Бухарестская встреча девяти восточноевропейских лидеров, прошедшая 3-4 ноября, напомнила уже позабытое разделение эпохи Буша-младшего, на "новую"-  максимально лояльную США и решительную Европу, и "Старую" - предпочитающую договариваться с теми, с кем США не считал нужным даже разговаривать.

Встреча была призвана продемонстрировать солидарность восточноевропейских лидеров и их единство в понимании того, что "агрессивное и непредсказуемое" поведение российского руководства — это долгосрочный вызов миру и стабильности в Европе, требующий последовательных и активных мер евроатлантического сообщества.

Развивая прозвучавшие на саммите опасения, болгарский президент Росен Плевнелиев убеждал Европу, что российская угроза не только не преодолена, напротив, приобретает пугающие качество и ищет новые возможности, в том числе и на Юго-востоке Европы.

"Самый эффективный и безопасный путь России к дестабилизации Европы проходит через Балканы, на чем мистер Путин и фокусируется" — заявил Плевнелиев.

"Наше послание к ЕС, Генеральному секретариату НАТО, нашим партнерам и Западным союзникам таково — Балканы должны быть в самом центре Европейской политики безопасности. Сделайте больше для нас, чтобы мы могли сделать больше для самих себя",- призывает болгарский президент.

В своем объяснении природы российского вмешательства, Плевнелиев обращался к печально известному украинскому читателю термину — "гибридная война". Элементы которой президент усмотрел в кибер-атаке на сервера Болгарского избиркома, в недавно прошедших парламентских выборах.

Пророссийский митинг в Софии. Фото автора

Намекая на российскую причастность, болгарский президент отмечал — "в мире не так много государств способных организовать подобную атаку".

В целом, по мнению Плевнелиева, ведущие страны НАТО не продемонстрировали должных усилий в нахождение противоядия российской тактики гибридной войны, направленной теперь на Балканы.

Россия снова воспринимается Восточной Европой как главная угроза.

Дискурс гибридной войны был бы не полным, если бы с пророссийских позиций последние события не прокомментировали спонсируемые Москвой местные политики. В роли российского адвоката, привычно оказался лидер "Атаки" Волен Сидеров, разоблачавший происходящее, в том числе и теракты в Париже, как элементы антироссийского заговора — убийства во Франции "имеют целью, пролитой кровью настроить Западный мир против борьбы России с Исламским государством".

Далее Сидеров и вовсе усомнился в реальности произошедшего "СМИ сообщили, что 13-го ноября былио убито много люди в Париже. Вы видели убитых? Видели застреленных? Видели взорвавшихся камикадзе?" вопрошал депутат парламента, за день до того, как был арестован по обвинению в хулиганстве.

Pray for Europe

Парижская трагедия была встречена на Балканах подобающим ситуации сочувствием, но приправленным неприятием "двойных стандартов" сострадания "навязанных" Западом.

Пока одни граждане раскрашивали свои профильные изображения в Фейсбуке цветами французского флага, другие искушались о "двойной эмпатии" Запада, когда оборотной солидарности с Францией оказывается забвение жертв терактов в Анкаре, Бейруте, российском Боинге и сотен других террористических актов, ставших для некоторых регионов мира повседневностью.

Это чувство знакомо и украинцам, нам было не привычно, но приятно обнаружить себя в фокусе европейской солидарности после расстрела Небесной сотни, но мы бы оценили и желто-голубые фотографии в Фейсбуке после сбитого ИЛ-76, или после Иловайской мясорубки.Мало ли поводов?

Жители Балкан стремятся к равноправию, и солидарность с Францией — это манифестация того, что удар намечался в коллективное "Мы" Запада.

Болгарин, серб или черногорец с французским флагом на аваторе, сообщает, что он видит себя частью это коллективного Мы, это присвоение себе европейской идентичности через сопричастность к жертвам той цивилизации по которой был нанесен удар.

Представляющие их политики стремятся ровно к тому же, к достижению, ритуально провозглашенного, но на практике не всегда реализованного равноправия.

Ресурсы нестабильности

Балканы, долгое время бывшие пороховой бочкой Европы, в последние полтора десятилетия живут относительно спокойно.

Бывшая Югославия, кажется распалась уже на все, на что можно. Постепенно забывается национальные распри и даже лозунг "Косово Je Србиja" все больше становится фигурой речи, отсылающей к проблемам прошлого, нежели является актуальной политической программой.

Какое-то время казалось, что бесконечные конфликты, отравлявшие историю региона, стали реквизитом ушедшей эпохи, а к новым рискам, регион прикрытый зонтиком НАТО и общеевропейской оборонной политикой безопасности, имеет стойкий иммунитет.

Но новый виток российской политики величия, апробирование инструментария гибридной войны в Украине, первая попытка проецирования военной силы за пределы СНГ, все это больше не кажется временным рецидивом имперского синдрома, спровоцированного Украинским кризисом, а больше походит на долгосрочную стратегию возвращения России в большую политику, в том понимании в котором она ее видит.

Балканы, традиционно рассматриваемые российской ментальной географией как зона российских интересов, действительно регион выглядит удобным местом приложения усилий.

Москва достаточно плотно вовлечена в экономику Балканских стран, опосредованно определяет политику многих крупных региональных СМИ, и, имеет разветвленную сеть клиентских правых и левых партий.

И кажется, имеет решимость не считаться с ценой, когда появляется возможность погнаться за фантомами былого величия.

На этом, не самом благоприятном фоне, исламистская угроза, казалось бы, направленная исключительно на Западную Европу, начинает приобретать реальное измерение.

При всей интенсивности мусульманской иммиграции в Западную Европу, страна с максимальным процентом мусульманского населения — это Косово. Сразу за ней: Албания, Босния и Герцеговина, Македония.

В процентом отношении, мусульман в Болгарии больше чем в Германии или Франции.

Одновременно, в тройке европейских "лидеров" по количеству бойцов ИГИЛ на душу населения, только балканские страны: Босния, Косово, Албания.

Бельгия, признаваемая едва ли ни в качестве главного инкубатор исламизма, лишь на четвертом.

К тому же, основной поток мусульманских беженцев также проходит через Балканы. Пока-что это преимущественно транзитный трафик, но рано или поздно, когда венгерские пограничные заборы станут еще выше, а австрийские полицейские кордоны еще плотней, они начнут оседать на Балканах.

В этих обстоятельствах уже трудно будет поверить, что исламизм остается исключительно проблемой Западной Европы.

Угроза номер один: Россия или ИГИЛ?

Призывы Плевневиева и других глав восточноевропейских государств, риторически направленные преимущественно против Путина, не в меньше мере целят и в исламистов.

С точки зрения предупредительных мер, обе угрозы во многом взаимозаменяемые, этот скучный перечень неоднократно оглашался европейскими политиками: укрепление общей политики безопасности, улучшение сотрудничества спецслужб и дальнейшие развитие координационных штабов НАТО (уже работают в Странах Балтии, Польше, Румынии и Болгарии) возникших в Восточной Европе в ответ на российское вмешательство в Украине.

Специфика ситуации в том, что в Европе, Россия целит в слабых, а исламисты бьют в сильных.

Неформальное разделение труда между Россией и ИГИЛ, позволяло Балканам жить в ситуации относительно низкой террористической угрозы и консолидировать усилия для отпора возможному расширению российской гибридной агрессии. Парижские теракты, а в особенности возможная ответная реакция на них могут многое изменить.

Периферийность Балкан, до известной меры являлась естественной страховкой от терроризма. Балканы просто не были интересны идейным борцам с Западом и теоретикам всемирного Халифата.

Ни Болгария, ни другие страны региона, не хотят выходить из зоны комфортной полу-неизвестности для мирового терроризма.

Поэтому лидеры региона, в ситуации, когда между Восточной границей ЕС, совпадающей с Восточной границей Болгарии, и ИГИЛом лишь одно государства, не стремятся бежать впереди паровоза антиисламистского сопротивления, не спешат провозглашать Юго-Восточную Европу передовой крепостью сопротивления новому варварству.

Бить тревогу и при этом оставаться ниже радаров, это то чем занимается Балканские страны, одинаково внимательно вслушивающееся в речи в мусульманских мечетях и в риторику пророссийских активистов.

Да, сейчас Россия кажется увлеченной Сирией, а ИГИЛ целит прежде всего в тех, кто осмелился "напасть первым".

Однако масштабы вероятного европейского единения в борьбе с ИГИЛ пока не ясны, но в случае успеха французского начинания, фанатики могут перейти от точечных ударов устрашения, к тактике "коврового бомбометания".

Тогда любая страна в пределах ЕС автоматически становится их мишенью, и чем слабей ее система безопасности, тем она уязвимей.

Причем целью может быть не только местное население, но и туристы. Отель в Sunny Beach с английскими туристами, французский самолет взлетающий из аэропорта Подгорицы, город Приморско где жителей с российским паспортом не многим меньше чем с болгарским.. Перечень потенциальных объектов повышенной террористической опасности огромен.

И не похоже, что силовые ведомства стран региона к нему готовы.

Когда в 2002 году террорист смертник взорвал автобус с израильскими туристами в аэропорту Бургаса, болгарские власти, сославшись на отсутствие собственного опыта, незамедлительно обратились за помощью в расследовании к США и Израилю.

Удар по туризму, может оказаться сильнейшим дестабилизирующим фактором для многих стран региона.

Снижение валютной выручки, кризисные явлениям в экономике и как следствие - рост влияния пророссийской партии, паразитирующей не проблемах европейской интеграции и упрекающей нынешние власти в непонимании природы истинных угроз, которые ими зачастую выводятся из побочных эффектов "провальной" внешней политики США в регионе.

Европа смиряется с мыслью о большой войне с исламизмом и Балканам может не повезти стать одним из ее фронтов. И это в условиях, когда Россия в любой момент может пойти на самый неожиданный сценарий собственного вмешательства.

Автор: Артьом Георганов,

докторант Университета Софии по специальности "политология"