Митинги без пострадавших: как шведы научились не доводить протесты до массовых беспорядков
30 ноября в Стокгольме правая экстремистская группа "Северная молодежь" (Nordisk ungdom) созвала единомышленников на марш, посвященный 300-й годовщине со дня смерти короля Карла XII – того самого, который сражался против Петра I под Полтавой.
Эту дату шведские националисты и неонацисты отмечают давно. Особенно масштабными их демонстрации были в 1990-х.
В наши дни эти собрания сложно назвать массовыми, однако они регулярно сопровождаются акциями протеста антифашистов. Поэтому риск столкновений ежегодно более чем вероятен, но шведы гордятся: они знают рецепт, как не превратить акцию протеста в мордобой. "Европейская правда" вместе с представителями Консультативной миссии ЕС поехала в Стокгольм, чтобы выяснить, как им это удается.
Нынешний митинг не стал исключением: в Стокгольме временами было жарко.
Ультраправые, получившие официальное разрешение шведских властей на демонстрацию, прошли шествием к памятнику Карлу XII. Некоторое время они спокойно выслушивали своих оппонентов под коммунистическими флагами, которые ревели в мегафон "Нацисты – свиньи" и другие кричалки аналогичного содержания. Как вдруг от них откололась группа радикально настроенных митингующих, которые взялись бросать в противников петарды и факелы, на что те отвечали взаимностью.
Через секунду напряжение возросло, и казалось, что прямого столкновения не избежать.
Именно тогда полиция решила вмешаться. В дело пошли перцовый газ и дубинки; буйных развели, а в образовавшийся промежуток заехал полицейский автомобиль, создав барьер между сторонами. При этом задержали всего двух людей, которые сопротивлялись полиции. Впоследствии выяснилось, что у одного из них был при себе нож.
А теперь – главная неожиданность. Несмотря на эскалацию и найденное холодное оружие, митинг не разогнали!
И это оказалось правильным решением.
Митингующие продолжили выкрикивать свои лозунги, но из-за "автомобильного кордона", который разделил два лагеря, уже не могли быстро реагировать на действия противников. Поэтому новых провокаций на площади уже не было, а через полчаса демонстранты мирно разошлись.
Людям, незнакомым с подходами шведской полиции, такие действия правоохранителей могут показаться слишком пацифистскими – особенно украинцам, имеющим опыт значительно более жесткой реакции на уличные беспорядки. "Они (полицейские) долго выжидали. У нас бы уже начались задержания", – отметил представитель Нацполиции Украины, наблюдавший за зрелищем рядом с корреспонденткой ЕвроПравды.
Но такая тактика – обеспечить право граждан на протест, не позволяя агрессивным элементам расшатать ситуацию, – является частью распространенного в ЕС подхода к охране общественного порядка, который еще называют "скандинавской моделью". Сейчас в Украине ее внедряет Консультативная миссия ЕС, которая проводит тренинги для украинской полиции.
Новый подход к охране массовых мероприятий возник в Швеции после событий, что шокировали всю страну. Хотя новая модель, "слишком мирная" по мнению многих, столкнулась со шквалом критики и прижилась не сразу.
Что это за подход и может ли он работать в украинских реалиях?
Уроки Гетеборга
"Метод, по которому мы работаем сегодня, родился из огромного провала", – признается советник департамента полиции по общественному правопорядку Швеции Карстен Алвен.
Речь идет о массовых беспорядках, случившихся в 2001 году в Гетеборге, втором по величине городе страны, который принимал саммит ЕС. Гостем саммита был тогдашний президент США Джордж Буш-младший. Мероприятия такого масштаба обычно охраняются на высшем уровне, но несмотря на это, насилие в Гетеборге предотвратить не удалось.
В город прибыли тысячи антиглобалистов, часть которых сошлась с полицией в жестких столкновениях. Центр города был полностью разгромлен и напоминал поле боя. Ранения получили полсотни полицейских и два десятка протестующих.
Впервые с 1931 года шведская полиция открыла огонь по демонстрантам.
Для нейтральной Швеции, которая в последний раз переживала военные действия две сотни лет назад, эти события напоминали войну. "Возможно, это худшее, что случилось с нами за последние 200 лет", – говорит Алвен.
Немедленно после беспорядков в Гетеборге шведы взялись выяснять, почему же произошло то, что произошло.
Специальная комиссия провела расследование и по его итогам опубликовала подробный отчет – а скорее даже книгу. К слову, на основе этой книги всех шведских полицейских тренируют и сейчас.
Итак, какими были главные выводы из гетеборгских беспорядков?
До этих событий у полиции Швеции не было единой тактики по обращению с людьми на массовых мероприятиях – митингах, футбольных матчах или фестивалях. Полицейские в разных регионах страны не имели опыта совместных учений и были по-разному оснащены. Поэтому решение направить в Гетеборг для охраны саммита правоохранителей из разных уголков страны оказалось провальным. У них просто не было общего понимания, как действовать в случае эскалации.
Хаосу способствовало и то, что после начала беспорядков полицейские долго медлили, ожидая команды сверху.
Градус насилия между тем рос – пока ситуация совсем не вышла из-под контроля. Тогда полиции пришлось действовать самыми радикальными методами – включая открытие огня.
При этом места проведения мероприятий с участием топ-политиков были защищены должным образом. А вот обычные улицы города оказались слабым местом.
В те дни антиглобалисты организовали три больших марша. Абсолютное большинство демонстрантов вели себя вполне спокойно. Насилие же провоцировали отдельные агрессивные группы, однако полиция была не способна применить силу выборочно, только против них. А когда полицейские атаковали весь митинг, это только провоцировало мирных протестующих.
После Гетеборга стало ясно, что работать по старым правилам нельзя.
Проблема же была не только в том, что правоохранители действовали слишком жестоко.
Главное – то, что полиция не понимала толпы, не владела исчерпывающей информацией об участниках протестов, и поэтому не сумела предупредить конфликт.
Четыре "столпа" безопасных демонстраций
Несколько лет понадобилось шведским полицейским, чтобы выработать новые тактики, которые успешно применяются по сей день. Они обратились к современным исследованиям психологии толпы и опыту других стран, главным образом – Дании. В прошлом там были похожие проблемы.
В конце концов, новую модель построили на четырех "столпах".
Первый из них – знания.
Толпа демонстрантов – не однородная масса, а скорее мозаика, состоящая из разных групп, но полиция обязана знать об этих группах все. Это задача так называемой "полиции диалога", специального подразделения, которое постоянно коммуницирует с организаторами массовых мероприятий.
Полиция диалога оценивает возможные риски и выступает советником для стратегического командования, помогает ему выбрать наилучший способ взаимодействия с демонстрантами и спланировать необходимое количество ресурсов для обеспечения безопасности.
В случае стокгольмского марша полиция диалога годами поддерживает контакт с правоэкстремистской "Северной молодежью" и накануне проинформировала командование, что агрессии со стороны этой группы не ожидается, но при условии, что на нее не совершат нападение. К слову, радикалы, которые пытались расшатать ситуацию, не принадлежали к "Северной молодежи" (именно эта организация подала заявку на проведение марша), а были представителями другой экстремистской группы. Поэтому в целом прогноз правоохранителей оказался правильным.
"Мы собираем информацию, однако мы – не разведывательная служба, работающая скрыто и с использованием секретных данных. Вместо этого мы хотим открыто узнать, кем являются эти группы и чего они хотят, чтобы помочь им достичь их целей от проведения митинга. Это их демократическое право", – объясняет представитель полиции диалога Швеции Йохан Гед. И не имеет значения, нравятся полицейским взгляды этих групп или нет – если у граждан есть разрешение на проведение массового мероприятия, закон обязывает сделать все для охраны порядка.
Второй столп "скандинавской модели" – содействие.
Право на мирный протест защищено конституцией страны, поэтому полиция должна при любых обстоятельствах обеспечить его реализацию.
"Главное изменение, которое произошло – мы перешли от осуществления контроля над толпой к ее менеджменту", – объясняет Йохан Гед. Полицейские, к примеру, обсуждают с организаторами вопросы ограничения трафика и интересуются, какое количество полиции те хотят видеть на своем мероприятии, чтобы оно прошло безопасно – а не ставят митингующих перед фактом.
Конечно, это не значит, что полиции вообще не будет, если так хотят организаторы протеста.
Но почти наверняка полицейских будет немного и они точно не будут в полном обмундировании. Впрочем, это не значит, что полиция не готова реагировать. В нескольких кварталах всегда находится подкрепление, готовое в случае обострения прийти на помощь коллегам (и уже эти полицейские вполне могут иметь наготове щиты и другие спецсредства).
Важную роль играет коммуникация.
И речь идет не только о той, которой занимается полиция диалога.
Не менее важна невербальная коммуникация. В Гетеборге во время события 2001 года полиция визуально напоминала военных – шлемы, щиты, дубинки.
Это само по себе провоцирует агрессию митингующих.
Теперь такое обмундирование недопустимо на митингах, пока они остаются мирными.
Полицейских учат одеваться так, чтобы они не провоцировали насилие – например, если защитное снаряжение и есть, то оно скрыто под униформой. А пока ситуация спокойная, полицейские не надевают шлемы.
Шведы убеждены: чрезмерное присутствие полиции, да еще и в полной амуниции, не создает ощущения безопасности, а наоборот – усиливает страх и панику.
Последний, и, пожалуй, главный принцип – дифференциация.
Ранее в случае беспорядков полиция оттесняла толпу без разбора. Но, например, бросать камни всегда начинают отдельные люди, а не вся толпа. И если применять силу против всех, то ни в чем не виновные участники мероприятия этого не поймут. Более того – они сочтут полицию врагом и в ответ могут сами взять в руки камни.
В то же время, если полиция действует только против "плохих парней", в толпе возникает явление саморегуляции.
"В этой ситуации люди считают действия полиции законными и берут на себя ответственность. Они могут, например, попросить соседа не бросать камень или опустить бутылку. Тогда у полиции будет меньше потребности применять силу", – рассказывает советник шведской полиции Карстен Алвен.
Шведская модель для Украины
Шведы считают новую модель обеспечения порядка на массовых мероприятиях успешной, хотя статистически описать этот успех довольно непросто – хотя бы потому, что приходится измерять то, чего в принципе не должно произойти.
"В этом году в Швеции состоялись парламентские выборы, прошедшие в условиях роста популярности ультраправых движений, роста поляризации в обществе. Однако никаких беспорядков в предвыборный период не произошло", – рассказывает Йохан Гед.
А еще новый подход позволил Швеции вдвое уменьшить присутствие полиции на массовых мероприятиях. Если раньше футбольные матчи охраняли 400 полицейских, то сегодня – 200. Для страны, где на 10 миллионов населения приходится всего 20 тысяч полицейских и на общенациональном уровне ведутся дискуссии о нехватке ресурсов, такой результат действительно важен.
Будет ли работать "скандинавский подход" в Украине?
Критики категорически скажут "нет", считая, что более серьезная ситуация с безопасностью в нашей стране требует и более жесткой реакции полиции.
Но в свое время похожие голоса звучали и в Швеции!
Отдельные офицеры полиции высокого ранга считали демонстрацию силы значительно более эффективной, чем взаимодействие с толпой. Да и до сих пор в некоторых кругах слово "диалог" воспринимают как ругательство. "Первые пять лет мы боролись за то, чтобы в полиции нас хоть кто-то выслушал", – рассказывает о проблемах Карстен Алвен.
Но сейчас все доводы скептиков разбиваются о данные опросов. Швеция входит в перечень европейских стран с самым высоким уровнем доверия населения к полиции. По данным нынешнего исследования, он составляет 87,7%. Более высокие цифры в ЕС – только в Финляндии и Дании.
Что же касается возможности таких изменений в Украине, то тут стоит отметить два момента.
Во-первых, диалог не означает отсутствие силы. Даже в Швеции, если ситуация становится угрожающей, то и полиция действует жестче.
Во-вторых, перенимать "скандинавскую модель" – не значит копировать ее. Сейчас европейские эксперты помогают Украине разработать свою модель действий на основе опыта разных стран ЕС. У наших правоохранителей есть шанс почерпнуть лучшее и создать свой уникальный подход.
Но на опыт Швеции, несомненно, закрывать глаза не стоит.
Автор: Кристина Бондарева,
журналистка "Европейской правды",
Стокгольм – Киев