Междуморье, Триморье (также называемое "Инициатива Трех морей", "Трехморье" и "Троеморье"), концепция ABC - сокращение от названий трех морей: Адриатического, Балтийского и Черного (Morze Czarne)...

Спор между сторонниками Дмовского и Пилсудского, конфликт националистов и поклонников идей Гедройца...

В польской дискуссии о восточной политике существует множество концепций и понятий, разобраться в котороых часто бывает очень непросто. "ЕвроПравда" публикует статью Eastbook об основных направлениях польского восприятия восточной политики. 

* * * * *

Политические концепции наций почти всегда уходят корнями в давние времена, периоды своего расцвета. Времена величия становятся образцом для подражания, а интеллектуалы пытаются всячески перенести их черты на современные реалии.

В Польше вспоминают о Речи Посполитой Обоих Народов, которая в XVI веке занимала территории "от моря до моря" (от Балтийского до Черного морей). Этот исторический экскурс мы вспомним еще не раз.

Иначе ситуацию видел Роман Дмовский, автор концепции возрождения польского государства.

Главной угрозой для Польши он считал Германию. Более того, Дмовский был убежден, что все еще великая, но ослабленная Россия, должна была отдать часть своих земель Польше, а Беларусь и Украину разделить между Варшавой и Москвой по национальному принципу — земли, в основном населенные поляками, должны быть присоединены к Польше, а остальное — к России.

Юзеф Пилсудский и Роман Дмовский

Предполагалось, что эта операция предотвратит "денационализацию" польского элемента и облегчит ассимиляцию непольского. Ирония судьбы же заключалась в том, что Польша при Пилсудском была воссоздана как унитарное государство в границах, предложенных Дмовским. Кроме того, польскими стали земли, которые, согласно федеративной концепции, должны были принадлежать Литве, Украине и Беларуси.

Политика Пилсудского основывалась на ягеллонской идеи. Составным элементом этого был прометеизм , направленный на то, чтобы "распороть Россию по национальным швам", как описывал это сам Пилсудский.

Рецепт был прост — нужно было поддерживать движения за независимость народов СССР, которые бы могли привести к созданию дружественных Польше независимых государств.

Главными центрами этого движения был Восточный институт в Варшаве и Научно-исследовательский институт Восточной Европы в Вильнюсе. Последователем первого сейчас считаются "Студия Восточной Европы" Варшавского университета, главной миссией которых является подготовка высококвалифицированных кадров для польских и восточноевропейских научных и политических учреждений.

В рамках политики прометеизма также поддерживались национальные движения грузин, азербайджанцев, армян, украинцев, крымских татар, донских и кубанских казаков и многих других.

В первую очередь, это было связано с тем, что после прихода к власти Гитлера наступил момент охлаждения немецко-советских отношений. Варшава пыталась воспользоваться этим для установления нейтральных отношений с обеими сторонами.

Отсюда были и несправедливые обвинения, выдвинутые Россией, дескать Польша сотрудничала с Гитлером. На самом же деле Варшава в межвоенные годы просто хотела избежать войны на два фронта.

В новых границах

После окончания войны в 1945 году польская внешняя политика была полностью пересмотрена. Во-первых, потеряли свою актуальность теории и обсуждения, относительно форм этой политики. Все решения Варшавы утверждались и, более того, чаще всего Москвой были продиктованы.

Именно поэтому трудно говорить о существовании каких-либо концепций. Как и все сателлиты СССР, Польская народная республика была обязана придерживаться идеи социалистического интернационализма, поддерживать другие "социалистические" государства и идею мирного сосуществования, ограничивая сотрудничество (особенно, экономическое) с капиталистическими странами.

Доктрина Брежнева позволяла СССР вмешиваться во внутренние дела стран Центрально-Восточной Европы, которые входили в социалистический блок, для обеспечения стабильности политического курса на базе социализма.

Как не парадоксально, но запрет политических дискуссии в Польше породил, вероятно, самую важную концепцию современной польской восточной политики, а именно так называемую доктрину УЛБ (сокращение от названий стран — Украина, Литва, Беларусь ) Ежи Гедройца и Юлиуша Мерошевского.

Ежи Гедройц

Эта идея сводится к двум моментам, которые теперь считаются очевидными, хотя в то время были очень неоднозначными заявлениями для представителей польской эмиграции:

Польша должна была принять свои послевоенные границы и отказаться от идей ревизионизма, поддержав независимость украинцев, литовцев и белорусов и их желание интегрироваться с западной цивилизацией.

Как подытожил эту идею историк Анджей Новак: "Чтобы Запад был на Востоке".

Сегодня позиция Гедройца является чем-то натуральным, но во времена Польской народной республики большинство представителей польской эмиграции не хотели согласиться с новыми польскими границами и признавали лишь II Речь Посполитую в границах 1939 года. Это было смелым решением Гедройца представить программу, которая совмещала постялтинскую политическую реальность с польскими национальными интересами.

Он утверждал, что для безопасности Польши важно, чтобы за ее восточной границей были независимые государства. Это исключало бы повторение ситуации, когда Польша находилась между двумя супердержавами — Германией и Россией.

Чтобы этого добиться, поляки должны были отказаться от своих стремлений вернуть земли на востоке и идеи доминирования над Украиной или Литвой. Вместо этого Польша — как более сильное государство — должна была поддержать их независимость.

В то же время Гедройца нельзя назвать русофобом. Он не считал Россию врагом для Польши, но придерживался мнения, что и Польша, и Россия должны отказаться от идей империализма и стремления доминировать в Восточной Европе. Отсюда, например, и сотрудничество между парижской "Культурой" Гедройца и "Континентом" Владимира Максимова.

Можно сказать, что это был инновационный подход не только для региона, но и для всего мира. В тот момент, когда президент США поехал в Киев убеждать украинцев остаться в составе СССР (Речь Джорджа Буша, произнесенная 1 августа 1991 года, которая вошла в историю под названием "Котлета по-киевски"), Польша стала первой страной, которая признала украинскую независимость.

Политика двух векторов, начатая в 1990 году, заключалась в поддержке бывших стран СССР, стремившихся к независимости, но также и в сохранении контактов с советской властью и не нарушении Варшавского договора. Это было своеобразное воплощение в жизнь идей прометеизма, но с оглядкой на Москву.

И можно было бы сказать, что в этот момент развитие польской мысли о польской восточной политике прекратилось. Как утверждает бывший посол Польши в Украине Генрик Литвин, именно политика двух векторов определяла ее курс в течение последних двадцати лет. В интересах Варшавы было поддерживать независимость Украины и Беларуси, не дразня при этом Россию. 

С этой целью Польша и Швеция в 2009 году стали инициаторами программы "Восточное партнерство". Ее главная цель — поддержать реформы в постсоветских странах, которые стремятся к демократизации и укреплению своего суверенитета. Хотя никто никогда не утверждал, что "Восточное партнерство" — это первый шаг к вступлению в ЕС, но в Польше такие мысли были.

К сожалению, не все случилось так, как планировалось. В 2003 и 2004 годах в бывших странах СССР прошли цветные революции, за которые, по мнению России, ответственность несет Евросоюз.

На фоне непростых отношений с Москвой и прихода в Польше к власти партии "Гражданская платформа" появилась концепция разрядки в отношениях с Россией, созданная по образцу политики министра иностранных дел Германии Франка-Вальтера Штайнмайера. Автором ее польской версии стал глава МИД Польши Радослав Сикорский.

Доктрина Сикорского породила парадоксальную ситуацию, когда польское правительство воплощало в жизнь концепцию разрядки, в то время как президент Лех Качиньский продолжал политику прометеизма.

Все помнят визит польского президента в Грузию в 2008 году во время российской агрессии. Тогда Лех Качиньский вместе с представителями Эстонии, Литвы, Латвии и Украины прибыли в Тбилиси, чтобы выразить свою поддержку президенту Грузии Михеилу Саакашвили.

Именно тогда польский президент сказал слова, которые стали пророческими: "Мы знаем, что сегодня Грузия, завтра — Украина, послезавтра — Балтийские страны, а потом, возможно, и моя страна. Мы были убеждены, что присоединение к НАТО и ЕС умерит российские аппетиты. Оказалось, что такое мышление было ошибочным".

Лех Качиньский в Тбилиси

Борьба двух концепций прекратилась из-за трагической смерти Леха Качиньского в апреле 2010 года. Более позднюю политику разрядки можно считать дипломатическим провалом. Польско-американские отношения стали менее активными.

Кроме того, отношения с Россией ухудшились, о чем может свидетельствовать тот факт, что обломки президентского самолета так и не были переданы польской стороне. К тому же, "разрядка" не помешала России ввести эмбарго против Польши.

Спустя несколько лет после начала политики разрядки в 2013 году Радослав Сикорский произнес свою известную речь, в которой выступил за отказ от идей Гедройца в пользу Пястовской идеи. Под этим министр имел в виду приоритизацию отношений с Германией и Брюсселем с целью укрепления позиции Польши на европейской арене. Аналогия с эпохой династии Пястов была ясна. В отличие от Ягеллонов, которые вошли в историю благодаря своей деятельности в Восточной Европе (и соперничеству с Москвой за влияние в регионе), Пясты запомнились тем, что привели государство к христианской Европе западного обряда.

Их внешняя политика основывалась на близких контактах с Западом с умеренным интересом к Востоку. Сикорский, по примеру первых правителей династии Пястов, хотел не столько игнорировать отношения с Украиной и Беларусью, сколько сделать приоритетным для польской внешней политики ее западное направление.

Гибридный курс

После победы на парламентских выборах партии Ярослава Качиньского "Право и справедливость" польское правительство отказалось от политики, ориентированной на Запад.

Пропасть между Варшавой, Берлином и Парижем стала лишь увеличиваться. Партия Ярослава Качиньского опять возвращалась к ягеллонской идее.

Отряхнув от пыли концепцию Междуморья и дав ей новое название — концепция Триморья (также называемая "Инициатива Трех морей", "Трехморье" и "Троеморье") — польская власть начала осуществлять политику интеграции стран, являющихся членами ЕС и находящихся между Адриатическим, Балтийским и Черным морями.

Основой этой политики стало, в первую очередь, сотрудничество в сфере экономики и инфраструктуры. В ее рамках появились такие проекты как Via Carpatia, а также проекты создания альтернативных способов поставки газа (Baltik Pipe, газовый терминал в Свиноуйсьце — не случайно названный в честь президента Леха Качиньского, хотя краеугольный камень заложил премьер-министр Дональд Туск).

Для неоэндеков приоритетом являются интересы польского народа. Это подразумевает, что главной темой восточной политики стала забота о поляках, проживающих за восточной границей.

Поэтому в своем большинстве неоэндеки скептически либо открыто негативно относятся к вопросу отношений с Украиной и Литвой. В случае с Украиной ключевую роль играет память о Волынской трагедии и героизация УПА в Украине, которая воспринимается как проявление антипольских настроений. В случае с Литвой чаще всего вспоминают о нарушении прав литовских поляков.

Как результат, правительству "Права и справедливости" удается лавировать между политикой Гедройца и неоэндеками, с одной стороны, поддерживая Киев, а с другой — совершая символические жесты в сторону крайне правого электората (представителей которого все больше и больше среди населения, но все еще мало среди политической элиты), например, размещение изображения Кладбища защитников Львова и Острой брамы в Вильнюсе на страницах польских паспортов.

Можно сказать, что восточная политика "Права и справедливости" по своему содержанию придерживается идей Гедройца, а по форме — идей неонационал-демократов, что просто не укладывается в головах представителей интеллигенции стран Восточной Европы.

Автор: Мацей Заневич, 

главный редактор польскоязычной версии Eastbook.eu

Статья впервые опубликована на Eastbook.eu и републикуется с разрешения правообладателя