Приближение к отметке первых 100 дней пребывания в Белом доме подтолкнуло Дональда Трампа и его администрацию к пересмотру задач и методов внешней политики, к отходу от программы, с которой тогда еще кандидат в президенты победил на выборах.

Воплощением крутого поворота политики Трампа стали силовые действия — применение военной силы и угроза её применения — в отношении Сирии и Северной Кореи. Эти шаги стали скорее частью внутриполитической, а не международной игры администрации Трампа.

США остаются единственной сверхдержавой в мире, и естественно, что осознание собственной мощи изменило взгляд американских лидеров на внешнюю политику и на её место во взаимоотношениях с избирателями. Всё чаще международные дела воспринимаются как резерв внутренней политики, пространство, в котором можно искать решение внутренних проблем или хоронить "токсичные" ситуации — кризисы, провальные голосования в Конгрессе, падения рейтингов.

Применение военной силы — самая весомая международная валюта, которую президент США может конвертировать в популярность и поддержку внутри страны.

А использование высокотехнологичного оружия, позволяющего наносить эффективные удары, не подвергая угрозе американских солдат, гарантирует, что американские потери не превратят победу президента в поражение — как это было во Вьетнамской войне, в Иране в 1980-м или в Сомали в 1993-м. Не удивительно, что своеобразным символом американского военного вмешательства новой эпохи стали ракетные и воздушные удары, в которых важное место отводится, пожалуй, самым распространенным и универсальным крылатым ракетам на вооружении США — "Томагавк". 

У каждого американского президента последних тридцати лет был свой "момент Томагавков" - решение использовать силу против другого государства, в котором решающими выступают внутриполитические резоны. Такой момент у Буша-старшего случился в 1991-м в Ираке, и там же, в Ираке, он был у его сына спустя двенадцать лет; для Клинтона это была Югославия в 1999-м году, а для Обамы — который вообще-то проявлял куда большую симпатию к ударным беспилотникам — Ливия в 2011-м.

Для Трампа "моментом Томагавков" стал удар по сирийской авиабазе Шайрат 7 апреля. И американская аудитория приняла очередную демонстрацию силы США с одобрением: опросы демонстрировали поддержку действий президента.

Например,

проведенный каналом NBC показал, что шагом Трампа довольны 62% американцев.

Столь высокий уровень поддержки беспрецедентно высок и уникален для нынешнего президента с момента его инаугурации. Между тем, расчет был беспроигрышным — американские СМИ давно живописуют зверства режима Асада, и бездействие Вашингтона - и при Обаме, и, до недавнего времени, при Трампе - было американцам не понятно.

Успех демонстрации силы в Сирии окрылил команду президента, и следующий шаг не заставил себя ждать – теперь уже в виде воинственной риторики Трампа и отправки боевых кораблей в сторону Северной Кореи.

Появление на международной арене "жесткого" Трампа, Трампа-интервенциониста, ознаменованное его "моментом Томагавков", не случайно было приурочено к приближающимся 100 дням его администрации. Этот мистический рубеж имеет не только символический характер — к этому сроку американская публика уже распробовала нового лидера и готова оценивать его не за обещания кандидата, а за дела президента.

Оценка избирателя начинает складываться в предчувствия будущего электорального успеха или провала (не только президентского, но и его партии), и законодатели определяются с поведением по отношению к хозяину Белого дома: поддерживать его или нет, и как дорого требовать за свою поддержку. Высокий рейтинг первых 100 дней — залог комфортной работы администрации.

Картина общественной поддержки Трампа ещё недавно выглядела безнадёжно. В конце марта ежедневный опрос одобрения действий президента от Института Гэллапа показал рекордно низкие 35%.

За первые три месяца в Белом доме - практически ни одного очевидного успеха, ни одного выполненного обещания, данного во время выборов. Суд приостановил запрет Трампа принимать в США иммигрантов из отдельных мусульманских стран, заподозренных в связях с терроризмом. Его программа медицинского обслуживания, которой сам Трамп собирался заменить "Обамакейр" (программу его предшественника), была провалена в Конгрессе. Планы Трампа свернуть соглашения о свободной торговле, как и участие США в борьбе с глобальным потеплением не нашли массовой поддержки ни в Конгрессе, ни у простых американцев. Согласно недавним опросам NBC, эти идеи не поддерживают 57% и 67% американцев соответственно.

Наконец, администрация вынуждена была постоянно обороняться и терять верных Трампу людей, отбиваясь от обвинений в связях с Россией.

И Трамп пошел на изменение внешнеполитического курса, предпринял шаги, которые понравятся американцам и из-за которых почти наверняка дома не придется держать ответ ни перед кем. Администрация выстроила беспроигрышную комбинацию.

Удар по Сирии спровоцировал рост рейтинга президента до 43%. Результат все еще самый низкий среди всех послевоенных президентов, но прогресс очевиден.

Сирийская акция была удачно вписана в сценарий встречи Трампа и Си Цзиньпиня: американский президент делом подтвердил свою готовность идти до конца в принципиальных вопросах. По крайней мере, стороны объявили, что пришли к соглашению совместно решать ядерную проблему на Корейском полуострове. Последующие события, когда в давлении на Пхеньян американцы и китайцы разыграли хрестоматийный ход о плохом (Вашингтон) и хорошем (Пекин) полицейских, доказывают, что договоренность действительно была.

Наконец, удар по сирийской авиабазе улучшил общее впечатление американцев о внешней политике Трампа. До того в течение месяца опросы демонстрировали невысокий уровень одобрения внешнеполитического курса администрации (от 22% до 29%).

Трамп откровенно запутался в своих многочисленных обещаниях и противоречивых шагах. Новый имидж решительного президента не заменит стратегии.  Ее, судя по всему, у администрации все еще нет, но позволит создать видимость цельности и принципиальности внешней политики.

Конечно, для команды Трампа сегодня это – уже немалый успех. Но этот успех имеет цену, которую придется платить не только президенту, но и США, и их союзникам, и, в конечном итоге, всему миру.

Поворот Трампа в сторону более активного вмешательства в международные проблемы противоречит его предвыборной риторике: он обещал уменьшить бремя США в обеспечении международного мира и безопасности, сократить расходы на внешнеполитические задачи.

Трампа и так много критикуют за неспособность выполнять обещания, данные им в бытность кандидатом в президенты. Теперь для его избирателя станет очевидным, что Трамп может и вовсе отказаться от обещаний.

Разочарование сторонников грозит президенту ещё большим падением рейтинга, чем в марте. Недавние опросы компании POLITICO показывают крайнюю поляризацию демократов и республиканцев в поддержке Трампа: первые категорически против него, вторые пока поддерживают, прощая ему ошибки.

Если его традиционные сторонники перестанут воспринимать повестку президента, он станет полностью зависимым от переменчивых настроений избирателей. Такой президент будет принимать решения о применении силы, обращая внимание не на состояние международных отношений, а на "медийность" и популярность.

"Священной коровой" программы Трампа являются его обещания повышения социально-экономических стандартов, содействия национальному промышленному производителю. Поставив их под сомнение, Трамп очень бы рисковал электоральной поддержкой. Потому, на их реализацию придётся изыскивать средства из других статей бюджета.

Очевидным решением будет дальнейшее сокращение международной помощи США. Для Украины такие шаги грозят привести к сокращению помощи почти на 70%.

Выбирая для американского вмешательства проблемы, которые более подходят для создания позитивной картинки, Вашингтон будет очевидно экономить на других направлениях своей внешней политики: и деньги, и политические ресурсы.

Но самое важное, силовое давление – не та кнопка, которую можно жать слишком часто. Рано или поздно США столкнутся с кризисом, в котором будет недостаточно просто провести военную демонстрацию как в Сирии, а противник откажется отступить перед американскими угрозами.

Дилемма, перед которой окажется администрация, будет чрезвычайно опасной: или отступить, похоронив единственный на сегодня действенный инструмент обеспечения общественной поддержки, или продолжить повышать ставки, втягиваясь в военный конфликт с действительно опасным противником: Северной Кореей или Ираном, Россией или Китаем.

"Томагавки" в этих случаях будут крайне нежелательным решением. 

Автор: Юлия Курнышова,

эксперт Института общественно-экономических исследований