В последние месяцы одной из ключевых тем для всех заметных аналитических изданий стала ситуация в Греции. О ней говорят много, зачастую довольно эмоционально, делают далеко идущие выводы о перспективах еврозоны в целом – но речь идёт в основном о ситуации в экономике страны и её влиянии на экономическую же ситуацию в Европе.

Разговоры о греческой политике зачастую заканчиваются на – как правило, критической – оценке действий премьер-министра Алексиса Ципраса лично и его партии СИРИЗА. Нередко констатируется факт внутреннего раскола в партии – её крайнее левое крыло выступает против соглашения с кредиторами и считает, что выход из еврозоны был бы лучшим решением для Греции.

Между тем, обострившийся греческий кризис будет иметь немалые политические последствия для страны и, возможно, для ЕС в целом. Кроме того, изначально этот кризис был в значительной степени производной безответственных политических действий – и эти действия могли бы стать важным уроком для Украины.

Именно поэтому мы предлагаем две статьи, в которых осветим политическую сторону кризиса в Греции – о его причинах, связанных с действиями государства, и последствиях, связанных с политикой страны и ЕС.

Греция регулярно брала в долг значительные суммы денег, доведя своё долговое бремя до 94.8% от ВВП на 2007 год. Эти деньги шли на обеспечение "государства всеобщего благоденствия", где значительные социальные выплаты были нормой.

Благодаря многочисленным бонусам и льготам, предусмотренным для государственных служащих, очень многие греки мечтали получить постоянный контракт на госслужбе. По закону, уволить работника с таким контрактом практически невозможно.

Так была создана "греческая мечта": получить должность на государственной службе, оставаться на ней до пенсии, получать хорошие деньги и не напрягаться на работе, зная, что наказания за недостаточную эффективность труда просто не существует.

И дело здесь, вопреки популярному представлению, не в менталитете греков, вовсе не в некоей особой "лени": нет сомнений, что если бы такие условия для госслужащих были созданы, к примеру, в Украине, немедленно возникли бы массы желающих получить такую работу. С другой стороны, активно работающий (но небольшой – об этом далее) частный сектор Греции является свидетельством того, что причины кризиса – не в особенностях культуры народа.

Политики знали о таких устремлениях масс – и создавали рабочие места в госсекторе тысячами с целью получить голоса на следующих выборах.

Вопреки, опять же, бытующему представлению, в самом по себе размере госсектора Греции нет ничего уникального: так, по данным LABORSTA, в 2007 году в Греции работниками бюджетного сектора были 9% населения, а в Дании в тот же год – 17%.

Другое дело, что, во-первых, у этих служащих не было ровно никакого стимула работать эффективно. Во-вторых, многие из их рабочих мест были просто не нужны – эта проблема хорошо известна и в Украине, где зарплату от государства получают тысячи людей, занимающихся бессмысленным перекладыванием бумажек.

И в-третьих, при подобном развитии госсектора Греция оставалась страной с очень плохими условиями для ведения бизнеса.

Так, в 2008 году страна заняла 100-е место в мировом рейтинге Doing Business из 178 стран; она вошла в десятку стран, где требуется больше всего процедур для регистрации имущества. Согласно данным того же рейтинга, для открытия бизнеса грекам требовалось 15 процедур и 38 дней. Это больше, чем в Украине на тот же год: 10 процедур и 27 дней. Наконец, согласно рейтингам Transparency International (на основе опросов населения), в 2008 году Греция заняла 57-е место из 180 стран по уровню коррупции.

Отношение греков к уплате налогов очень напоминает аналогичные взгляды украинцев: мол, жаль свои кровные отдавать, всё равно разворуют.

Небезосновательно: коррупция в стране, как видим из рейтинга, распространена; кроме того, греки должны были в год тратить 264 часа на уплату налогов, а итоговая налоговая нагрузка составляла 48.6%.

А в результате на 2008 год, согласно исследованию, греческий бюджет из-за неуплаты налогов недополучил сумму, равную 86% его дефицита. То есть Греция могла бы если не избежать кризиса вовсе, то по крайней мере смягчить его последствия. Но неэффективность экономики сделала ситуацию в стране катастрофической, а нынешний долг страны – фактически невозвратным (в чём убеждён и МВФ).

Это легко может произойти и с Украиной – и речь не только о нынешнем её преддефолтном состоянии, но и о наших перспективах в случае, если бизнес-климат страны не будет резко улучшен. А кроме того, это урок и для украинцев, зачастую гордо заявляющих, что не будут платить налоги, и тут же ругающих государство за коррупцию и массовую бедность.

В Греции не делалось ничего, чтобы увеличить продуктивность экономики или стимулировать более высокую отдачу от частного сектора для казны.

Неплохо чувствовали себя разве что предприятия туристической сферы, которым были предоставлены некоторые налоговые льготы – и, пожалуй, всё.

Зато греческие правительства фактически стимулировали граждан занимать должности в бюджетном секторе, более того, занимать их надолго – тем самым изымая их из экономически продуктивного сектора экономики. В Украине нет подобных условий для госслужащих; зато доля предпринимателей в нашей стране заметно ниже европейской. Примерно по тем же причинам.

Мировой кризис 2008 года нанёс удар по и без того слабому частному сектору Греции, снизив его продуктивность, а значит, и поступления в казну. В результате содержать прежний аппарат госслужащих на прежних же условиях стало более невозможно.

Тысячи остались без работы и, в условиях кризиса, без реальной возможности её найти; оставшимся значительно урезали зарплаты и социальное обеспечение. Одновременно на биржу труда отправились и тысячи людей из частного сектора, где многие бизнесы вынуждены были закрыться.

В результате безработица с показателя 7.8% в 2008 году выросла до ужасающих 27.5% в 2013.

Всё это соседствовало с неспособностью Греции платить по своим счетам. Если раньше Греция могла наращивать свой долг, но и увеличивать выплаты по нему (как это делают многие государства), то при значительно уменьшившихся поступлениях в бюджет такой возможности более не существовало. И к тому же в результате ревизии бюджета оказалось, что у государства реально было значительно меньше средств, чем на бумаге.

В одночасье для мировых рынков Греция стала страной, вложения в которую были напрямую сопряжены с огромным риском. Таким образом, и найти частных кредиторов, чтобы заплатить по счетам, Греция не могла – и ей пришлось обращаться к МВФ и Европейскому Центробанку, чтобы избежать банкротства.

Средства страна получила. Но в обмен Афины были обязаны провести в стране болезненные реформы, целью которых было восстановление экономики. И здесь речь идёт об огромных просчётах – как со стороны кредиторов, так и со стороны греческого правительства.

Кредиторы создали чрезмерно жёсткий план экономии, который в результате падения жизненного уровня греков привёл к падению внутреннего спроса.

Да, к 2013 году Греция достигла первичного профицита бюджета (иными словами, профицита без учёта выплат по кредитам). Но цена за этот результат была слишком высокой: наряду с действительно достигнутым (вопреки бытующему мнению о греках, ничего не сделавших для преодоления кризиса) огромным уменьшением государственных затрат за годы кризиса произошло падение поступлений.

Обедневшее население было обозлено как на правительство, так и на "тройку" кредиторов (МВФ, ЕЦБ и Еврокомиссия). И не так давно МВФ признал ошибочность своей чрезмерно жёсткой политики в греческом вопросе.

Но те, кто винят во всём "Тройку", забывают об ошибках греческой власти.

С самого начала, наряду с сокращением затрат, от Греции требовали роста экономической эффективности.

Между тем, хотя с сотого места в 2008 году страна в рейтинге Doing Business поднялась на 61-е, налоговая нагрузка лишь увеличилась до 49.9%. Кроме того, страна упала в рейтинге восприятия коррупции на 69-е место. Наконец, несмотря на значительные реформы в налогообложении (почти втрое уменьшившееся количество процедур за год), было всё же сделано недостаточно, чтобы стимулировать греков платить налоги. (Так, в 2005 году, по оценкам австрийских исследователей, прямые потери Греции от недоплаты налогов составили 5% ВВП, а в 2014 – 4%.)

Иными словами, международных кредиторов действительно можно обвинить в отмене многих социальных гарантий и уменьшении выплат. Но при этом Афины выполнили лишь часть мер, согласованных с "Тройкой", и не гарантировали роста эффективности экономики.

Если бы в стране был обеспечен более адекватный бизнес-климат, то Греция могла бы привлечь значительные внешние инвестиции. Упавшие зарплаты стали бы её конкурентным преимуществом. В частном секторе, таким образом, были бы созданы новые рабочие места, что частично решило бы проблему безработицы. А главное – именно за счёт роста частного сектора Греция могла бы обеспечить будущий рост экономики, что со временем привело бы к значительному улучшению положения граждан.

Но государство решило провести практически лишь самые простые в разработке и при этом непопулярные среди масс реформы.

И это очень напоминает Украину с, к примеру, резким ростом тарифов на коммунальные услуги до рыночного уровня. Увеличить тарифы несложно; а вот дерегулировать частный сектор и улучшить бизнес-климат в инерционной системе, при огромном бюрократическом аппарате и наличии групп, которым выгодна "мутная вода" - гораздо трудней.

В Греции, в результате подобной недальновидной политики, на досрочных выборах 2015 года победили популисты, чья риторика была построена на критике существующей системы, "антинародных мер экономии" и на образе защитников простого народа.

И судя по последним рейтингам КМИС, согласно которым возросла популярность партий Юлии Тимошенко и Олега Ляшко, а также "Оппозиционного блока", Украина рискует наступить на те же грабли.

Автор:

Константин Федоренко,

младший научный сотрудник Института евроатлантического сотрудничества, Киев,

выпускник Киево-Могилянской академии и Университета Гамбурга