24 июня в Турции состоялись выборы, одновременно президентские и парламентские. Они стали первыми после конституционной реформы, которая наделила главу государства чрезвычайно широкими полномочиями.

Еще до завершения суток стало окончательно ясно, что победу одержит действующий президент Реджеп Тайип Эрдоган, а пару часов спустя пришли и официальные результаты. Эрдоган победил в первом туре выборов, имея чуть больше 52% голосов, тогда как его главный конкурент Мухаррем Индже занял второе место, набрав более 30%.

Второй тур выборов, на который надеялись оппозиция и часть турецкого общества, не состоится.

Парламентские выборы подтвердили успех Эрдогана: его партия AKP, хотя и не набрала большинства, но вместе со своими многолетними партнерами-националистами имеет достаточно голосов, чтобы сформировать стабильное большинство.

52% победы

Победа Эрдогана не была чем-то слишком неожиданным. В конце концов, сами досрочные выборы он созвал именно для того, чтобы переизбраться, пока его рейтинг все еще колеблется на уровне чуть выше 50%.

А еще – для того, чтобы как можно быстрее получить новые чрезвычайные полномочия, предусмотренные поправками к Конституции, одобренными в прошлом году.

Экономические проблемы, которые начали бить по стабильности Турции, еще в начале года волновали руководство правящей партии. Там понимали, что стремительная девальвация турецкой лиры, уменьшение темпов экономического роста и общее падение уровня жизни из-за чрезмерных расходов страны на свои внешнеполитические маневры и энергетические проекты – все это может стать плодородной почвой для потенциально протестных настроений.

Поэтому плановые выборы 2019 года становились слишком опасными.

Для президента крайне необходимо было победить именно в первом туре.

Иначе невозможно было исключить вероятность того, что во втором он проиграет.

Дело в том, что Эрдоган не является сторонником открытых публичных дебатов. И перспектива встречи со своими оппонентами лицом к лицу только сделает его позиции более уязвимыми в глазах населения. Зато его конкурент получил бы бесплатную и открытую трибуну на государственных телеканалах, которые смотрят как раз те, кто голосует за Эрдогана.

Но интуиция не подвела президента Турции. Он победил в первом туре, набрав лишь на 2% больше обязательного минимума. Это означает, что решение о досрочных выборах было правильным. К осени рейтинг турецкого лидера имел все шансы упасть еще больше – вместе с падением лиры и ухудшением экономической ситуации и отношений с Евросоюзом.

И об оппозиции.

Результат главного оппозиционного кандидата Мухаррема Индже и его партии оказался законсервированным только в пределах западных прибрежных провинций, особенно – среди прозападного городского населения, живущего за счет туристов из Европы и менее консервативного и религиозного, чем бедные сельские регионы в центре и на севере.

И хотя оппозиционные Эрдогану силы не сумели кардинально улучшить свои результаты на выборах (а в большинстве провинций потеряли позиции), партия президента также не улучшила рейтинги. Количество голосов, которые получили AKP и Эрдоган лично, снизилась практически во всех регионах страны, включая Стамбул и Анкару.

Султан по имени Эрдоган

Победа Эрдогана стала эпохальным событием для Турции. И не потому, что он победил в четвертый раз и останется президентом до 2023 года, что является самым длительным сроком правления со времен Мустафы Кемаля Ататюрка.

А потому, что Турция впервые за почти 100 лет выбрала "султана", в руках которого будет сосредоточена практически вся полнота власти.

Эрдоган построил в Турции вертикаль, подобную той, что была у Мустафы Кемаля, которого Эрдоган так сильно уважает и так тихо ненавидит – из-за того, что в системе Ататюрка не нашлось места исламистам.

Новая турецкая республика: мечты и действия Реджепа Эрдогана

Президент Турции шел к этому очень долго, еще с 1997 года. Именно тогда произошло событие, врезавшееся в его память на всю жизнь – военный переворот, в результате которого было свергнуто исламистское правительство Неджметтина Эрбакана – духовного и политического наставника самого Эрдогана.

Эрдоган тогда был членом исламистской партии власти и занимал должность мэра Стамбула. Но его как члена команды тоже отстранили от должности и отправили за решетку. Военные вмешались, поскольку исламисты, по их мнению, действовали вопреки заветам Кемаля Ататюрка, который был сторонником светской формы правления и уменьшения роли религии в управлении государством.

Для Эрдогана это был тяжелый удар, и он окончательно осознал, что система кемалистов – не для него, что ее необходимо заменить другой, в центре которой, рядом с Ататюрком, будет другой "отец нации", но с исламистским уклоном.

Так начался путь Эрдогана к разрушению опор тогдашней турецкой системы.

Если Мустафа Кемаль заявлял, что Турция не должна пересматривать свои границы после того, чего уже достигла, то Эрдоган решил сделать наоборот – возродить давно забытый имперский фантом, поставив целью восстановление контроля над бывшими колониями.

А после нынешних выборов и вступления в силу новых поправок в Конституцию не останется никаких ограничений и препятствий для реализации политики президента.

Дальнейшие изменения в Турции...

Итак, будущие шаги Турции в ближайшие годы после этих выборов будут такими.

Экономика.

После выборов Эрдоган возьмется за урегулирование проблем с валютой и банковским сектором, чтобы уменьшить напряженность в обществе. Учитывая, что страна разделилась 50 на 50 в поддержке Эрдогана, а экономические ситуация ухудшается, это надо решать, ведь иначе есть риск политической дестабилизации. А президенту не нужны проблемы на домашнем фронте.

Закручивание гаек.

Эрдоган продолжит давить на оппозиционные ему силы с новой силой.

Под удар могут попасть новые политические оппоненты на выборах, прежде всего Республиканская народная партия Мухаррема Индже, а также прокурдская Партия демократии народов, которая по результатам выборов даже смогла пройти в парламент. Эта политическая сила (лидер которой сидит за решеткой) является самым большим врагом власти, а потому не исключено, что президент может даже пойти на ее полный запрет на государственном уровне.

Если это произойдет – это лишит оппозицию лишних 11% мандатов в парламенте.

Переформатирование системы и культ личности.

Даже получив новые полномочия, Эрдоган, вероятно, продолжит переделывать систему, чтобы обеспечить себе долгосрочное правление и заложить основы для новой модели существования Турции. То есть действовать так, как когда-то Мустафа Кемаль. В новой системе не будет места слишком сильной армии, а религия будет играть намного большую роль.

В то же время Эрдоган активизирует свои программы по модернизации армии. Национальные проекты требуют активизации внешней политики и более жесткого подхода к политике применения силы. А армия – сильной армии и новых технологий.

При этом притяжение Эрдогана к формированию культа вокруг его личности заметно давно.

С его амбициями стать новым "отцом нации" и "религиозным лидером" он будет пытаться создать такой информационно-смысловой нарратив, который привяжет его личность и имя к самой Турции как государству.

...и за рубежом

Планы Эрдогана наверняка не ограничиваются одной Турцией.

Развитие... сериалов.

В Украине уже могли заметить появление в эфире турецких сериалов вместо российских. Для Турции это не просто отрасль, которая приносит деньги, но и инструмент мягкой силы во внешней политике.

Турецкие сериалы постепенно завоевывают европейский и ближневосточный рынки. Битва за мозги людей вспыхнет с новой силой, поскольку она соответствует планам Эрдогана вывести Турцию в региональные лидеры, а это требует более активной внешней политики на всех направлениях. К примеру, началась "битва" между турецкими и египетскими телесериалами, особенно в Судане.

Энергетический хаб и битва за Восточное Средиземноморье.

Президент Эрдоган уже несколько лет развивает газовую сеть, пытаясь завязать на себе потоки "голубого топлива" из Азии в ЕС и на Балканы. Турецко-болгарский региональный хаб должен связать вместе каспийский, российский и иранский газ с Венгрией, Болгарией, Румынией, балканскими государствами, Италией, Грецией и Словакией. Именно с этой целью Турция строит совместно с Россией "Турецкий поток", который составляет для Украины стратегическую угрозу.

Между тем несколько лет назад возле Кипра обнаружили огромные залежи газа. И это потенциально создает конкуренцию планам турок по хабу.

Поэтому, начиная с 2016 года, Турция завела на Кипр свои боевые корабли и не дает мировым компаниям проводить разведку на кипрском шельфе. Вероятно, цель Турции – подсоединить Кипр к своей сети на своих условиях.

Сближение с Россией и Ираном...

Турция пытается сформировать собственные альянсы в противовес американо-европейскому влиянию. Поэтому после выборов Эрдоган пойдет на дальнейшее сближение с РФ и Ираном в своей сирийской и иракской политике, поскольку обе страны являются удобными партнерами для Анкары – они не мешают Эрдогану разбираться с курдами.

Рост количества совместных проектов с РФ и Ираном в области ВПК и энергетики дополнительно будет укреплять этот альянс, который, впрочем, пока не стоит называть стратегическим или долгосрочным.

...и ухудшение отношений с ЕС и США.

Эрдоган продолжит наступление на курдские военизированные движения в Сирии и Ираке, чтобы впоследствии сделать там буферные зоны с собственной или лояльной администрацией.

Между тем вопросы курдов, нарушения прав человека, преследования оппозиции, игра в пользу геополитических соперников США и ЕС, а также националистическая и радикальная антизападная риторика – все это сохранится в арсенале Эрдогана в его отношениях с Западом.

Но полного разрыва с союзниками по НАТО ожидать не стоит, ведь Турция все еще завязана на Запад в области закупки вооружений и техники. К тому же Эрдогану нужен контрбаланс российско-китайского влияния.

Что с Украиной?

Учитывая последние тенденции (в том числе восстановление имперских амбиций), в Турции довольно популярной становится тема крымских татар.

И хотя Анкара может быть неплохим партнером для Украины, в частности относительно переговоров с РФ об освобождении политзаключенных и как коммуникационный мост с крымскими татарами, чрезмерная заинтересованность турок по Крыму представляет и определенные стратегические угрозы для Украины.

Надо учитывать, что дальнейшее сближение Турции с РФ и параллельная заинтересованность Анкары в вопросе крымскотатарской автономии могут привести к нежелательным для Украины последствиям в будущем. Особенно – когда на повестке дня встанет вопрос возвращения Крыма в состав Украины.

Риторика Реджепа Тайипа Эрдогана и его амбициозные внешнеполитические планы пересекаются с интересами Украины в Крыму.

Для самой Анкары крымский вопрос имеет как минимум две ценности – налаживание более тесных отношений с крымскими татарами как потенциальными союзниками и сближение с Россией по линии сотрудничества в вопросе крымских татар. Кремль может получить неплохой инструмент давления и влияния на татар через своего турецкого союзника и таким образом перехватить инициативу в Украине.

Автор: Илия Куса,

эксперт по международной политике
Украинского института будущего