В Украине уже почти год работает Консультативная миссия Европейского Союза по реформированию гражданского сектора безопасности (КМЕС), более известная по своей английской аббревиатуре EUAM.

"Европейская правда" уже писала об амбициях EUAM. Она должна помочь официальному Киеву изменить все "невоенные" силовые ведомства – МВД, СБУ, ГПУ, пограничную службу...

С такими задачами год – слишком короткий срок, чтобы подводить итоги работы миссии.

Но уже можно оценить, насколько мандат миссии отвечает потребностям Украины, каков ее потенциал, а также оказалось ли эффективным сотрудничество миссии с украинскими партнерами.

Партнер "Европейской правды", Институт мировой политики, подготовил исследование успехов и проблем миссии EUAM. Предлагаем вашему вниманию его ключевые выводы.

Мандат всему голова

Основным вызовом для миссии стал ее собственный мандат.

Дело в том, что ЕС определил полномочия и задачи миссии, не посоветовавшись с теми, кому миссия должна помогать в Украине.

Сейчас ее задачами являются "стратегическое консультирование" украинских силовых ведомств и координация донорской помощи для реформы сектора гражданской безопасности.

Стоит отметить, что все министерства и ведомства, которые сотрудничают с миссией, говорят, что у нее хороший потенциал. Но в то же время все партнеры миссии в Украине почти единодушно признают: одного только стратегического консультирования для них недостаточно.

У большинства есть идеи конкретных проектов, к которым они хотели бы привлечь КМЕС, однако миссия оказалась не готова к этому.

Высокопоставленный чиновник одного из силовых ведомств в разговоре с нами признался, что миссия не стала для его министерства "единым окном" сотрудничества с ЕС по проведению реформы в сфере безопасности.

С просьбами, на которые миссия не способна ответить, органу приходится обращаться напрямую в Брюссель.

Стратегия против тактики

Порой как миссии, так и ее украинским партнерам трудно провести линию, где заканчивается "стратегическое" консультирование и начинается тактическое, оперативное или техническое.

Украинские чиновники действительно говорят, что сотрудничество было успешным там, где речь шла о стратегических документах или законопроектах.

В частности, КМЕС присоединилась к разработке Концепции и Стратегии реформирования МВД, Концепции развития Государственной пограничной службы до 2020 года, разработке ряда законопроектов совместно с СНБО, Минюстом, МВД и Государственной пенитенциарной службой (например, изменения в Уголовно-процессуальный кодекс, "Закон о Национальной полиции" и т.п.).

Государственной пограничной службе КМЕС давала советы по выработке стратегии качественной коммуникации и связей с общественностью. В ГПС признают, что

потребность в таких навыках обострилась из-за гибридной войны, ведь пограничники РФ быстрее и качественнее выдавали свою версию событий на российско-украинской границе.

Но если со "стратегией" работа с КМЕС шла хорошо, то за ее рамками эффективность миссии заметно снижается.

В одном из ведомств нам признались: европейцы, которые помогали написать концептуальный документ, отказались участвовать в подготовке плана действий в рамках стратегии.

Объяснили, что у них нет на это мандата.

Похожим образом шла работа в МВД. Эксперты миссии принимали участие в разработке важных документов, например уже упоминавшейся Концепции и Стратегии реформы МВД (даже еще до официального начала работы КМЕС!).

В то же время миссия ЕС не была напрямую привлечена к реформе патрульной полиции, "фирменной" и, наверное, самой популярной реформы не только со стороны силового ведомства, но и вообще за весь постреволюционный период.

В КМЕС это, опять же, объясняют, среди прочего, ограничениями собственных полномочий.

Спешить медленно?

Сегодня кажется, что миссия стала заложницей, с одной стороны, риторики ЕС о необходимости немедленных и решительных реформ, а с другой – европейской бюрократии, которая существенно замедляла ее деятельность.

Идея создания миссии возникла в тот момент, когда к ЕС в Украине было приковано особое внимание: во время Евромайдана пассивность и реактивность Евросоюза привела к серьезным репутационным потерям в Украине, и миссия воспринималась в определенных кругах как долгожданный и решительный шаг помощи.

В самой миссии также отмечали, что они должны начать работу как можно оперативнее.

Так, в августе 2014 года Кальман Мижеи выразил ожидание, что до конца сентября большая часть команды КМЕС уже разместится в Украине и будет готова давать рекомендации украинскому правительству.

Но на практике это ожидание не оправдалось.

В неформальных разговорах представители миссии признают, что достигли полной операционной способности только в июле 2015 года (!!!).

Даже по состоянию на август 2015 года КМЕС имел целый ряд нерешенных административных проблем, вроде отсутствия городской телефонной линии и номерных знаков для транспортных средств миссии.

Эти проблемы, очевидно, не могли глобально влиять на способность КМЕС, но и не увеличивали ее.

Упреки по поводу медленной работы звучат и со стороны отдельных партнеров миссии в Украине. В частности, в неофициальном общении в одном из министерств пожаловались, что

три месяца ждали прибытия эксперта, который должен был разработать рекомендации для правительственного плана.

Также не было оперативности в помощи миссии в подготовке законопроектов.

Похоже, что причина (или одна из причин) этого – отсутствие в миссии механизма быстрого реагирования и необходимость согласовывать свои действия с Брюсселем.

Некоторые собеседники подчеркнули нехватку инициативности со стороны миссии. Звучали даже замечания, что в работе миссия не отличается от обычного проекта Евросоюза. Кстати, несколько бенефициаров твиннинг-проекта ЕС "Поддержка реформ в сфере юстиции в Украине" заявили, что для них этот проект приоритетнее КМЕС.

Еще один пробел в работе КМЕС – их коммуникация.

До июня 2015 года у миссии не было собственного сайта. В миссии работает многочисленная пиар-служба, но по факту нет активных связей с общественностью – мероприятий, печатной продукции, совместных проектов с медиа.

Вообще низкий уровень публичности типичен для миссий в сфере безопасности на постсоветском пространстве.

Но итог этого – имиджевые потери ЕС из-за непонимания целей и сути работы миссии общественностью.

Так, недавнее социологическое исследование, проведенное по заказу КМЕС, показало, что миссия наименее известна в сравнении со всеми другими международными организациями, присутствующими в Украине.

Только 30% респондентов знали название миссии. 11% могли назвать примеры ее деятельности в Украине. Да и те – не всегда правильно.

По сути, миссию часто путают с другими активностями ЕС в Украине.

Взгляд изнутри

Но недовольство есть не только со стороны Киева.

У миссии также накопились нарекания в адрес украинской стороны.

Так, КМЕС жалуется на отсутствие единого координационного органа (которым мог бы стать, к примеру, СНБО, или же вице-премьер по вопросам европейской интеграции), который облегчил бы работу миссии с украинскими органами безопасности.

Еще одна проблема – зависимость политического процесса от персоналий в условиях, когда эти персоналии часто меняются.

Но больше всего миссию разочаровывает отсутствие реформаторского драйва в Украине.

Те члены EUAM, которые могли наблюдать грузинские реформы вблизи, сравнивают политическую обстановку там и тут.

И не в пользу Украины.

Окно возможностей на будущее

Что можно исправить, чтобы сотрудничество стало более эффективным?

Окно возможностей существует. Сейчас идет пересмотр мандата миссии в Комитете политики и безопасности в Брюсселе. Важно, чтобы мнение Украины на этот раз услышали.

Во время презентации исследования в Институте мировой политики Кальман Мижеи подчеркнул, что для реформы гражданского сектора безопасности в Украине нужны три вещи:

– изменение правил;

– изменение людей;

– адекватная оплата труда.

Уже сейчас миссия может помочь по крайней мере с двумя из этих пунктов.

И, наконец, приоритетом должен стать восток Украины – Донецкая и Луганская.

Заместитель секретаря СНБО Александр Литвиненко, который также присутствовал на презентации, признал, что на Востоке больше всего ожидают привлечения миссии.

Так, в Украине рассчитывают на поддержку в восстановлении "с нуля" сектора безопасности в Донецкой и Луганской областях, используя их как своеобразный "полигон изменений" в украинском секторе безопасности.

Автор: Екатерина Зарембо,
заместитель директора Института мировой политики

Полный текст исследования - на сайте ИМП.

Эксперты основывались на переговорах с самой миссией, а также с ее партнерами: МВД, Минюстом, Генпрокуратурой, Государственной пенитенциарной службой, Государственной пограничной службой, Государственной фискальной службой, а также с МИД и СНБО.