Энергетическая независимость Украины – ценность, которая не вызывает сомнений. Но в сфере ядерной энергетики Украина только сейчас делает те шаги, которые должна была сделать еще много лет назад. И до сих пор наталкивается на те же аргументы о рискованности этого курса.

Еще недавно ключевым продавцом ядерного топлива для украинских атомных станций был российский ТВЭЛ. Более того, долгое время все аргументы о вреде такой монополии разбивались о встречные аргументы, что российское топливо дешевле, а главное – единственное, приспособленное для работы на станциях, построенных во времена Советского Союза.

Ситуация изменилась в 2014 году, когда появилась реальная угроза злоупотребления россиянами своим положением.

Блокирование работы украинских АЭС могло бы нанести смертельный удар украинской экономике и инфраструктуре.

Как следствие, в апреле 2014 года НАЭК "Энергоатом" заключил договор с компанией Westinghouse. Согласно ему, уже по состоянию на начало 2018 года ядерное топливо производства Westinghouse эксплуатируется на двух энергоблоках Южно-Украинской АЭС и на четырех энергоблоках Запорожской АЭС.

А в прошлом году президент Петр Порошенко анонсировал, что с целью уменьшения энергетической зависимости от РФ уже в ближайшие годы 55% ядерного топлива будет покупаться у компании Westinghouse. Как результат, в конце января "Энергоатом" и Westinghouse подписали контракт о продлении договора на поставку ядерного топлива в Украине до 2025 года.

"Этим соглашением предусматривается поставка ядерного топлива для обеспечения семи из 15 украинских атомных энергоблоков в течение 2021-2025 годов, что означает расширение и продление действия текущего договора на шесть энергоблоков, срок действия которого истекает в 2020 году", – говорится в сообщении Westinghouse.

История сотрудничества Украины и Westinghouse постоянно сопровождается громкими обвинениями. Украинскую власть обвиняют в "опасном эксперименте", подчеркивая, что замена подрядчика может привести к новым Чернобылям.

А значит, вопрос "атомной независимости" следует рассматривать как в плане безопасности, так и с точки зрения экономики.

Новый Чернобыль? Нет, не слышали

Для страны, пережившей крупнейшую техногенную катастрофу в истории человечества, вопрос безопасности АЭС является едва ли не первостепенным. Однако, как ни странно, и ответ на него дать легче.

Есть ли риски в изменении ядерного топлива? Да, любое изменение несет риски.

Однако в случае с Westinghouse эти риски уже давно не актуальны. Дело в том, что сотрудничество Украины и Westinghouse продолжается еще с 2005 года.

Тогда, сразу после Оранжевой революции, американская компания в рамках содействия энергетической независимости Украины оплатила адаптацию топлива Westinghouse для украинских АЭС.

Именно поэтому Westinghouse до сих пор остается единственным нероссийским производителем ядерного топлива, который может обслуживать украинские реакторы дизайна ВВЭР-1000.

12 лет – достаточно долгий срок для выводов. Даже если надо делать выводы по такому мегаважному вопросу, как ядерная безопасность.

"У Госатомрегулирования пока нет замечаний к надежной работе топлива производства компании Westinghouse", – заявил директор департамента по вопросам безопасности ядерных установок указанного ведомства Борис Столярчук.

В конце концов, сам российский ТВЭЛ пытается выйти на западноевропейский рынок, предлагая местным АЭС адаптированное для них топливо.

По российской логике, такие эксперименты крайне опасны. Однако в ТВЭЛ уверяют, что способны производить топливо, адаптированное для станций из Западной Европы. Следовательно, получается, что опасения россиян об "опасном ядерном эксперименте" в Украине выглядят просто лукавством. Ведь они сами стремятся повторить его в Европе.

Сорвались с крючка?

Вместе с тем, остается открытым вопрос, позволит ли дополнительное соглашение с Westinghouse окончательно "сорваться" с российского атомного крючка? К сожалению, тут есть веские сомнения.

Ведь по новому соглашению, которое было подписано в конце января текущего года, речь идет о переходе на топливо Westinghouse лишь одного дополнительного реактора. Таким образом, из 15 украинских атомных реакторов дизайна ВВЭР-1000 семь будут работать на нероссийском топливе. Уточним – речь идет о переходе, который должен состояться лишь с 2021 года.

Конечно, это хорошая новость – но достаточно ли этого, чтобы говорить о полной энергетической независимости Украины? Ведь даже после этого перехода остаются другие восемь реакторов, полностью зависимых от российских поставок.

Что это означает на практике? Одним из самых больших рисков 2014 года могло стать перекрытие поставок российского ядерного топлива в Украину. Тогда ТВЭЛ обеспечивал около 80% ядерного топлива для украинских АЭС. При таком сценарии Украину мог ждать настоящий коллапс – отключение электроэнергии в городах, остановка промышленности...

Уменьшились ли эти риски даже при оптимистическом сценарии, когда доля российского топлива упадет до 45%? И да, и нет.

Да, ведь Украина постепенно уменьшает свою зависимость от РФ.

Нет, ведь даже 45-процентная зависимость не позволяет нам говорить об энергетической независимости. В частности, сам Westinghouse в такой ситуации сможет оперативно обеспечить бесперебойные поставки своего топлива на все украинские АЭС только в течение 12 месяцев.

Конечно, даже при наихудшем сценарии катастрофы можно будет избежать. Начиная с 2014 года украинский "Энергоатом" начал увеличивать объемы закупок атомного топлива, создавая резерв на случай форс-мажора.

Более того, по некоторым оценкам, нынешнего запаса будет достаточно, чтобы обеспечить топливом все АЭС, пока покупающие продукцию ТВЭЛ, на срок до семи лет! Этого наверняка должно хватить для обеспечения работы отечественных АЭС даже при условии полного разрыва отношений с россиянами.

Впрочем, именно это и вызывает вопрос: зачем в такой ситуации Украине брать на себя дополнительные риски, отказываясь от усиления закупок у американской компании?

Тем более, что действующий контакт с ТВЭЛ заканчивается. А соответственно, у Украины есть все возможности пересмотреть условия сотрудничества, ограничив сроки и объемы поставок российского топлива.

Какой из двух рисков более весомый?

Официальное объяснение "Энергоатома" – наличие контрактных обязательств перед россиянами покупать топливо лишь у них до конца срока эксплуатации АЭС. Впрочем, такие обязательства Украина принимала только по двум реакторам: реактор №2 Хмельницкой АЭС и реактор №4 Ровенской АЭС.

А значит, нет никаких помех, чтобы обеспечить переход на нероссийское топливо остальных реакторов, снизив долю топлива из РФ менее чем до 10%.

Возможно, у Киева есть другие причины тормозить окончательный разрыв с россиянами?

Другое официальное объяснение этого шага существует, и оно довольно простое – конкуренция. Действительно, возможность покупать топливо сразу у двух поставщиков существенно увеличивает возможности "Энергоатома" в ценовых переговорах.

В частности, даже небольшая доля украинского рынка, занимаемая Westinghouse, позволила требовать от ТВЭЛ более выгодной цены. Исходя из этой логики, Украине выгодно сохранять конкуренцию на своем рынке.

А пока другие компании не готовы вкладываться в адаптацию своего топлива для украинских АЭС, единственным возможным конкурентом Westinghouse остается тот же российский ТВЭЛ.

Такая логика прекрасно действует в мирное время. Но подходит ли она к нынешним отношениям Украины и РФ?

Превышает ли риск увеличения зависимости от американского поставщика сохранение рисков от действий россиян?

В конце концов, по действующим контактным условиям, Украина ежегодно перечисляет $400 млн на счета страны-агрессора. Отвечает ли это интересам Украины? Содействует ли это энергетической независимости нашей страны?

Неправильные ответы на эти вопросы могут дорого стоить Украине. Как минимум – сохранением зависимости от российского топлива, по крайней мере, до 2025 года.

Или в правительстве уверены, что к 2025 году украинско-российский конфликт будет исчерпан, и потому нам не о чем беспокоиться?

Автор: Дарина Богуш,

журналистка

PROMOTED