В течение последних нескольких недель мировые СМИ не перестают сообщать о неизбежности новой эскалации насилия в Сирии. Речь идет о провинции Идлиб на севере страны – последнем во всей Сирии анклаве антиправительственных группировок.

Ситуация в Сирии приближается к своему финалу, и будущая судьба провинции Идлиб может стать решающей для переговорных позиций сторон и определения всего послевоенного устройства Сирии на ближайшие десятки лет.

Идлиб – одна из 14 сирийских провинций, которая раскинулась на более 6000 кв. км на северо-западе и севере страны. До войны здесь проживало около 1,5 млн человек. Регион всегда был преимущественно сельскохозяйственным и имел ценность для остальных территорий поставками фруктов, овощей и воды. Второй особенностью провинции является ее выход на Турцию – именно через этот регион страны обменивались значительной частью товаров.

Регион был захвачен коалицией различных антиправительственных группировок в 2012-2013 годах. Окончательно сирийская армия покинула его под натиском боевиков после поражения в битве за Идлиб 24-28 марта 2015 года.

Кто контролирует Идлиб?

С тех пор изменилась геополитическая ситуация, обстановка в самой Сирии и группировки в Идлибе. Одни сменили других, какие-то распались, а некоторые объединились, образовав огромные антиправительственные коалиции.

Поскольку немало боевиков и членов их семей были эвакуированы именно в Идлиб после поражения в других битвах, то точное количество людей, которые сейчас проживают здесь, неизвестно. Оно может достигать 2 млн или даже 2,5 млн. Две трети населения провинции нуждаются в гуманитарной помощи.

Сейчас провинция Идлиб контролируется как минимум 50 различными антиправительственными группировками.

Назовем лишь основные:

Коалиция "Тахрир Аш-Шям". Это зонтичная структура, объединяющая десятки исламских экстремистских группировок, связанных с "Аль-Каидой". Возглавляется Абу Мухаммедом Аль-Джулани, который считает себя верховным эмиром. Эта коалиция контролирует большинство территории провинции Идлиб, включая сам одноименный город и пограничные переходы с Турцией. Она не является стороной ни одного из соглашений о перемирии и признана террористической на уровне ООН.

Пиар и советское наследие: семь причин сирийской авантюры Путина

Группировка "Хуррас ад-Дин". Это бывшие члены предыдущей коалиции, которые не согласны с политикой руководства и решили основать собственную банду. Они так же тесно связаны с "Аль-Каидой", но выступают за смену Абу Мухаммеда Аль-Джулани на должности верховного лидера.

Коалиция "Фронт национального освобождения". Протурецкая структура, объединяющая те группировки (преимущественно исламистские), которые согласились перейти под патронат Турции. Это единственная более-менее дисциплинированная коалиция, которая борется за влияние и власть с непослушной "Тахрир Аш-Шям". Поддерживает тесные связи с турецкой разведкой и контролирует северные и восточные территории провинции Идлиб.

Исламская партия Туркестана. Эта исламская экстремистская группа состоит из джихадистов из стран Центральной Азии, а также китайцев-уйгуров (мусульман), которые приехали в Сирию воевать с правительством за деньги или за веру. Основная база этой группировки – северо-западная часть провинции Идлиб.

"Исламское государство". Подпольные отделения террористов ИГИЛ все еще присутствуют во многих крупных городах провинции. Время от времени они совершают нападения и теракты против своих оппонентов из других группировок.

Армия славы и Армия победы. Эти группировки часто относят к так называемой "Свободной Сирийской Армии". Но это не совсем корректно. От ССА у Армии славы остался только флаг и их бренд. Они действуют автономно и контролируют северную часть провинции Хама, прилегающую к южным районам Идлиба.

Предпосылки для наступления

Открыли путь на Идлиб несколько важных событий последних лет. После военного разгрома террористов "Исламского государства" в Центральной и Восточной Сирии в результате широкомасштабной наступательной операции "Великий рассвет" в 2017 году войска Асада получили возможность высвободить значительные финансовые и военные ресурсы. Их перебросили на запад, где все еще оставались небольшие анклавы антиправительственных сил вокруг столицы и вдоль основных стратегических международных магистралей.

Неустойчивое перемирие с сирийскими курдами на северо-востоке, на которое пошел официальный Дамаск после завершения операций против боевиков "Исламского государства", позволило стабилизировать этот участок фронта и прикрыть тылы проправительственных сил, пока они занимаются западными и южными регионами.

Сирийская армия и проамериканские курдские подразделения фактически разделили Восточную Сирию по линии реки Евфрат.

Значительное подкрепление в центральных и западных провинциях дало сирийско-ирано-российскому альянсу огромные преимущества, чтобы наконец сдвинуть ситуацию в этих районах с мертвой точки. В течение следующих 10 месяцев сирийская армия при поддержке российской авиации и проиранских военизированных отрядов ликвидировала все 13 анклавов боевиков вокруг столицы, а также вернула под контроль Дамаска всю Южную Сирию с провинциями Дараа и Кунейтра.

Эти военные операции открыли возможность для наступления на Идлиб. Возвращение под контроль южных регионов вновь вернуло сирийскому правительству контроль над границей с Иорданией. Ликвидация антиправительственного движения вокруг столицы расчистила путь от Дамаска к северу в провинции Алеппо, Хама, Хомс и Идлиб. Все крупные базы антиправительственных группировок вдоль международной трассы М5 исчезли за последний год. Эта трасса имеет геостратегическое значение для сирийских властей, поскольку позволяет восстановить торговлю между Ливаном, Иорданией, Сирией, Ираком и частично Турцией.

Это позволит снова получать огромные доходы от торговли, как это было до 2011 года, а значит, Дамаск получит шанс стабилизировать экономическую ситуацию. Впрочем, единственным препятствием остается провинция Идлиб – ее восточная часть, неподконтрольная правительству, охватывает отдельные участки трассы М5, что делает невозможным полноценное сообщение Дамаска с Алеппо.

Второй интерес Дамаска в восстановлении контроля над провинцией Идлиб – это вопрос стабилизации всей Северной Сирии. Захватив Идлиб, правительственные войска впервые с 2012 года получат доступ к границе с Турцией на этих участках фронта.

Для Дамаска закрытие границы с Турцией окончательно закроет вопрос постоянного "джихад-туризма", а также отрежет Анкару от группировок на севере провинции Идлиб. Более того, сирийские военные уверены, что контроль над Идлибом или даже его частью приведет к значительному ослаблению позиций Турции во всей Северной Сирии и сведет на нет ее достижения в результате двух военных интервенций в 2016-2017 годах.

Кто чей союзник

Одновременно в провинции Идлиб пересеклись интересы и других государств-участников этого конфликта.

Иран и его военизированные подразделения на территории Сирии полностью поддерживают позицию официального Дамаска. Политика президента Башара Асада "вернуть все земли до последней под контроль" вполне соответствует планам Тегерана в дальнейшем усиливать свое влияние через возвращение под контроль союзного государства его территории.

Пиар и советское наследие: семь причин сирийской авантюры Путина

Захват Идлиба будет означать окончательную победу Асада над всеми крупными антиправительственными коалициями. А это и победа для самого Ирана.

У России как второго союзника Асада – несколько более гибкие планы. Москве вполне выгодна битва за Идлиб, особенно если сирийской армии удастся вернуть провинцию под свой контроль без особых проблем, например, избежав столкновений с турецкой армией или авиаударов американской авиации.

Однако если в Кремле увидят, что наступательная операция грозит распадом трехстороннего геополитического альянса Тегеран-Анкара-Москва, то россияне могут нажать на тормоза. Для них вопрос торгов за территорию и компромиссов там, где это возможно ради своих геостратегических долгосрочных глобальных интересов – дело обычное, в отличие от самих сирийцев или иранцев.

Поэтому не исключено, что Россия может дать Дамаску вернуть под контроль лишь часть провинции Идлиб, например восточные районы и город Джиср Аш-Шугур на северо-западе, что прямо угрожает российской военной базе "Хмеймим" в Латакии.

Турция – одна из стран, наиболее обеспокоенных битвой за Идлиб.

Для Анкары вероятность возвращения на общую границу сирийских правительственных войск – это полная катастрофа.

Оккупированные сирийские земли на севере провинции Алеппо напрямую зависят от судьбы провинции Идлиб. Если Башар Асад получит доступ к Идлибу, он сможет постоянно угрожать турецким войскам и протурецким фракциям боевиков восточнее Идлиба.

Кроме того, Турция негласно курирует провинцию Идлиб, имея неофициальные договоренности с местными группировками, включая террористов "Аль-Каиды". В Анкаре планировали закрепить свое влияние на этих территориях, используя их как постоянный источник давления на Дамаск, таким образом оставляя его в своей орбите.

Другим вариантом может быть "продажа" этих территорий на международных переговорах за политические уступки, желательно с каким-то специальным статусом для этих земель и легализацией части местных протурецких элит, которые будут продвигать интересы Турции в Сирии.

Но сейчас, кажется, этот план оказался на грани срыва.

Россия и Иран пользуются внутренними финансовыми и экономическими проблемами Турции и кризисом ее отношений с США, чтобы надавить на нее и получить "зеленый свет" на наступательную операцию.

Соединенные Штаты – еще одно государство, которому не выгодна наступательная операция в провинции Идлиб. В случае захвата Идлиба это сделает сирийские власти во главе с Башаром Асадом еще менее договороспособными и усилит его позиции на международных переговорах о будущем политическом устройстве Сирии.

Кроме того, ликвидация последнего анклава антиправительственных сил в Сирии станет заключительной фазой всей войны и покажет окончательное поражение Запада в войне. Для Соединенных Штатов, и так де-факто потерпевших поражение в конфликте, такой тотальный проигрыш, особенно в преддверии промежуточных выборов в Конгресс в ноябре, станет сильным репутационным и дипломатическим ударом, а также усилит их геополитических противников – Россию, Китай и Иран.

Именно с этой целью США активно обсуждают риск химических атак, которые, по данным разведки, состоятся в случае наступления на провинцию Идлиб. Несмотря на то, что никаких инцидентов не было, и США, и Россия пытаются подстраховаться и уже готовят мировое общественное мнение к вероятности применения химического оружия. Это часть информационно-психологического противостояния сторон вокруг Идлиба, которое является неотъемлемой частью войны в Сирии.

Другим фактором, который обуславливает их позицию, является саудовское лобби. Официальный Эр-Рияд, много лет финансировал и вооружал сирийских боевиков, включая террористов "Аль-Каиды" и "Исламского государства", и не хочет полностью потерять контроль над ситуацией и отдать Сирию на растерзание Ирану. Поэтому они давят на Вашингтон, чтобы те делали все, чтобы сохранить шаткое перемирие или сделать эту битву для Асада и России слишком дорогой.

Наибольшими "лузерами" в этой ситуации могут стать страны ЕС, для которых очередная эскалация означает появление новых беженцев.

Несмотря на то, что Франция, Великобритания и США и Германия заявили о готовности ударить по Сирии в случае химической атаки, полная дестабилизация страны после всех этих лет войны для них абсолютно не выгодна. Ведь она породит новую волну беженцев и только раздует региональную войну, которая и без того уже теплится по мере приближения вступления в силу нефтяного эмбарго США против Ирана.

К тому же ЕС слишком погружен в свои внутренние дела, чтобы втягиваться в новый виток конфликта в Сирии.

* * * * *

Битва за провинцию Идлиб станет одной из самых символичных, но одновременно и трагических событий войны, которая длится уже семь лет.

Если ее действительно начнут в том виде, в котором стремятся Тегеран и Дамаск, тогда Сирия вновь окажется в центре мирового внимания, в том числе из-за вероятного столкновения РФ и США. В любом случае, результат маневров региональных и глобальных игроков вокруг провинции Идлиб непосредственно повлияет на позиции сторон и будущее страны после войны.

Автор: Илия Куса,

эксперт по международной политике
Украинского института будущего