Шпаргалка для Трампа: что Госдеп вписал между строк Крымской декларации
Такое впечатление, что все только и ждали этого документа. Крымскую декларацию государственного секретаря Майка Помпео, о непризнании аннексии Крыма, опубликованную 25 июля, моментально поддержали европейские партнеры.
Ожидаемо – Швеция, Латвия, Чехия, Норвегия, Великобритания, Германия, Польша и ЕС. К приятному удивлению – Италия, чей министр внутренних дел всего несколько дней назад фактически объявлял российскую позицию по Крыму.
После тяжелого саммита НАТО в Брюсселе и американско-российского в Хельсинки у многих наблюдателей и партнеров США оставались вопросы по поводу настоящей позиции Белого дома по некоторым ключевым кризисным вопросам, в том числе и украинскому.
Но важно понимать, что эта декларация в первую очередь может иметь влияние внутри США. Ее публикация произошла на фоне информации, что вероятная вторая встреча президентов США и РФ состоится не в этом году, как ожидалось после встречи в Хельсинки, а только в 2019-м.
Советники президента США поспешили прокомментировать, что такое решение принято, чтобы дождаться окончания "охоты на ведьм" – то есть расследования спецпрокурора США по поводу вмешательства РФ в американские выборы. Более вероятный, на наш взгляд, сценарий, что такое изменение политики обусловлено огромной отрицательной реакцией на пресс-конференцию двух президентов в Хельсинки, в частности в рядах собственной Республиканской партии, и выборами в Сенат и Конгресс, которые состоятся осенью.
Во-первых, есть шансы, что по меньшей мере Сенат получит демократическое большинство вместо республиканского. А во-вторых, когда у президента на повестке дня есть значительные внутриполитические проблемы из-за ряда инициатив, в частности миграционных вопросов, то легче перенести контроверсионную встречу, чем остаться без поддержки законодателей.
Конечно, остается вопрос, почему именно сейчас государственный секретарь США внезапно издал декларацию с осуждением аннексии Крыма?
Было ли это чисто дипломатическим совпадением, приуроченным к визиту в США уполномоченного президента Украины по делам крымскотатарского народа Мустафы Джемилева, которому и передали текст декларации? Или это стало подстраховывающим шагом после неоднозначных заявлений президента США, чтобы еще раз подчеркнуть политику государства и успокоить партнеров?
Достоверно известно это только авторам инициативы. А нам остается лишь анализ трех абзацев и политических последствий их публикации.
Доктрина Стимсона и Декларация Уэллеса
Все обратили внимание на отсылку в тексте декларации к другому историческому документу – Декларации Уэллеса 1940 года о непризнании советской оккупации трех балтийских стран. Но любители американской истории могут вспомнить, что на самом деле прецедентом (а их так любят в американской юриспруденции и политике) является Доктрина Стимсона 1932 года.
Не так важно, упомянули или нет авторы Крымской декларации непосредственно о документе почти столетней давности. Важнее основной принцип, который был в нем заложен – непризнание государств, которые были созданы в результате агрессии.
Почему вспомнилась именно та ситуация? Не только потому, что Декларация Уэллеса основывалась на Доктрине Стимсона. А потому что ситуация 1932 года похожа на нынешнюю.
Тогда, в результате японского вторжения в Маньчжурию в конце 1931 года, государственный секретарь Генри Стимсон был вынужден действовать, так как президент Гувер не поддерживал идею экономических санкций для установления мира на Дальнем Востоке.
Несмотря на многочисленные отличия японско-китайско-американских отношений в начале 1930-х или небольшой кумулятивный эффект той доктрины, важным остается один принцип, сформулированный за 13 лет до Устава ООН и за 43 года до Хельсинкского заключительного акта.
Доктрина Уэллеса не изменила судьбу трех стран Балтии, которые так и оставались частью СССР до 1991 года. Но, как считают некоторые историки, сформулировала американскую политику в отношении Восточной Европы на послевоенный период.
Важным дополнением к Декларации стал президентский приказ №8484, который заморозил активы банков Латвии, Литвы и Эстонии и стал основанием для отказа Советскому Союзу в передаче последнему золотых резервов трех государств. Что интересно, этот приказ был дополнением к президентскому приказу №8389 "О защите денежных фондов жертв агрессии", принятому для защиты денег Норвегии и Дании в американских банках после немецкой оккупации 1940 года.
Кстати, подписывая в 1975 году Хельсинкский заключительный акт, в котором прописан принцип нерушимости границ в Европе, Палата представителей США приняла резолюцию, что этот акт не будет касаться позиции США о продолжении признания независимости Латвии, Литвы и Эстонии.
И хотя это на первый взгляд давняя история, не стоит забывать о прецедентности американского права.
Отсылка к Декларации Уэллеса в тексте Крымской декларации – неслучайна. Принимая во внимание крымские пакеты санкций США и не слишком активное желание президента США усиливать позицию против Москвы, Государственный департамент может искать любые дополнительные аргументы и варианты сохранения или усиления своей позиции.
Маленькие детали
Интересно, что Крымская декларация почти слово в слово цитирует так называемые Хельсинкские принципы. Такое впечатление, что читаешь документы ОБСЕ 40-летней давности.
Более того, использовано словосочетание "попытка аннексировать Крым" (attempted annexation of Crimea). На такой формулировке постоянно настаивает украинская делегация в Вене на встречах ОБСЕ, однако за пределами организации оно не так часто используется.
Этот термин имеет очень интересные нюансы в восприятии.
"Нелегальная аннексия" – термин, который в основном используется политиками и дипломатами различных международных организаций в последние четыре года, – может восприниматься как незаконные, но законченные действия. "Попытка аннексии" подчеркивает, что вопрос еще не решен, аннексия не завершена, а не только не признана.
Маленькие детали, но они бывают важны в дипломатии.
Стоит ли возлагать большие надежды на эту декларацию? Нет. Потому что, по сути, она не только ничего не меняет, но и не является позицией президента США – единственного, кто за последние месяцы давал поводы для беспокойства по поводу изменений на российском направлении.
Более того, этот документ не является обязывающим ни для президента, ни для Конгресса. Понятно, что вряд ли такая декларация появилась бы на свет без согласия Белого дома. Но периодическое разноголосье в Вашингтоне не дает расслабиться.
Такая переменчивость была использована в заявлении МИД РФ. Мария Захарова напомнила, что Иранское ядерное и Парижское климатическое соглашения тоже недавно были политикой США, и подчеркнула, что в Москве "знают цену таким судьбоносным декларациям".
В то же время такие декларации служат четкой демонстрацией политики США, в отличие от твитов.
Принимая во внимание параллельные новости о выделении значительных средств для оборонной сферы Украины на следующий год в бюджете США, хотелось бы верить, что "цена" этой Декларации будет высокой, а желание правительства США придерживаться политики непризнания незаконной аннексии – менее зависимым от внутренних американских изменений, чем это было с Иранским ядерным соглашением.
Автор: Анна Шелест,
кандидат политических наук, главный редактор UA: Ukraine Analytica,
член правления Совета внешней политики "Украинская призма"