25 сентября в Иракском Курдистане произошло событие, которое может повлечь за собой новый круг напряженности в и без того нестабильном ближневосточном регионе.

Население курдской автономии самоопределилось в направлении независимости, приняв участие в референдуме. По предварительным данным, 93% участников утвердительно ответили на вопрос "Хотели бы вы, чтобы регион Курдистан и курдские районы за пределами региональной администрации стали независимым государством?" Участие в плебисците приняли 3,3 млн иракских курдов, что составило более 70% избирателей.

В голосовании приняли участие не только провинции, входящие в состав автономии (Эрбиль, Дохук и Сулеймания), но и курдские районы за ее пределами (в провинциях Киркук, Найнава, Салах-ад-Дин).

Референдум состоялся, несмотря на запрет иракской центральной власти. За неделю до голосования Верховный суд Ирака санкционировал приостановление его проведения, а премьер-министр страны Хайдер аль-Абаде пригрозил возможным военным вмешательством, назвав решение властей Курдистана антиконституционным.

В своем решении о проведении плебисцита курдская власть апеллирует к положениям Конституции Ирака, где проблемы спорных территорий тесно переплетены с правом курдской автономии на отделение.

Статья 140 основного закона предусматривает обязательства центральной власти провести референдум на спорных территориях в случае их желания присоединиться к автономии. В течение 12 лет этот пункт не выполнялся, что курды считают нарушением Конституции. Тем более, что Конституция дает курдам право на отделение в случае нарушения положений основного закона.

Несмотря на это, в ООН не поддержали этот референдум, выразив беспокойство из-за потенциальной опасности дестабилизации ситуации в регионе. А лидеры региональных государств, в частности Турции и Ирана, отрицают результаты курдского волеизъявления. Анкара, к тому же, угрожает экономической блокадой иракским курдам.

Что такое "курдская проблема"?

Курды являются одной из самых многочисленных этнических групп Ближнего Востока, которая, несмотря на это, не имеет своей государственности. Общая численность курдского населения в мире составляет более 30 млн человек.

Подавляющее их большинство компактно расселено на территориях Турции (14,7 млн), Ирана (8,1 млн), Ирака (5,5 млн) и Сирии (1,8 млн).

Представляя собой национальные меньшинства в четырех ближневосточных странах, на протяжении почти столетия курды вынуждены бороться с ущемлением своих прав. Курдские меньшинства сталкивались с этническими чистками (печально известная иракская программа времен Саддама Хусейна "Анфаль" 1987-1989, в результате которой исчезли 180 тысяч курдов), репрессиями и попыткой принудительной ассимиляции (ранее в Ираке, Сирии и до сих пор в Турции и Иране).

Курдский митинг в немецком Кельне

В каждой из вышеупомянутых стран курдское население имеет свои политические партии или организации, которые, как минимум, борются за обеспечение своих национальных прав, а как максимум, пытаются добиться автономии в составе своих государств или независимости.

В последнее время наиболее сложным оставалось положение курдов в Турции и Иране. В 2015 году перестал действовать режим прекращения огня между властями Турции и политическим представителем курдского народа – Рабочей партией Курдистана. Турецкие правительственные войска проводят регулярные операции против организации. Однако стоит отметить, что методы борьбы турецких курдов в основном носили террористический характер.

Правящий режим в Иране оказывает значительное давление на курдское население страны, не позволяя заявлять о своих правах.

Несколько изменилось положение курдов в Сирии. Вакуум власти в связи с гражданской войной и борьбой с "Исламским государством" позволил сирийским курдам заявить о самоуправления на территориях своего расселения.

Особенности "иракского кейса"

Ирак – это единственная страна, где права курдов после падения режима Саддама Хусейна были максимально обеспечены.

Иракские курды имеют широкую автономию с собственными органами власти (Региональное правительство Курдистана и Национальная ассамблея), вооруженные силы (отряды пешмерга), с правом вести внешнюю политику и устанавливать свои пошлины на торговлю нефтью.

Такие права приобретались шаг за шагом, а каждое продвижение вперед было связано с кровавым историческим контекстом.

Так, право на собственные органы власти иракские курды получили в 1992 году при содействии международной коалиции после операции "Буря в пустыне", чему предшествовали массовые репрессии иракским правительством в отношении тысяч курдов. Несмотря на это, притеснения национального меньшинства продолжались.

Официальное закрепление прав курдов и создание реальной автономии связаны с принятием новой Конституции Ирака в 2005 году при содействии США. В том же году первым президентом постсаддамовского Ирака стал курд Джаляль Талабани, который провозгласил, что при соблюдении широкой автономии Иракского Курдистана население не будет требовать независимости и будет способствовать восстановлению и развитию единого Ирака.

Новый шанс на расширение своих прав курдское население Ирака получило на фоне войны с "Исламским государством", захватившим значительную часть страны. Успехи курдских военных отрядов в освобождении Ирака от ИГИЛ, укрепление отношений со странами Запада на фоне этой борьбы и техническая помощь с их стороны значительно усилили позиции иракских курдов.

Более того, в результате освобождения курдские войска контролируют ряд территорий, ранее не входивших в состав автономии. Это позволило курдской власти встать на путь реализации своих амбиций.

Но является ли решение властей Иракского Курдистана о проведении референдума действительным стремлением к независимости? Или это только желание использовать его результаты как весомый аргумент для переговоров с центральной властью по вопросу расширения автономии?

Результаты референдума не имеют обязательной юридической силы. Президент Иракского Курдистана Масуд Барзани сам подчеркнул, что не предполагается немедленного выхода из состава Ирака, и заявил о готовности к переговорам с Багдадом для предотвращения обострения конфликта с центральной властью.

Возможность таких переговоров в Багдаде пока отвергают...

Главной причиной проведения референдума можно считать желание укрепить позиции курдских властей в попытке расширить границы автономии (оставались спорные территории) и самостоятельно контролировать нефтяную промышленность, поскольку именно на территории Иракского Курдистана находятся значительные залежи нефти.

Кризисные проявления в отношениях Эрбиля с Багдадом начались еще в 2014 году из-за недовольства курдской стороны распределением финансовых потоков в результате торговли нефтью. Еще одним камнем преткновения является провинция Киркук, где расположены богатейшие месторождения нефти в стране. На территории провинции представлено курдское, арабское и тюркское население, что относит ее к категории спорных территорий.

Формально Киркук не входит в состав курдской автономии, однако ее власти желают включить эту провинцию в свой состав. Тем более, что после освобождения от ИГИЛ провинция фактически находится под военным контролем курдов.

Инициатива провести референдум также имела целью усиление собственных политических позиций президента Иракского Курдистана. Срок полномочий Масуда Барзани истек еще в 2013 году. В результате в стране их продлили на два года, однако и этот срок превышен. Следующие выборы запланированы на ноябрь.

Проиграли все, кроме ИГИЛ

Желание Иракского Курдистана отделиться от Ирака создает ряд потенциальных угроз для пылающего Ближнего Востока.

Особое беспокойство и жесткая критика звучат от Ирана и Турции, что выглядит вполне естественно, учитывая актуальность курдской проблемы для этих государств. Правительства стран обеспокоены тем, что курдские меньшинства на их территориях усилят собственные стремления к автономии.

Вооруженные силы обеих стран провели военные учения на границе с иракской курдской автономией накануне референдума. Турция и Иран, вместе с иракским правительством, договорились о координации действий в применении контрмер в случае необходимости. Иран, в свою очередь, закрыл границу с Иракским Курдистаном.

23 сентября парламент Турции утвердил расширение мандата на военное вмешательство, что позволит использование вооруженных сил не только на границе, но и на территории Ирака и Сирии.

Несмотря на то, что Турция имеет тесные экономические связи с курдской автономией через торговлю нефтью, власти страны пригрозили ввести эмбарго на ее транспортировку через свою территорию, что фактически заблокирует курдскую торговлю. Кроме того, Турция заявила о готовности провести военную операцию против иракских курдов по аналогии с операцией "Щит Евфрата" (против сирийских курдов в 2016 году). Такое развитие событий создает угрозу возникновения нового вооруженного конфликта на Ближнем Востоке.

Значительные внутренние угрозы есть для Ирака. Проведение референдума без согласия центральной власти и заявление премьер-министра страны о возможности применения силы ставят под вопрос дальнейшее мирное сосуществование двух крупнейших этносов страны: курдов и арабов. Ирак, который только встал на путь внутренней стабилизации и добивается успехов в борьбе с ИГИЛ, вновь стоит на пороге гражданской и религиозной войны.

Потенциальная угроза возникновения новых конфликтов на Ближнем Востоке играет на руку только ИГИЛ, который в последние месяцы ощутил ряд болезненных поражений.

Риск внутреннего конфликта среди ее противников дает надежду главной террористической организации современности.

Автор: Анастасия Герасимчук,

ассистент UA:Ukrainian Analytica,

аффилированный эксперт Совета внешней политики "Украинская призма"