Ядерная бомба Пхеньяна. Почему мир не может ответить на угрозы КНДР

В процессе войны России против Украины, которая переросла в противостояние между США и РФ в Центрально-Восточной Европе, ядерный фактор приобрел особое значение. Это стало следствием постоянных намеков и демонстрации готовности Кремля применить ядерное оружие в ответ на негативное для себя развитие событий в процессе конфронтации с Вашингтоном.

Однако такой феномен ядерного шантажа и запугивания не ограничивается нашим регионом. Это хорошо продемонстрировали пятые ядерные испытания КНДР, которые состоялись 9 сентября 2016 года.

Уже можно говорить о том, что этот тест занимает особое место в ядерной программе этой страны сразу по нескольким причинам. Прежде всего, по оценкам, на этот раз мощность заряда составляла не менее 10-12 килотонн (1 килотонна – это 1000 тонн тротила) – хотя некоторые американские исследователи считают, что мощность взрыва составила от 20 до 30 килотонн.

Во-вторых, между четвертым и пятым испытаниями прошло только 9 месяцев, тогда как до этого интервал между испытаниями составлял 3-4 года (2006, 2009, 2013, январь 2016 года). В конце концов, не менее важен тот факт, что согласно заявлению Института ядерного оружия КНДР, целью испытаний 9 сентября 2016 года была стандартизация ядерной боеголовки. Это значит, что

КНДР вплотную подошла к возможности создавать необходимое количество ядерных боезарядов для размещения их на баллистических ракетах.

9 сентября 2016 года Совет Безопасности ООН выступил с заявлением, в котором ограничился привычными формулировками о том, что такие действия со стороны Пхеньяна нарушают предыдущие резолюции по ядерной программе КНДР и вызывают беспокойство.

Более решительными в своих заявлениях были США. Барак Обама 9 сентября 2016 года четко заявил, что Вашингтон никогда не признает КНДР ядерной державой, а Пхеньян ждет ужесточение существующего режима санкций.

Вместе с тем США подтвердили своему союзнику – Республике Корея – готовность при необходимости выполнить взятые на себя обязательства в соответствии с союзным соглашением 1953 года. Об этом свидетельствует то, что 13 сентября два стратегических бомбардировщика США B-1 Lancer в сопровождении истребителей совершили пролет в воздушном пространстве Республики Корея в 50 км от границы с КНДР.

Впрочем, последние ядерные испытания являются предметом непосредственной обеспокоенности США не только из-за того, что Вашингтон имеет соответствующие союзнические обязательства перед Республикой Корея и Японией.

Ядерная и ракетная программы КНДР имеют все перспективы стать непосредственной угрозой не только для базы США на Гуаме, но и для континентальной Америки. Экспертные расчеты свидетельствуют – к 2020 году КНДР будет иметь возможность нанести удар межконтинентальной баллистической ракетой (МБР) по США, при этом на то время Пхеньян будет иметь ядерных материалов (уран, плутоний) минимум на 100 боезарядов!

Помимо непосредственно ядерных испытаний Пхеньяна, проблемы для США может создать успешное испытание КНДР ракеты средней дальности "Мусудан", состоявшееся 23 июня 2016 года. Ракету запустили на высоту 878 миль, чтобы она пролетела по сокращенной траектории. По обычной траектории ракета смогла бы пролететь до 2-2,1 тыс. миль. Таким образом,

уже на сегодня у КНДР есть собственный вариант ракеты, которая может нанести удар по Гуаму, где расположена одна из главных баз США.

На этой базе, в том числе, базируются и уже упомянутые стратегические бомбардировщики B-1 Lancer.

Успешное испытание ракеты "Мусудан" является вызовом для США и рассматривается многими как работа Пхеньяна по созданию действенной МБР. Успешные испытания "Мусудан" открывают реальные возможности для создания МБР, которая, не исключено, сможет в перспективе достичь не только западного побережья США, но и Нью-Йорка и Вашингтона.

При этом, по сообщениям южнокорейской разведки, у КНДР уже есть потенциал, чтобы размещать ядерные боеголовки на другой ракете средней дальности – "Родонг", радиус которой охватывает всю Южную Корею и большую часть Японии.

КНДР в конце марта 2016 года заявила, что полностью овладела технологией для создания небольших ядерных боезарядов в качестве боеголовок для ракет. Такие заявления были подкреплены фото с изображением Ким Чен Ына на фоне макета такой боеголовки и ракеты, напоминающей ракету для комплекса KN-08.

Хотя на сегодняшний день нет достоверных данных о том, разработала ли КНДР боеголовку для МБР, можно с уверенностью сказать, что работа над этим будет продолжаться.

Также будет идти и работа по дальнейшему обогащению урана и производству оружейного плутония. На сегодня КНДР может производить 6 кг оружейного плутония в год (объем, необходимый для одного боезаряда) и имеет в распоряжении 32-54 кг плутония (на 6-8 боезарядов). С другой стороны, Пхеньян располагает мощностями для производства 150 кг обогащенного урана (хватит на 6 боезарядов) и еще 300-400 кг запасов обогащенного урана.

Успехи ядерной и ракетной программ КНДР позволяют говорить о том, что политика "стратегической терпеливости" администрации Барака Обамы не сработала.

В основе этой стратегии была идея о том, что усиление режима санкций против КНДР через координацию действий с КНР поможет заставить Пхеньян не просто сесть за стол переговоров, но и в конце концов полностью отказаться от ядерной программы.

Однако шансов, что так произойдет, становится все меньше, не в последнюю очередь из-за позиции Китая.

После январских ядерных испытаний КНДР и запуска ею спутника в феврале Пекин поддержал Резолюцию СБ ООН 2270 от 2 марта 2016 года. Это был действительно радикальный шаг со стороны КНР, ведь упомянутая резолюция предусматривала меры, направленные на фактически полную экономическую изоляцию Северной Кореи, что должно было заставить Пхеньян пойти на переговоры по собственной ядерной и ракетной программам. Позиция Пекина критически важна, ведь ежегодная торговля между двумя странами составляла $6-8 млрд – 90% объема всей северокорейской торговли.

Однако в реальности Китай не захотел полностью выполнять условия резолюции ООН. Пекин не пошел на полное сворачивание торговли с КНДР, боясь краха этой страны с соответствующими гуманитарными последствиями.

Согласие Республики Корея 8 июля 2016 года на развертывание в стране американских комплексов противоракетной обороны THAAD привело к резкой смене позиции Пекина относительно противостояния вокруг ядерной программы КНДР.

Несмотря на заверения США, что развертывание системы THAAD для защиты американского военного контингента на полуострове и самой Южной Кореи от северокорейских ракет средней дальности никоим образом не изменит стратегический баланс в азиатско-тихоокеанском регионе, КНР считает, что эти системы направлены против ее собственных ракетно-ядерных сил.

В частности, около 51 базы КНР, на которых в том числе расположены ракетные силы, направленные против Японии, находятся в зоне действия радиолокационных станций систем THAAD. Это позволит при необходимости фиксировать ранний старт китайских ракет и гарантировать их эффективнее перехват.

В итоге еще в процессе американо-южнокорейских консультаций о возможном размещении системы THAAD в Пекине в конце мая 2016 года приняли посланника КНДР. В процессе переговоров представитель КНР четко заявил, что Пекин поддерживает стратегическую линию, выбранную Пхеньяном.

После этого в августе 2016 года на фоне успешного испытания КНДР баллистической ракеты с подводной лодки китайское издание Синьхуа заявило, что США и Южная Корея своими постоянными учениями провоцируют Пхеньян именно на такие шаги.

Как следствие, китайские политологи считают, что

даже после испытаний ядерного оружия КНДР 9 сентября Пекин не пойдет на дальнейшее ужесточение режима санкций.

Все это так или иначе подводит к главному вопросу: что ждет мир в будущем, учитывая активные попытки КНДР и дальше развивать ядерную и ракетную программы.

В этом контексте прежде всего интересна реакция двух кандидатов в президенты США на пятые северокорейские ядерные испытания. Фактически как Хиллари Клинтон, так и Дональд Трамп использовали последнюю провокацию Пхеньяна как инструмент критики оппонента.

С одной стороны, кандидат от Демократической партии заявила, что будет продолжать политику скоординированных санкций и давления на КНДР. Однако большее внимание Хиллари Клинтон сосредоточила на том, что ядерные испытания Пхеньяна четко демонстрируют необходимость иметь настоящего лидера в Белом доме, который сможет эффективно им противодействовать.

Со своей стороны Дональд Трамп напомнил, что это четвертые ядерные испытания КНДР с того времени, когда Хиллари Клинтон стала государственным секретарем США. Тем самым он намекнул, что его оппонент не может эффективно противодействовать Пхеньяну.

Кроме такого обмена любезностями, ни один кандидат не сказал, как именно будет реализовывать политику в отношении КНДР в случае избрания.

У следующего президента США, как считают американские политологи, в начале правления будет немного времени для того, чтобы попытаться дипломатическим путем решить противоречия вокруг ракетно-ядерной программы Северной Кореи.

Однако даже в таком случае какое-либо радикальное решение типа соглашения с Ираном образца июля 2015 года маловероятно. Прежде всего, проблема в том, что

ядерная и ракетная программы КНДР достигли таких масштабов, что возможного поля для компромисса за счет уступок США и Республики Корея фактически не остается.

Пхеньян стремится к расторжению союзного договора между Вашингтоном и Сеулом вместе с выводом американского военного контингента с Корейского полуострова для предупреждения смены режима в КНДР. С большой вероятностью, и этого может оказаться мало – в обмен на полный отказ от ядерной и ракетной программы КНДР может потребовать вывода американского военного контингента из Японии.

Со своей стороны трудно представить согласие США вывести свои контингенты не то что из Японии, но даже из Южной Кореи. Ведь это будет означать радикальный пересмотр региональной системы безопасности в Северо-Восточной Азии, которая держится на союзе США с Южной Кореей и Японией.

Такое развитие событий, к слову, было бы очень выгодно Китаю – может, поэтому Пекин фактически закрывает глаза на провокации КНДР, видя в политике Пхеньяна троянского коня для системы альянсов США в регионе!?

Тем самым со значительной долей вероятностью можно ожидать увеличения потенциала таких стран, как Южная Корея, Япония и США, по перехвату баллистических ракет КНДР, которые вскоре могут быть оснащены ядерными боеголовками. Так, в конце июня 2016 года корабли ВМФ США, Японии и Южной Кореи провели совместные противоракетные испытания для более эффективного скоординированного противодействия возможным запускам ракет с Корейского полуострова.

Кроме того, этим летом стало известно, что США решили продать последнюю версию программного обеспечения Baseline 9.0 для БИУС Aegis, которая обеспечивает работу систем ПРО, для пяти эсминцев ВМФ Японии и Южной Кореи.

Параллельно Япония решила в военном бюджете на 2017 год заложить необходимые суммы для закупки систем ПРО PAC-3 Patriot с целью эффективного перехвата северокорейских ракет. Со своей стороны Южная Корея решила расширить собственный арсенал ударных баллистических ракет для возможности нанесения превентивного удара по пусковым установкам северокорейских ракет.

Такие шаги Японии и Южной Кореи, вместе с усилением присутствия США в регионе, могут вызвать беспокойство КНР.

Тем самым перипетии вокруг ядерной и ракетной программ Пхеньяна могут обострить противостояние между ведущими региональными державами. Это еще больше дестабилизирует и без того конфликтогенную региональную подсистему международных отношений в Северо-Восточной Азии.

Автор: Николай Белесков,

аналитик Института мировой политики