"Европейская правда" публикует очень необычную речь.

Это – дословное изложение того, что говорил французский политик Пьер Лелуш на дискуссии во время ежегодной встречи Yalta European Strategy.

Речь, которую сначала слушатели прерывали аплодисментами (когда Лелуш говорил о своих чувствах к Украине), затем невероятно наэлектризовала зал. Ведь в Киеве не было почти никого, кто бы поддержал позицию французского политика, и даже модератор пытался ему оппонировать.

Бывший французский министр (а он при президентстве Саркози был министром по делам Европы и внешней политики), который действительно считает себя другом Украины, говорил неприятные вещи о "реальной политике". Да, его выводы местами очень дискуссионны. Но это не меняет того факта, что именно так думают в Париже. И не только там. И поэтому важно понять их логику.

Ведь в 2017 году во Франции пройдут парламентские и президентские выборы. Рейтинги свидетельствуют, что к власти почти наверняка придет партия "Республиканцы", к которой относится и Лелуш.

* * * * *

Я сейчас в оппозиции во Франции, я постараюсь быть искренним.

Хочу сказать украинской аудитории: я один из тех немногих французских политиков, которым небезразлична Украина.

13 лет назад во время Оранжевой революции я был единственным французским политиком, который был на майдане Независимости. Единственным! Так что Украина мне действительно небезразлична. Для меня, как для голлиста, важна идея национального суверенитета и независимости.

Но теперь давайте я вам расскажу, как выглядит ситуация из Европы. Не Восточной Европы, а, скажем, из Парижа или других столиц. Что мы видим?

Мы видим объятый пламенем Ближний Восток; мы видим миллион восемьсот тысяч мигрантов в прошлом году и почти шестьсот тысяч уже в этом году; мы видим, что Европа, мировой порядок рушится, и не только Ближний Восток, но и Шенгенская зона, и Европа в целом; мы видим проблему терроризма – за год во Франции было убито 280 человек, 800 были ранены.

Следовательно, наш приоритет номер один – это уладить дела на Ближнем Востоке. Это место, где карта меняется, где страны исчезают. Дамы и господа, я прошу прощения, но

если надо уладить дела на Ближнем Востоке, это надо делать с помощью России, а не вопреки ей.

Лучшее доказательство этому – и мы видели это в последние 2-3 года – то, что вы не можете строить внешнюю политику, выдавая желаемое за действительное, или на разделении мира на плохих и хороших.

Скажете, "Башар Асад плохой, он мясник, он должен уйти"? Но он не уходит!

И для нас еще проблема в том, что убивает не Асад, а "Исламское государство", а значит, нам теперь надо убить не Башара, а ИГИЛ. Чтобы с этим справиться, надо объединить силы двух коалиций – американской и российской.

Кто же сейчас занимается этим объединением? Американцы. А где Франция? А ее нет в процессе.

Где мы были, когда шли переговоры с Ираном (по ядерной программе)? Нас отстранили. Обама напрямую вел переговоры с Ираном. Где мы были на переговорах с Сирией? Нас отстранили.

А теперь о другом: где мы в вопросах торговли? США не открывают внутренний рынок в рамках переговоров о Зоне свободной торговли и делают очень неприятные для французских компаний и банков вещи.

Поэтому я вижу большую проблему с Америкой и с американской политикой на Ближнем Востоке. Для меня проблема не в России, а в Америке. И при этом я вижу потребность приобщить Россию (к решению проблем) на Ближнем Востоке

А теперь – к вопросу, связанному с Украиной.

Мне не нужна новая холодная война в Европе.

Да, я согласен с Леоном Панеттой (экс-министр обороны США) – с россиянами надо говорить с позиции силы. Да, нам надо быть сильными, иметь стратегию. Но сейчас нам нужно переоценить то, что мы можем делать вместе с Россией.

Мы можем, конечно, начать холодную войну, предполагая, что они готовы и хотят забрать обратно Украину и Балтию, и это будет означать войну, а не только экономические санкции. И тогда нам надо готовиться к войне.

Но, возможно, лучше смотреть на них как на сложного, но необходимого партнера, с которым можно сотрудничать, в том числе на Кавказе и на Ближнем Востоке?

И именно через эту призму мы должны смотреть на то, как нам выбраться из ловушки, в которую мы попали в Украине. Должны ли мы каждые полгода автоматически возобновлять санкции? Или мы будем работать с украинским политическим классом, чтобы тот принял необходимое законодательство для выполнения Минских соглашения?..

Поэтому мы должны оказывать давление и на Россию, и на Верховную раду, чтобы сдвинуть Минский процесс.

Или, может, санкции должны быть навечно, на следующие 10 лет? Нужно ли нам это?

Или нам нужно усиливать санкции, присылать больше оружия в Украину?

Сейчас многие люди в моей стране, которые на самом деле не является просоветскими или пророссийскими, уже ведут речь, что нужно пересмотреть вопрос о том, с кем мы заключаем союз.

Готовы ли мы каждые полгода продлевать санкции, готовы ли мы к хаосу на Ближнем Востоке и в Европе? Не придет ли то время, когда больше не будет Европы?

Я стараюсь говорить очень искренне.

И поэтому я говорю моим украинским друзьям: единственный способ сдержать Россию – это добиться успеха в ваших экономических и политических реформах. Можно сколько угодно помогать Украине, но пока вы сами не уладите свои дела, пока вы не установите сильную демократию, вы и дальше будете уязвимы перед действиями России. И я не могу сделать это вместо вас.

Да, мы можем помочь, мы можем сделать все возможное, но мы уже 13 лет ждем от вас действий, поэтому возьмите себя в руки и уладьте ваши дела, и тогда, надеюсь, и Минск заработает.

Я не знаю, что будет на французских выборах следующим летом, но наступает время переоценки.

Речь идет не о нехватке солидарности, а о реализме. Я принадлежу к школе реалистов. Я знаю о проблемах России, об экономических проблемах, но также я знаю, что

нам нужна Россия, чтобы справиться с несколькими крупными конфликтами в мире.

И нам не нужна новая холодная война в Европе.

Да, Украина отдала ядерное оружие в обмен на гарантии безопасности, а россияне нарушили эти гарантии.

Об этом просто нельзя забыть и это нельзя простить.

И мы с этим не соглашаемся. И мы не признаем аннексию Крыма Россией.

Но реальность заключается в том, что и в Вашингтоне, и в Париже, и в Лондоне никто не решится на "новую крымскую войну", как это было в 1853 году.

150 лет назад мы потеряли 150 тысяч человек, никто этого не будет повторять. А значит, единственный путь – укреплять украинскую экономику и демократию.

Что касается Донбасса, то там ситуация иная. У нас есть Минск, и его нужно воплощать. Часть ответственности за это лежит на России, но часть – на Украине. И французы, и немцы должны обеспечить календарь, по которому и Россия, и Украина выполняют свои обязательства, в том числе Украина должна принять необходимое законодательство.

Но я не считаю, что сохранение санкций приближает нас к этой цели.

Нынешние действия лишь помогают сохранять "статус кво", но я не считаю, что это отвечает чьим-либо интересам.

Я понимаю: то, что я говорю, здесь непопулярно. Но я также знаю, что это не проявление недружественности, когда друг делится своими взглядами на реальность. Да, взгляд друга может отличаться от консенсуса в этом зале, но стоит все же послушать, что говорит друг.

Леон Панетта говорит о необходимости предоставить Украине оружие, но я не думаю, что проблема в этом! Проблемой Украины является внутренняя стабильность и способность нынешней власти внедрять реформы.

А вы неспособны это сделать. Извините за прямоту, но такова реальность.

...

Конечно, вы не верите России на Ближнем Востоке, я им тоже не верю. Верю ли я вам? Нет, вам я тоже не верю.

Я верю своим национальным интересам.

Что делают россияне на Ближнем Востоке? Они защищают долгосрочные стратегические интересы на базе в Тартусе. И поэтому они защищают Башара Асада. Они строят сильный альянс с персами (хотя это их ошибка, потому что стоит говорить с обеими сторонами).

И к тому же они просто пытаются разбить семь тысяч граждан России, которые воюют на стороне ИГИЛ – а это те, кого они не смогли "достать" в России.

И это в принципе обоснованный интерес.

Поэтому когда мы, французская оппозиция, на протяжении последних лет говорили: "давайте поговорим с ними, а не просто будем игнорировать" – это было мудро, это не какой-то там идеализм, наивность. Это – реальная политика.

И то, к чему я призываю – это тоже реальная политика.