– Какой-либо дополнительной процедуры согласования с правительствами или парламентами стран-членов ЕС нет – после того, как завершится принятие в Европарламенте и Совете ЕС, нужно будет только подписать решение и опубликовать его в Официальном вестнике ЕС.

По Украине не предусмотрено какой-либо специальной процедуры отказа от безвизового, эта возможность даже не обсуждается.

Тем не менее, в ЕС сейчас действительно идет дискуссия о процедуре временного приостановления безвизового режима для любого отдельно взятого государства. Это не имеет привязки к Украине – речь идет о едином механизме в отношении всех стран, включая балканские государства. Из-за миграционного кризиса государства ЕС всерьез задумываются над этим. Однако сейчас такой процедуры нет.

"Нужно отказаться от внесения в правительство решений ‘с голоса’"

– Чем будет заниматься вице-премьер по европейской интеграции?

– Я вижу свою роль прежде всего как координатора, или даже института координации усилий, направленных на реформы по нашим обязательствам перед Евросоюзом в рамках Соглашения об ассоциации.

Я уже несколько раз объясняла коллегам, что термин "евроинтеграция" означает, прежде всего, внутренние изменения.

И мы должны понимать, что это задание мы выполняем не для Европы, а для себя, чтобы изменить свою страну.

Вторая моя задача – мониторинг выполнения Соглашения. Здесь – роль "продвигателя", такого себе pusher, который вмешивается, когда какие-то вещи провисают, когда министерства не могут договориться.

Уже есть такие примеры, когда интересы одного министерства и другого не совпадают. Например, наши обязательства по экологии до сих пор не имеют полной поддержки ни в Раде, ни в правительстве (по Соглашению об ассоциации Украина должна ввести экологические стандарты, существенно отличающиеся от ныне действующих. – ЕП). Возможно, это потому, что не было министра, не было человека, который бы взял на себя продвижение этих идей.

Есть необходимость согласовывать порой сложные решения между различными министерствами, и не только министерствами. Отсюда еще одна роль – переговорщика, медиатора. Например, в нынешней ситуации, когда надо прийти к согласию с непростого вопроса об экспорте леса-кругляка.

– Чтобы координировать такие масштабные реформы, нужен аппарат, а у вице-премьера по евроинтеграции нет "своего" министерства.

– Но есть Правительственный офис по вопросам европейской интеграции, который действует в секретариате Кабмина. Он подчиняется именно вице-премьера по европейской интеграции. Также принято решение, что мне подчинен департамент международного сотрудничества секретариата. Это – две крупные структурные единицы.

Хочу отдать должное Правительственному офису: им уже многое удалось (этот орган создан в августе 2014 года. – ЕП). Налажена экспертная работа, мониторинг, запущены механизмы сотрудничества между Украиной и Европейским Союзом, двусторонние органы. И я вижу добавленную стоимость должности вице-премьера в том, чтобы наполнить максимальным содержанием работу этих органов.

К примеру, торговый комитет ассоциации, его первое заседание было 12-13 апреля.

Я попробую осторожно об этом сказать, но... может, как раз из-за нерешенной политической ситуации, незавершенной смены правительства, не все прошло идеально. Наверное, если бы было сформировано и полноценно заработало новое правительство, то мы бы лучше подготовились к заседанию комитета.

По крайней мере, позиция правительства была бы более слаженной.

Конечно, сложно измерить показатель "наполненность реальным содержанием".

Вот будто происходят все время консультации между ведомствами, там встретились, здесь... Но в итоге что-то не срабатывает, и одни приходят на заседание комитета с одной позицией, другие – с другой...

На заседании ВР уже после назначения в правительство. Здесь и далее – фото из facebook политика

Я считаю, что такого больше быть не должно. Рассчитываю на лучшую межведомственную координацию к следующим заседаниям комитетов или подкомитетов, созданных в рамках ассоциации Украины и ЕС.

– Есть ли у вас инструментарий для этого? Вы можете давать поручения министрам, заместителям министров?

– По закону о Кабмине, вице-премьер может давать поручения центральным органам исполнительной власти и министерствам. Но это – не все инструменты.

Уже прозвучало решение об особом статусе – условно, "двойном подчинении" заместителей министров по европейской интеграции во всех министерствах. Я очень рассчитываю на этот оперативный инструмент сотрудничества.

Чего не хватает – пока не принято решение о создании правительственных комитетов. Но есть намерение правительства и премьера максимально полноценно использовать этот институт.

Мы хотим отойти от механизма внесения в правительство решений "с голоса".

Несмотря на то, что он до сих пор очень активно использовался. Еще некоторое время он будет в употреблении – в течение первых заседаний Кабинета министров, пока "подтягиваются" наработки предыдущего правительства. Но дальше есть намерение максимально отойти от такой процедуры.

Думаю, будет создан комитет по евроинтеграции, он, очевидно, в чем-то будет переплетаться с экономическим комитетом.

– У вице-премьера по евроинтеграции будет право вето на законопроекты, которые прямо противоречат нашим обязательствам перед ЕС?

– Уверена, что проекты, которые категорически противоречат Соглашению об ассоциации, не смогут пройти через этот Кабмин. Не знаю, будет ли это сформулировано именно как "право вето", но правительство будет принимать во внимание экспертизу Правительственного офиса по евроинтеграции, если действительно будут серьезные разногласия с обязательствами Украины.

Я думаю, что здесь можно рассчитывать на поддержку коллег из правительства. Ведь всегда есть возможность доработать проблемные положения. Конечно, все это будет работать лишь в том случае, если будет работать механизм предварительного анализа документов и речь не пойдет о проектах "с голоса".

"Вероятно, будет очень значительное обновление государственного аппарата"

– Уже объявлено, что вы будете курировать реформу госслужбы. Каких изменений мы ждем и когда?

– Да, есть поручение премьер-министра Гройсмана отработать с экспертными группами предложения, как дальше двигаться по реформе государственного управления.

Это – сквозная горизонтальная реформа.

Без этой реформы государство не будет способно реализовать все запланированные изменения.

Не будет возможности качественно внедрять новую политику, по-другому готовить решения, иначе внедрять их в жизнь. С нынешней системой госслужбы мы не будем сопоставимы с госслужащими из других европейских стран и вряд ли сможем разговаривать на одном языке.

Очень позитивная новость – то, что это правительство отказалось откладывать вступление в силу нового закона о государственной службе, который является одним из краеугольных камней реформы. Хотя стремление такое было.

На прошлом заседании правительства мы приняли все те решения, которые дают возможность сформировать комиссии, начать конкурсы по отбору государственных секретарей в министерствах и так далее.

Реформа госслужбы – это только один из элементов реформы государственного управления, важно идти дальше. Для этого нужна рабочая карта, план дальнейших действий.

Уже полтора-два года над этим планом работало много людей – и общественность, и чиновники, и западные партнеры, но почему-то до сих пор никто не мог его завершить. Сейчас мы взялись за это направление и до конца этой недели, думаю, представим эту рабочую карту.

– Есть ли какие-то временные маяки? Что должно измениться за месяц, за квартал, за год?

– Есть намерение до конца мая представить согласованное видение основных направлений реформы, которое, надеюсь, будет утверждено в июне на заседании правительства.

В этом случае будут официально согласованы приоритеты и их сроки: с чего мы должны начинать, в каком году, каким мы видим тот или иной элемент реформы.

Изменений действительно будет очень много.

Нам надо провести реформу всех министерств, секретариата Кабинета министров, самого правительства, передать какие-то функции другим органам или в регионы в рамках децентрализации. Это невозможно сделать за полгода или за год.

Но сроки будут понятны, лишь когда мы примем стратегию реформы, которую, напоминаю, никак не могли утвердить в течение двух лет. В ней должно быть видение на 2018, 2019, даже 2020 год.

– Можем ли мы рассчитывать на очевидные изменения в следующем году? Будет ли в бюджете 2017 года предусмотрено повышение зарплат госслужащих?

– Мы дали поручение просчитать такую возможность и ждем расчетов.

Предварительные расчеты уже проводились, но они делались без понимания того, что именно изменится. Сейчас европейцы ждут от нас этого видения. Будет ли повышение зарплат в отдельных приоритетных министерствах, будет ли доплата "по горизонтали", по реформаторским группам в министерствах.

Должно быть совместное решение, какой вариант мы выбираем.

Но я подчеркну:

повышение зарплат действительно является нашей целью, процесс уже запущен законом о государственной службе.

Оплата труда госслужащих должна радикально измениться. Эти люди составят костяк системы государственного управления. При этом вырастут требования, а все должности будут заполняться исключительно по конкурсу.

В то же время количество государственных служащих существенно уменьшится.

За пределы госслужбы должны быть выведены работники, выполняющие вспомогательные, обслуживающие функции. Это будет совсем другая контрактная основа, другие трудовые соглашения.

Кстати, я рассчитываю, что уже в самом начале реформы системы госслужбы те сотрудники, которые будут избираться по конкурсу, будут приходить на новые зарплаты. Надо будет только определиться, какие должности, кроме государственных секретарей, станут "первыми ласточками" в этом процессе и будут заполняться по конкурсу в первую очередь.

– По вашим ожиданиям, насколько масштабной будет ротация госслужащих?

– Конкурс все покажет.

Не хочу пугать, мол, "все будут уволены", ведь это не так.

Безусловно, и сегодня на государственной службе есть высококвалифицированные и качественные специалисты. Вместе с тем, наверное, есть много подготовленных людей с другим опытом, с другим образованием, с другими знаниями, за пределами госслужбы. И они составят серьезную конкуренцию тем, кто работает сегодня.

Вполне вероятно, что в итоге будет очень значительное обновление государственного аппарата. Это, к слову, может быть стимулом для действующих госслужащих, чтобы уже сейчас повышать свои знания и компетенции.

"По таможне мы ожидаем серьезной встряски"

– Вернемся к стратегическим планам. Какие еще направления являются первоочередными?

– Очень серьезная задача – сделать так, чтобы бизнес использовал все возможности зоны свободной торговли с ЕС.

Если крупные корпорации подготовились к работе в условиях ЗСТ, то представители малого и среднего бизнеса недостаточно готовы использовать эти возможности.

Важно, что наши европейские партнеры также уже нацелены на поддержку МСБ. Через несколько месяцев будут запущены новые инструменты, за счет которых мы сможем помогать нашим бизнесменам, учить их, объяснять, информировать, находить положительные примеры, которые можно тиражировать.

Нужно выйти на местные администрации, на областной, районный уровень, помогать нашим бизнесам на местах.

Также немало работы, собственно, по вопросу либерализации торговли. В частности, по наведению порядка на таможне. Это даст значительно больше возможностей для расширения товарооборота, уменьшит помехи торговле. В конце концов, важно просто снизитькоррупцию, создав одновременно дополнительные поступления в бюджет.

– Без масштабных кадровых изменений таможню не изменить.

– Да.

По таможне мы действительно ожидаем серьезной встряски.

Уже были отдельные совещания у премьера, но я знаю только часть решений и поэтому не буду их комментировать.

– Будут ли пересмотрены беспошлинные квоты на экспорт в ЕС?

– На самом деле некоторые квоты мы не используем, поэтому здесь важно информирование, объяснение, оказание помощи экспортерам, чтобы заполнить эти квоты.

Но есть позиции, по которым мы полностью выбираем беспошлинный объем экспорта. Мы стремимся это изменить. Поэтому украинское правительство сейчас ведет переговоры с Евросоюзом о том, чтобы ввести механизм автономных торговых преференций, который позволил бы увеличить объем беспошлинного экспорта из Украины в ЕС.

Здесь нужна совместная позиция и Министерства экономического развития и торговли, и Министерства агрополитики как представителя наиболее заинтересованной сферы.

Это будут сложные переговоры, ведь агропромышленный сектор в Евросоюзе существенно защищен.

– Вы упомянули о необходимости пересмотра моратория на экспорт леса-кругляка. Какой механизм будет предложен на замену?

– Действительно, европейцы очень негативно относятся к мораторию, введенному Верховной радой, ведь он противоречит принципам свободной торговли.

Предыдущее правительство предложило вариант решения этой проблемы, внесло законопроект в Раду, но он вернулся с ВР вместе с другими проектами с назначением нового Кабмина. Некоторые законопроекты, с которыми мы согласны, мы сразу вернули в парламент, но этот оставили, чтобы дополнительно с ним поработать.

В ВР Иванна Климпуш-Цинцадзе входила в группу "Еврооптимисты". На фото – выступает с заявлением о политическом давлении на группу со стороны лоббистов проекта 4057

Мы подадим в ВР свой законопроект по этому вопросу.

Мы уже провели совещание здесь, в кабинете вице-премьера, с привлечением и депутатов, и представителей различных министерств, чтобы проработать другие дополнительные варианты. Найти, как можно к этой проблеме подойти комплексно, учитывая интересы Украины – и экологические, и экономические. Наша цель – предложить механизм, который был бы приемлемым и для парламента, и для ЕС

К сожалению, не могу дать детали, ведь мы сейчас рассматриваем несколько вариантов решения этой проблемы.

"Всем казалось: вот мы сейчас
вступим в НАТО и нас сразу защитят"

– В названии должности вице-премьера есть слово "евроатлантический". Какую цель вы ставите?

– Цель четко прописана в наших документах, в принципах внутренней и внешней политики, в стратегии нацбезопасности: работать над углублением взаимодействия с Альянсом ради достижения тех критериев и тех стандартов, которые дают возможность вступить в НАТО.

– Мы ставим целью членство в Альянсе?

– Мы сегодня слишком далеки от вступления по уровню проводимых реформ. Поэтому я вижу для себя задачу активизировать имеющиеся инструменты взаимодействия с НАТО.

Например, у нас есть ежегодный инструмент – Годовая национальная программа, которая создается силами МИД и наполняется привлеченными ведомствами и министерствами. Их, если не ошибаюсь, около 30. Это далеко не только оборона или военная сфера, это гораздо более широкая программа.

План ежегодно составляется очень традиционным методом: в него вносится все, что можно, и

ежегодно не выполненные обязательства просто переносятся на следующий год.

Так вот, у МИД было намерение перевести формирование этой годовой национальной программы на совсем другие рельсы.

Мне бы хотелось исходить из целей и задач, которые мы ставим на конкретный год. Исходить из того, чего конкретно мы хотели бы достичь во взаимодействии с НАТО, и в соответствии с этим формировать график.

Кстати, в Украине два года назад было принято решение, которое так и не было внедрено – о создании правительственной комиссии по взаимодействию и сотрудничеству с НАТО. Надеюсь, теперь оно будет воплощено в жизнь, мы создадим такую межведомственную комиссию. Это – практический вопрос.

К примеру, у нас есть инструменты помощи НАТО в виде трастовых фондов, которые координируются различными ведомствами, и порой они не знают о деталях работы друг друга. Эта комиссия сможет взять на себя координацию работы трастовых фондов.

Еще один приоритет – взаимодействие с общественными организациями, которые занимаются евроатлантической интеграцией, и информирование общества о том, что же такое Альянс и как мы с ним сотрудничаем. То же самое, кстати, касается и евроинтеграции.

У нас общественное мнение серьезно сдвинулось к поддержке вступления в НАТО, когда мы столкнулись с откровенной и открытой агрессией Российской Федерации, но сейчас эта поддержка начинает падать.

Наверное, это потому, что всем казалось: вот мы сейчас вступим в НАТО и нас сразу защитят...

Поэтому нужно объяснять людям, что означает принятие стандартов НАТО, что это не исключительно военные стандарты, это и демократия, и верховенство права. И если мы сможем донести эту информацию до граждан, это будет большим достижением.

– И напоследок: что, по вашему мнению, в Украине является наибольшей преградой для сближения с ЕС? Это ценности, это наше законодательство, проблема коррупции, или что-то другое?

– Я принадлежу к числу тех людей, которые совершенно убеждены, что ценности нашего общества существенно повзрослели после Майдана, незаконной аннексии Крыма и фактической оккупации Россией востока нашей страны.

Первой проблемой является неэффективность наших институтов.

Даже когда какое-то законодательство принято, оно тем не внедряется. Именно поэтому наш приоритет – реформа системы госуправления.

Конечно, огромная проблема – коррупция.

Это, к сожалению, не только проблема высших эшелонов власти. Это опухоль, болезнь всего общества.

Это серьезная проблема на уровне общего восприятия бытовой коррупции.

И третье – нам, как обществу, порой просто не хватает образованности, чтобы воспользоваться возможностями, которые у нас уже есть. К примеру, когда речь идет о знании английского языка. Кое-кто имеет отличный бизнес, перспективы торговли с ЕС, но не знает, как туда выйти, именно из-за языкового барьера. Поэтому я буду поддерживать такие проекты, как "Go global".