Прошедший на прошлых выходных в Пекине саммит "Один пояс, один путь" не просто открыл новый этап в истории самого амбициозного экономического проекта в истории КНР, но и показал амбиции Китая на мировое лидерство.

Саммит, собравший в Пекине 29 президентов и глав правительств, показал: влияние этого проекта не ограничится экономикой. Он ведет к трансформации внешней политики Пекина.

"Один пояс, один путь" следует рассматривать в нескольких ракурсах. Во-первых, это целая россыпь инфраструктурных проектов. Часть из них уже реализуется, еще большее число - в планах ближайшего будущего.

И речь идёт не просто о расширении географии китайской активности в мире.

В случае успеха нынешних инициатив Китай сможет играть системообразующую роль во всей Евразии.

Пока его проекты в основном сконцентрированы в Юго-Восточной и Южной Азии, в традиционном ареале китайской внешней политики. Но в перспективе опорой китайской инициативы станут транспортные коридоры, ведущие из Китая в Европу.

И саммит уже обозначил движение в сторону Центральной Азии, Закавказья, Восточной Европы, Ближнего и Среднего Востока. Значит, в недалеком будущем влияние КНР станет здесь таким же привычным фактором региональной политики, каким сейчас является роль США, ЕС или России.

Во-вторых, меняется подход КНР к осуществлению экономической политики. Она предполагает не только экспансию на существующих рынках, но и создание новых, прежде всего, в странах, расположенных вдоль транзитных маршрутов.

Совокупные инвестиции в рамках "Одного пояса, одного пути" оцениваются в колоссальные суммы: от 2 до 3,5 триллионов долларов.

Собственно китайские вложения также огромны. Только два примера. Порядка $12,5 млрд Китай инвестирует в создание транспортного узла, опирающегося на порт Гвадар в Пакистане и связывающего этот порт железнодорожными и автомобильными трассами с северо-восточным Китаем.

Еще около $5,5 млрд КНР и китайские частные инвесторы выделят на сооружение железной дороги Ботен - Вьентьян в Лаосе. А ведь есть еще вложения, не связанные непосредственно с транспортной инфраструктурой. В своем выступлении на саммите Си Цзиньпин заявил, что

за последние три года китайские инвестиции в страны, присоединившиеся к инициативе, составили около $50 млрд. В ближайшие годы Пекин планирует эту сумму утроить.

Долгосрочные инфраструктурные вложения КНР потребуют совершенного иного подхода к защите инвестиций. Китай не будет довольствоваться ролью важного торгового партнера.

Пекину нужны "акции" в региональных политических проектах, участие в решении проблем международной безопасности и рычаги воздействия на политическую ситуацию в странах-партнерах. Без гарантий последовательности политики последних рисковать миллиардами Китай не станет.

Уже сейчас по всему пространству "Одного пояса, одного пути" Китай создает новые или усиливает существовавшие механизмы политического диалога: с АСЕАН, с Россией, Турцией, Казахстаном, Монголией, Вьетнамом, Венгрией и другими.

Все более заметным становится интерес Китая ко внутриполитическим процессам в странах Евразии: новые, долгосрочные интересы вынудят Пекин играть в столицах своих партнеров такую же роль, какую играют, к примеру, США, и пользоваться теми же приемами и инструментами (лоббированием, грантами, "мягкой силой" и жестким политическим давлением).

В-третьих, для успешной реализации поставленных задач Китаю придется пересмотреть некоторые давние принципы своей внешней политики.

"Один пояс, один путь" предполагает создание десятков новых дипломатических форматов, подписание сотен соглашений, заключение тысяч явных и тайных договоренностей. Все эти шаги изменят политическую ситуацию в Евразии. Следовательно, политика по реализации инициативы окончательно подтвердит: Китай - глобальный игрок, активный и самостоятельный.

Современное китайское руководство окончательно порывает с тактическим ходом, сделанным в начале реформ Ден Сяопина: сосредоточиться на внутренних реформах, не ввязываться во внешнеполитические авантюры, не потакать великодержавным амбициям.

Для доктрины "китайской мечты", провозглашенной Си Цзиньпином сразу после прихода к власти, конвертировать успехи реформ в подобающий международный статус — цель такая же важная, как и продолжение экономического роста или борьба с имущественным расслоением в стране.

Свидетельством другого важного сдвига в китайской политике стало отсутствие на саммите представителей Индии. У Дели есть немало поводов опасаться китайской активности, но, пожалуй, самый существенный связан со строительством Каракорумского шоссе.

Это участок пакистанского транспортного коридора проходит по территории Кашмира. Индия продолжает считать Кашмир своим - и несмотря на это, Китай принял решение о значительных инвестициях в спорные территории. Это может говорить о пересмотре позиции КНР в вопросе национального суверенитета и территориальной целостности.

Еще недавно Пекин был категоричен — любое вмешательство в дела суверенного государства, совершаемое вне рамок Устава ООН, недопустимо. Оно не может быть оправдано ничем, даже гуманитарной катастрофой или систематическими нарушениями прав человека.

Похоже, в этой доктрине также происходят изменения, и

Китай станет проявлять большую гибкость: защищать суверенитет третьих стран, когда это выгодно, или же признавать изменение границ, когда того будут требовать китайские интересы.

В перспективе это может быть опасным сигналом и для Украины.

Оценивая масштаб мероприятия, а также инициативы, озвученные в Пекине, некоторые эксперты отметили, что Китай начал движение на Запад. Это совершенно справедливо в географическом плане — саммит задал вектор китайской экспансии на ближайшие десятилетия, и в ее сферу попадает не только вся Азия, но и Европа.

Однако про сближение Китая с Западом как политическим явлением говорить не стоит. Нынешний проект — политический едва ли не в большей степени, чем экономический.

Его успех гарантирует КНР место ключевого центра силы в современном мире. Но для того, чтобы успеха добиться, Пекину понадобиться максимально сохранять автономность своей политики — значит, выстраивать и реализовывать собственную глобальную повестку, оппонируя Западу.

"Один пояс, один путь" - проект, несомненно, глобализационный, но это — китайская глобализация. И она может оказаться чуждой Западу ничуть не меньше, чем был и остается китайский коммунистический проект.  

Автор: Виктор Константинов,

доцент Института международных отношений

Киевского национального университета имени Тараса Шевченка