Трагические события 18-20 февраля 2014 года определили будущее Украины. Режим пал. Украина вернулась к сближению с ЕС и НАТО.

А перед этим от Януковича отвернулись вертикаль власти, ускорив бегство де-факто президента страны. Так, как это сделали, например, дипломаты посольства и консульств Украины в США, опубликовав совместное заявление о том, что они "с народом".

Хотя первые бунтари во внешнеполитическом ведомстве, которые пошли против системы, появились значительно раньше.

"Европейская правда" рассказывает о страницах истории, которыми МИД может гордиться. Мы впервые опубликовали статью 2 года назад, но о ней стоит снова вспомнить.

* * * * *

4 февраля 2014 года, когда в столкновениях на Грушевского уже погибли четыре человека, но Янукович и его команда еще были намерены бороться с Майданом до конца, в украинских медиа появился документ под названием "Обращение украинских дипломатов". Короткий текст – всего четыре предложения, "Слава Украине!" и 17 подписей под ним – стал еще одним знаковым этапом Революции достоинства. Уже на следующий день число подписей превысило 90.

Это был бунт. Действующие сотрудники МИД подтвердили, что поддерживают протесты, и призвали других коллег делать то же самое.

Оставалось две недели до "Небесной сотни" и бегства Януковича. На тот момент никто не был уверен, как будет действовать режим и не столкнутся ли несогласные с репрессиями (а некоторым из них действительно было что терять). Впереди были "рейдерский захват" официальной страницы МИД, несанкционированное собрание в дипакадемии, вотум недоверия министру Кожаре и так далее. Часть этих событий до сих пор неизвестна широкой публике, потому что цель тех, кто "поднял бунт", была далека от пиара.

К сожалению, их в МИД оказалось меньшинство. К сожалению, были и те, кто оказывал давление на коллег-революционеров. К сожалению, полного очищения министерства так и не произошло. Но все же дипломатическое ведомство было первым и единственным, где сопротивление системе выплеснулось наружу, стало публичным.

К пятой годовщине Революции достоинства и ко Дню украинской дипломатии "Европейская правда" выяснила до сих пор неизвестные детали событий тех времен.

Как закалялось письмо

"Мы, украинские дипломаты, выражаем солидарность с теми, кто на майданах по всей стране борется за лучшее будущее для Украины". Эти простые слова, дополненные фразами о "курсе Украины на евроинтеграцию", несогласии с преследованиями активистов и т.д., стали первым за время Майдана публичным коллективным сопротивлением столичных госслужащих.

Это, конечно, не означает, что предыдущие два месяца их все устраивало. Собственно, и это письмо был согласовано значительно раньше, а костяк подписантов сформировался еще 11 декабря, после первой попытки штурма Майдана. Вопрос был в том, как сделать так, чтобы их сопротивление не осталось гласом вопиющего в пустыне. "Но в январе, после первых смертей, стало ясно, что надо как-то действовать, и мы начали готовить письмо", – поделился воспоминаниями с ЕвроПравдой Андрей Дещица, чья подпись стоит в письме под первым номером. В то время он работал в МИД послом по особым поручениям и занимался приднестровским конфликтом.

Вечером 4 февраля, когда текст выложили в интернет, под ним было 17 фамилий и призыв к коллегам присоединяться к публичному протесту. Положились на распространение письма в СМИ, лично никого не уговаривали. "Кстати, некоторые обиделись, что не сообщили", – вспоминает Елена Ващенко, занимавшаяся сбором подписей. За несколько часов количество "бунтарей" увеличилось вдвое, а к концу следующего дня их было уже 91. А вот дальше процесс застопорился.

Круг тех, кто готов был идти против системы, оказался ограниченным – и очень быстро исчерпался.

Давление? Нет, страх

"Нас некоторые критиковали, мол, это мягкое заявление. Но в МИД оно действительно произвело эффект. Со мной после не здоровались в коридорах министерства – шли и словно не замечали. Хотя были и те, кто оправдывался, почему их подписей нет", – рассказывает Ващенко.

"Ясно, что всем было что терять. Работа в МИД считалась престижной, элитной", – объясняет нерешительность коллег Андрей Заяц, в те времена – посол по особым поручениям, как и Дещица. Его подпись под "обращением дипломатов" стояла под номером 2, хотя, по данным ЕвроПравды, Заяц тогда ждал назначения на престижную должность директора департамента. Пойдя против системы, он, как и другие, в случае победы Януковича закрывал свою карьерную перспективу.

А смелость – это такая вещь, которая редко бывает у большинства. "Мы не знали, и даже не исключали, что будет только 10-15 человек. Да, это было абсолютно реально в той психологической и кадровой ситуации, которая была в тогдашнем МИД", – говорит Заяц.

Интересная деталь: дипломаты из числа "бунтарей", с которыми говорила "Европейская правда", отметили, что не сталкивались ни с какими репрессиями и даже намеками на них.

Похоже, некоторыми из тех, кто не решился на сопротивление, руководил просто страх.

Хотя, конечно, были и другие примеры – и в самом министерстве, и в посольствах.

"Знаю, что были люди, которых просили отозвать подпись. Были те, кто хотел подписать, но так и не решился. С некоторыми поговорили и "объяснили", как это повлияет на их профессиональное будущее", – добавил Андрей Заяц. Наши собеседники в МИД не хотели открыто рассказывать о случаях давления на их коллег, но даже доступные в интернете данные подтверждают: в отдельных посольствах и отдельных департаментах были "нюансы". К примеру, дипломатка Елена Иванчук из посольства в Израиле подписалась под письмом в числе первых и была в списке несколько суток – но затем ее фамилия оттуда исчезла.

А вот тогдашний министр Кожара, как это ни странно, от давления воздерживался – то ли из-за оторванности от работы министерства (там он бывал редко, министерством де-факто руководил его заместитель Демченко), то ли в силу особенностей характера ("он не ястреб", говорят в МИД). Но вспомнить о нем придется. Об этом далее.

Дни революции: неизвестная история

Стоит отдельно подчеркнуть: несмотря на все проблемы, во времена революции немало дипломатов поддерживали Майдан, хотя регулярно ходить туда решалось меньшинство, а вслух заявить о своем несогласии с линией государственной машины – еще меньше.

"Люди же из окна видят, как там все горит, как идет дым с Грушевского. А во второй половине февраля вообще работы не было, люди уже ходили на работу, кто как хотел, и многие руководители сами это позволяли и сами говорили: можете после обеда уходить с работы", – рассказал Ростислав Огрызко, третий подписавшийся под письмом дипломатов-бунтарей.

В самые трагические дни Революции достоинства МИД действительно работал "абы как" (пришлось бывать в те дни в здании на Михайловской). Хотя, конечно, работа не замерла. Дважды за два дня – 18 и 19 февраля – в МИД проходили срочные встречи руководителей министерства и силовиков с европейскими дипломатами. Автор этих строк был на одной из них и слышал отзывы участников другой. Обе завершились полным поражением соратников Януковича.

Им, по сути, прямо отвечали: то, что вы говорите – ложь.

На первой такой встрече, состоявшейся поздно вечером после кровавого вторника, послам доказывали, что смерти митингующих стали следствием "самообороны" спецназовцев.

Немецкий посол Вайль тогда отошел от дипломатического молчания и с сарказмом спросил Кожару и представителей МВД: "Вы над нами издеваетесь? Вот ЭТОТ антиквариат и есть то оружие, которое вы нам хотели показать?"

Это фото, предоставленное одним из европейских дипломатов, публикуется впервые.

Источники "ЕВРОПЕЙСКОЙ ПРАВДЫ"

Свидетелями этих диалогов было также немало украинских дипломатов, присутствовавших на встрече. Видимо, кому-то из них это придало уверенности, что мир не оставит нас без помощи, и помогло сделать правильный шаг при следующем витке "дипломатического бунта".

А еще – об этом тоже мало кто знает – гибель "Небесной сотни" имела для дипломатов и личностное измерение. Один из застреленных "Беркутом", Андрей Черненко, был мужем сотрудницы МИД.

Совещание недоверия

Во второй половине дня 20 февраля, когда режим Януковича перешел последнюю черту и начал расстреливать демонстрантов, на сайте МИД появилось сообщение, не согласованное с руководством дипведомства. Так министерство начало "официально" терять связь с министром. Дипломаты-бунтари сообщили знакомым журналистам: отныне коммуникация дипведомства – в их руках, и режиму Януковича они доступ не вернут...

...Но история о сопротивлении украинских дипломатов во время Майдана точно будет неполной, если не упомянуть Богдана Яременко, до декабря 2013 года – генконсула Украины в Стамбуле.

После избиения студентов на Майдане 30 ноября он написал на своей фейсбук-странице, что беркутовцы, совершившие это преступление, опозорили все украинское государство и "очень усложнили политическое будущее Верховного главнокомандующего (то есть Януковича)". Уже через несколько дней Яременко срочно отозвали в Киев и уволили с дипслужбы (как впоследствии установил суд – с нарушением процедуры).

В движении сопротивления действующих дипломатов он уже не участвовал, но присоединился на другом, более позднем этапе, о котором мало кто знает.

В субботу 22 февраля, когда падение режима окончательно произошло, но Янукович еще находился в Украине, а Кожара просто исчез, мятежная часть дипломатов взяла под контроль не только официальные страницы, но и руководство обезглавленным министерством.

В тот день возле МИД встречались Яременко и Дещица, но одновременно начали спонтанно собираться и другие коллеги-дипломаты. Кто-то был на работе, несмотря на выходной день. Кто-то – привычно пришел к Михайловскому собору, выполнявшему функции неформального "штаба революции". Спонтанно возникла идея собрать тех сотрудников министерства, кто не запятнал себя – и решить хоть что-то.

"Я вышла из Михайловского, встретила одного коллегу, другого, и все – с ошалевшими глазами. Все понимали, что надо действовать. И тогда один из представителей Департамента консульской службы дал поручение открыть большой зал дипакадемии, собирать людей. Начали обзванивать всех", – вспоминает Елена Ващенко.

В зале дипломатической академии собралась "дипломатическая сотня".

Точнее, там было 116 действующих дипломатов и по меньшей мере один бывший – Богдан Яременко.

"Серый кардинал" МИД Демченко не пришел, но и не оставил заседание бунтарей без внимания – за событиями наблюдал его штатный помощник, да и сам Демченко, говорят, звонил и передавал участникам, что им надо оставить политические игры. Из руководства министерства на заседании был только один человек – заместитель министра Андрей Олефиров. Он единственный из руководства МИД сохранил уважение многих дипломатов, несмотря на работу в период Майдана – и даже остался в системе МИД.

О ходе собрания рассказал Андрей Заяц:

"На собрании в дипакадемии было три течения. Первое – это те, кто действовал по указанию и инструкциям руководства. Они подчеркивали, что мы – дипломаты, а не политики. Они пришли на собрание – но пришли для того, чтобы сдерживать.

Второе течение – революционно радикальное, оно призывало к прекращению работы, к забастовке. Я тогда был в третьем – говорил, что МИД должен работать, но мы должны четко и громко заявить о своей патриотической позиции. В конце концов, было поддержано это умеренное течение".

Итогом долгого и порой эмоционального обсуждения стало заявление дипломатов, точнее, их обращение к Верховной раде, в котором они объявили, что не признают Кожару своим руководителем. "Кожара не имеет морального права и дальше представлять Украину на международной арене", – говорилось в документе, поддержанном большинством голосов.

Но не все были удовлетворены итогом собрания.

"Я считаю, что то собрание было неуспешным. Мы так и не смогли выразить четкой позиции", – настаивает Богдан Яременко. Заявление дипломатов действительно не содержало многих предложений радикальной группы. К примеру, фамилия "Янукович" в нем не упоминалась. "Некоторые из высокопоставленных дипломатов возмущались, говорили, что им навязывают мнение. Но в реальности они просто искали повод не поддержать эти решения", – рассказывает он о дискуссии за закрытыми дверями.

Дипломатов действительно можно критиковать и за то, что последний виток бунта с заявлением трудового коллектива произошел только 22 февраля, и за то, что это заявление было недостаточно резким... Так же можно и стоит упрекать в том, что в начале февраля сбор подписей под "письмом дипломатов" захлебнулся, как только пересек отметку в 100 человек. "Я ожидал, что будет больше действующих дипломатов, которые понимают, что происходит в стране", – признал в разговоре с ЕвроПравдой Андрей Дещица.

Но положа руку на сердце, нужно признать: это тоже немало.

В конце концов, МИД стал единственным институтом власти в стране, где публичное сопротивление началось еще тогда, когда итоги революции было трудно предсказать – и продолжался до победного конца.

То же самое, кстати, имело место и в 2004 году, во время Оранжевой революции – также публично, со сбором подписей и непризнанием власти Виктора Януковича, избранного на фальсифицированных выборах. МИД традиционно остается в авангарде украинских революций. Некоторые, как, например, Ростислав Огрызко, был в числе первых подписантов писем сопротивления и в "оранжевые" времена, и десять лет спустя.

"Но я хочу надеяться, что в последующие десятилетия у нас больше не будет подобного повода", – признался он в разговоре с ЕвроПравдой, вспоминая события тех времен.

Автор: Сергей Сидоренко,

редактор "Европейской правды"

P.S. "Европейская правда" не впервые возвращается к событиям тех времен. Мы вспоминаем не только о позитиве, но и рассказываем об "антигероях", а также об их дальнейшей карьере.

Мы открыты к публикации других воспоминаний участников "дипломатического фронта" Революции достоинства.