Военный конфликт вокруг Украины прямо повлиял на повестку дня глобальной безопасности, более того, его можно рассматривать как один из самых выразительных признаков нового многополярного мирового порядка, сложившегося в начале XXI века.

Прежде всего, стоит признать: Европа больше не находится в центре внимания Соединенных Штатов с точки зрения безопасности. И этот вывод – один из уроков конфликта вокруг Украины.

Находясь под "зонтиком безопасности" США, европейские правительства не имели серьезной мотивации для укрепления собственных вооруженных сил и отдавали предпочтение более пассивному участию в деятельности Альянса.

В нынешней ситуации в сфере безопасности США будут готовы поддерживать безопасность в Европе и даже военные действия европейских союзников, но будут ожидать, что ЕС будет готов взять инициативу на себя.

Как результат, некоторые аналитики утверждают, что конфликт вокруг Украины определит будущую роль США в Европе.

С этой точки зрения важное значение имеет декларация саммита НАТО в Уэльсе в сентябре 2014 года о Плане по обеспечению готовности и реформированию Сил реагирования НАТО (NRF) с созданием Объединенных сил повышенной готовности (VJTF). Как заявил генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг в ноябре 2014 года, План по обеспечению готовности "существенно укрепляет нашу коллективную оборону со времен окончания холодной войны".

Отправной точкой анализа оснований для дискуссии вокруг европейской стратегической автономии должен быть тот факт, что уменьшение присутствия США в Европе и поворот к Азии вовсе не означает, что США покинули Европу.

США стремятся использовать ресурсы, высвобожденные после окончания войн в Афганистане и Ираке, для укрепления не только собственного положения в Азии, но и потенциально в Европе.

Для полного понимания дискуссии об уменьшении присутствия США в Европе и европейской стратегической автономии необходимо переосмыслить позицию Германии в НАТО.

Укрепление позиции ФРГ в условиях стратегической адаптации НАТО является обратной стороной поворота США к Азии. Таким образом, именно Германия обеспечивает фундамент для успешной реализации решений Уэльского саммита 2014 года.

Конфликт вокруг Украины пришелся на период, когда немецкая политическая элита активно формулирует более инициативную внешнюю политику. С точки зрения Германии, ослабление США в сочетании с ростом многополярности и хрупкости мира означает, что она должна брать на себя большую ответственность в Европе, а ЕС – в мире.

Следовательно, оценка результатов саммита НАТО в Уэльсе свидетельствует о том, что они вряд ли являются достижимыми без участия Германии.

Конфликт вокруг Украины показал, что Германия стала сильнейшим партнером США в Европе и в определенных аспектах заняла место Великобритании в европейской системе безопасности.

Впрочем, немецкие политики неоднократно подчеркивали, что США стали менее надежным партнером в вопросах безопасности в Европе.

Как пожаловался один немецкий чиновник во время конференции по безопасности в Мюнхене в феврале 2015 года, "поскольку ставки (для американцев) такие низкие, мы никогда не знаем, к чему готов Вашингтон. Он может усилить санкции и вооружить Украину, а уже через несколько лет перезагрузить отношения с Россией ради сотрудничества с ней в других вопросах, таких как проблема "Исламского государства".

На этом фоне драматических изменений претерпели "особые отношения" США и Великобритании.

Неспособность Соединенного Королевства сделать решающий вклад в фазы стабилизации в Афганистане и Ираке вызвала большое разочарование в Вашингтоне, а британские чиновники и политики были так же недовольны своей неспособностью существенно повлиять на политику США.

Если оценивать конфликт вокруг Украины со стратегической точки зрения, можно даже утверждать, что Великобритания, по крайней мере частично, отдаляется от Европы в политическом смысле.

Франция, другой лидер европейской системы безопасности и обороны, имеет ключевое значение для обеспечения тесных отношений между ЕС и НАТО, но эта страна отстранилась от конфликта из-за ведущей позиции Германии, а также внутренней слабости.

Однако дискуссии об уменьшении присутствия США в Европе и европейской стратегической автономии вовсе не означают нового стратегического раскола между Европой и США.

На самом деле между ними существует принципиальная договоренность по урегулированию конфликта вокруг Украины, в рамках которой США ожидают, что Европа возьмет инициативу на себя.

Впрочем, уменьшение присутствия США и рост стратегической автономии Европы будут иметь влияние на будущее НАТО и руководства Альянса. Тем более, что европейские страны и ЕС не демонстрируют желание понять основную стратегическую дилемму, с которой они сталкиваются в рамках урегулирования данного конфликта.

Способность НАТО к ответу

Первая часть этой стратегической дилеммы касается дальнейшей демилитаризации Европы.

Существенная доля европейской общественности и политический класс негативно относятся к военной силе и связанным с ней рискам. Безусловно, такое отношение является наследием ХХ века, но в XXI веке оно все более препятствует достижению реальной безопасности и стабильного мира.

Вторая часть дилеммы связана с финансовым кризисом, начавшимся в 2008 году и существенно снизившим способность Европы обеспечивать стабильность в соседних регионах – в Северной Африке, на Ближнем Востоке и на Балканах.

Именно поэтому европейцы должны увеличить свои расходы на оборону и тратить дополнительные средства более разумно – прежде всего, на трансграничное сотрудничество в оборонной сфере, координацию и интеграцию. Это потребует объединения и распределения оборонных ресурсов, а также использования экономических ресурсов разумным способом, т. е. согласно концепции "Умной обороны" НАТО.

Впрочем, даже сейчас, во время самого серьезного конфликта в Европе в ХХІ веке, несколько европейских стран и в дальнейшем сокращают свои оборонные бюджеты.

Кроме того,

большинство членов НАТО не прилагает никаких усилий, чтобы остановить снижение собственных расходов на оборону.

Отчет Европейской сети лидеров (ELN) свидетельствует о том, что шесть стран, в том числе две, которые тратят на оборону больше всех в Европе (Великобритания и Германия), планируют сократить свои расходы в 2015 году. Франция, третья европейская страна по объему расходов на оборону, оставляет оборонный бюджет неизменным.

С этой точки зрения НАТО до сих пор не смог адекватно отреагировать на новые вызовы, связанные с Россией.

В этом смысле Альянс выступает скорее как инструмент защиты европейских государств-членов от российских провокаций, чем как платформа для решения украинского конфликта.

Главная опасность заключается в том, что государства-члены НАТО в течение этих лет сделали основным приоритетом миссии ISAF в Афганистане и, как следствие, пренебрегли тем, для чего собственно был основан Альянс. Результатом этого стали его растерянность, многослойная структура и отсутствие сплоченности среди государств-членов.

Парадокс Украины

Стратегическая ценность современного ЕС не соответствует статусу великой державы, что указывает на то, что большая часть мира теряет интерес к происходящему в Европе.

Этот факт, конечно, добавил актуальности дискуссиям о месте Запада в международной системе.

Бывший советник президента России по внешнеполитическим вопросам профессор Сергей Караганов попытался объяснить происхождение конфликта вокруг Украины, указав на то, что Запад якобы гораздо слабее, а Россия – гораздо сильнее, чем кажется.

Хотя такое заявление можно охарактеризовать как преувеличение, большинство неевропейских государств, кроме близких союзников ЕС и США, на самом деле руководствуются в этом конфликте обычно собственными национальными интересами. Соответственно, они не пристают ни к Востоку, ни к Западу в их борьбе за Украину.

С точки зрения геостратегической перспективы такая ситуация является признаком формирования многополярного порядка, влияющим на ситуацию с безопасностью в Украине.

Поскольку украинский конфликт не несет существенных глобальных последствий, это, безусловно, будет влиять на перспективы присоединения Украины к западным институтам.

Так, во время саммита НАТО 2008 года в Бухаресте лидеры Альянса приветствовали стремление Украины и Грузии стать членами организации. В рамках саммита также был начат процесс подготовки обеих стран к Плану действий относительно членства. Однако пока ни одна из стран до сих пор не приблизилась к вступлению в НАТО (и в ЕС).

Похоже, что в ближайшем будущем Украина будет оставаться в таком же промежуточном состоянии.

И это также является четким признаком многополярного порядка, где западные ценности уже не имеют глобального значения.

Это приводит нас к очень серьезному парадоксу относительно Украины.

Согласно Хельсинкскому заключительному акту ОБСЕ 1975 года, все европейские государства "имеют право принадлежать или не принадлежать к международным организациям, быть или не быть участником двусторонних или многосторонних договоров, в том числе право быть или не быть участником союзных договоров; они также имеют право на нейтралитет".

С момента прекращения холодной войны это утверждение было не только принципом, но и нормой, лежащей в основе существования нынешней европейской модели безопасности и являющейся фундаментом европейской системы безопасности и сотрудничества в целом.

Следовательно, лишение Украины перспективы членства в НАТО, чего требуют такие реалисты, как Генри Киссинджер, приведет к фундаментальному нарушению этой нормы.

Впрочем, исследования о расширении НАТО 1995 года также подчеркивает, что "...государства, вовлеченные в этнические конфликты или внешние территориальные споры, в частности, имеющие ирредентистские претензии или споры по поводу внутренней юрисдикции, должны урегулировать такие конфликты мирным путем в соответствии с принципами ОБСЕ. Урегулирование подобных конфликтов будет влиять на решение о приглашении государства в Альянс".

С этой точки зрения отношения Украины с евроатлантическим сообществом действительно станут решающим испытанием для НАТО, которое сформирует его политику на последующие годы.

Бьорн Олав Кнутсен,

ведущий научный сотрудник Норвежского института

оборонных исследований (FFI);

доцент Норландского университета