Отношения между Украиной и Россией всегда были важным фактором влияния на ситуацию как на региональном уровне, так и на глобальном. Региональное лидерство РФ позволяло позиционировать себя как влиятельного геополитического субъекта, что добавляло России веса в тех или иных переговорных позициях с мировыми лидерами.

Соответственно, любой "отрыв" Украины от политических, экономических и общественных "стандартов" РФ болезненно воспринимался российскими властями.

Несмотря на первые проявления того, в каком направлении может двигаться Россия в перспективе, а именно: "мюнхенская речь" Владимира Путина в феврале 2007 года и война РФ с Грузией в августе 2008 года — Запад недооценил возможный масштаб разворота РФ в будущем. Как и Украина, где большинство граждан и политиков вряд ли когда-либо всерьез допускали реальную военную угрозу со стороны России.

Только в 2014 году украинцы поняли реальный смысл тезиса "Украина — не Россия".

Третий срок Владимира Путина стал разворотом от Запада. Российская политическая элита, которая в течение двух президентских сроков Путина (2000-2008 годы) и одного президентского срока Дмитрия Медведева (2008-2012 годы) интегрировалась в западные реалии и была активным участником различных переговорных площадок, в 2014 году разорвала неформальный пакт с Западом, будучи зависимой от него по многим позициям.

Изменение курса РФ в направлении военной логики лежит не в плоскости внешней политики. Курс РФ на так называемый "перспективный изоляционизм" — ответ на неминуемое экономическое отставание России от крупных геополитических субъектов.

Развилка в судьбе России началась не с украинских событий 2013 года, а с внутренних российских, примерно в 2010-2012 годах, на фоне протестов на Болотной площади и проспекте Сахарова.

Тогда российская власть оказалась перед выбором между двумя вариантами: 1) "догоняющей стратегии"; 2) "стратегии взлома".

Первый вариант, ориентированный на страну внутри, предусматривал реформаторский курс, реальную модернизацию экономики, построение современного постсоветского государства.

Второй вариант — ориентированный наружу, который предусматривал не столько сохранение и расширение влияния России (без сильной экономики это нереальная задача), сколько слом расстановки сил и влияний в мире, с тем, чтобы в целом дестабилизировать ситуацию, ослабить в этом хаосе позиции других субъектов геополитики и в результате пересмотреть итоги холодной войны.

Россия выбрала второй вариант — отсюда "русская весна" (при многонациональной РФ), оккупация Крыма и Донбасса с последующей фашизацией российского общества.

На постсоветском пространстве Кремль до 2014 года реализовывал два концептуальных, в равной степени применяемых, подхода к внешней политики РФ.

Первый предусматривал восстановление лидерства России на постсоветском пространстве и возвращение статуса одного из центров влияния в многополярном мире. Второй имел целью получение материальной выгоды, а также создание защитного механизма от вируса "цветных революций" на постсоветском пространстве.

Курс РФ в отношении стран СНГ всегда подкреплялся мощной медиаподдержкой: в российских СМИ достаточно давно формировался негативный имидж Украины, Грузии, Молдовы как стран, якобы проводящих недружественную политику в отношении России.

Постсоветского мира, сложившегося после развала Советского Союза в 1991 году, больше не существует. Возвращение к статус-кво на постсоветском пространстве невозможно, даже если представить, что Россия признает ошибочной свою позицию в отношении Украины за последние два года.

Кроме военной агрессии, политического давления и информационной войны, Украина столкнулась с проблемой необходимости преодоления зависимости от российских энергоресурсов и замены российских рынков для украинского экспорта.

Если добавить к этому разрушенный Донбасс, который как раз и давал много экспортных позиций, то окажется, что Украина фактически с нуля, по-новому, должна строить и переориентировать свою экономику. Следовательно,

тесные региональные связи — а именно они были самой большой гарантией нахождения Украины в зоне влияния РФ и взаимозависимости двух стран — разрушила и дальше разрушает сама Россия.

Таможенный союз оказался нефункциональным и свелся к следующей формуле: союз сырьевой империи России и других государств без экономики, которые объединяла текущая, а не стратегическая выгода и интерес.

Сейчас странам Таможенного союза вообще предлагается нести солидарную ответственность за политику и действия Кремля. Оказалось, что Таможенный союз создавался под войну и ограничения, а не под мир и возможности.

После вступления в силу углубленной и всеобъемлющей ЗСТ Украины с ЕС, введения Россией пошлин на украинские товары и продолжения беспошлинной торговли с Украиной постсоветских стран-партнеров РФ оказалось, что де-факто нет ни Таможенного союза, ни СНГ, поскольку единые правила больше не действуют.

Новая геополитическая реальность постсоветского пространства — это Украина как центр консолидации западной части евразийского "хартленда" и источник европейских ценностей для этой части постимперской/постсоветской территории. И чем дальше, тем больше Россия будет разворачиваться в сторону изоляционизма, отгораживаясь "стенами" от всех стран, которые реально или потенциально принадлежат к западному миру.

Постсоветские страны, которые будут ориентироваться на Европу — это "западники" в понимании РФ. Сердце этих стран на постсоветском пространстве — Украина.

По сути, Россия реализовала извечный внутренний российский исторический спор между "западниками" и "почвенниками" в масштабах постсоветского пространства.

До событий 2014 года Украина и Россия как постсоветские государства переживали во многом схожие процессы. Сегодня у Украины нет другого выбора, кроме как проводить реформы, бороться с коррупцией, заниматься энергодиверсификацией и замещением российских рынков, укреплять обороноспособность, реализовывать объединительные доктрины, формировать ответственный политический класс — делать все то, что работает на выживание и развитие государства, превращение Украины в современную европейскую страну, восстановление ее территориальной целостности в границах 1991 года.

Россия же добровольно и по собственной инициативе отбрасывает себя по уровню экономики в XIX век. Более того, Москва обесценила и дискредитировала привлекательные геополитические позиции и достижения, которые ей достались в наследство от Советского Союза: статус постоянного члена СБ ООН, восприятие России как победителя во Второй мировой войне.

Оказалось, что именно Владимир Путин завершает, условно говоря, партию "Сталин-Черчилль-Рузвельт", в которой у РФ как правопреемницы СССР было много выигрышных позиций.

Между Украиной и Россией в плоскости "политического" с самого начала было априори гораздо больше разъединяющего, чем объединяющего (в отличие от экономики, где оба государства находились на "примитивном уровне" развития).

Во-первых, принципиально разные государственные модели и политические системы обеих стран, а также направление эволюции этих моделей: Россия движется в сторону закрепления авторитарной модели, Украина — к полицентричности власти (парламентско-президентская форма правления).

Во-вторых, разные идеологические векторы государственности. Украина строила национальный проект государства. Проект РФ — это проект империи, по принципу инерции постсоветской легитимности.

В-третьих, различные механизмы прихода к власти президентов Украины и России, а следовательно, и ресурсы легитимации как лидеров государства. Президент в Украине опирается на мнение народа, президент в России, как преемник своего предшественника, опирается, прежде всего, на консенсус элит.

Можем констатировать несочетаемость требований, которые страны предъявляют друг другу.

Список требований России к Украине, если проанализировать заявления различных представителей российской власти, содержит следующие позиции:

1. Украина не занимается возвратом Крыма.

2. Украина не вступает в среднесрочной перспективе в НАТО, а также фиксирует максимум евроинтеграции на уровне Соглашения об ассоциации с ЕС (вместо членства).

3. Украина не форсирует инициативу по созданию единой поместной православной церкви.

4. Украина переходит к федеративному устройству, то есть такому строю, который позволил бы России углублять/играть на ментальной разнице между отдельными регионами.

5. Украина признает лидерство РФ на постсоветском пространстве и не претендует на этот статус.

В свою очередь, Украина никогда четко не артикулировала, какая же Россия как сосед отвечала бы ее интересам, а скорее реагировала на те или иные шаги РФ — газовые и торговые войны, шантаж по поводу вступления в Таможенный союз.

Обобщенно можно так сформулировать подходы к тому, какая Россия устраивает Украину:

1. Россия — не империя, а современное государство, которое занимается, прежде всего, своими внутренними вопросами.

2. Россия адекватно и четко понимает свое место в современном мире. Это большая, богатая страна со значительными природными ресурсами и человеческим потенциалом, но не глобальная и даже не региональная держава.

3. Россия воспринимает границы Украины, как и других постсоветских стран, в границах 1991 года. Россия придерживается действующей двусторонней договорной базы между Украиной и РФ и  обязательств в рамках международного права.

4. Россия не спекулирует на культуре и истории, не использует исторические символы, события, память как инструмент расколов.

5. Россия — партнер, который мыслит категориями конкретных взаимовыгодных проектов в той или иной сфере экономики или культуре, а не категориями использования экономического ресурса или ресурса "мягкой силы" (языка, религии) с целью политического давления и шантажа Украины/других постсоветских стран.

Риски, связанные с Россией, можно классифицировать следующим образом:

1) связанные с внешним давлением России (военным, политическим, экономическим, информационным);

2) обусловленные попытками Кремля расшатать ситуацию в Украине изнутри через различные группы влияния в разных сферах и возможную диверсионную деятельность;

3) определенные непрогнозируемостью России и внутренними процессами в РФ, которые так или иначе будут влиять на Украину.

Также группы рисков можно разделить на две категории по критерию срока актуальности/эффективности: краткосрочные/среднесрочные и долгосрочные.

Среди актуальных рисков можно выделить, в частности, следующие:

риск перманентной активизации военных действий как способ военного шантажа; риск дискредитации Украины; риск работы России на расколы в Украине; риск намерений России "гибридизировать" Европу; риск обострения событий вокруг Крыма; риск непрогнозируемой России.

Поскольку Украина и Россия находятся в состоянии "гибридной войны" и объективно будут отдаляться друг от друга, прогнозы и рекомендации по двусторонним отношениям касаются, прежде всего, минимизации имеющихся рисков и реагирования на существующие вызовы.

Среди рекомендаций можно выделить такие позиции:

1. Всестороннее изучение проблематики РФ.

2. Активное внимание со стороны Украины к странам СНГ.

3. Формирование Украиной видения будущих отношений с РФ на поствоенный период/период достижения окончательного мира, после возвращения России в логику международного права.

4. Повышение уровня информационной составляющей внешней политики.

5. Решение вопроса гарантий безопасности в региональном и глобальном измерениях.

Автор: Олеся Яхно,

приглашенный эксперт Института мировой политики

Публикация подготовлена в рамках проекта Института мировой политики "Аудит внешней политики Украины". Этот проект выполняется при поддержке Черноморского фонда регионального сотрудничества" Немецкого фонда Маршалла (GMF).

Взгляды, высказанные в публикации, отражают личную позицию автора и не обязательно отражают взгляды Института мировой политики (ИМП) и Немецкого фонда Маршалла (GMF).