Словацкая воля к реформам: как "черная дыра Европы" стала историей успеха

Из соседних стран в Украине принято приводить в пример Польшу. Однако пример Словакии - не менее показателен.

За несколько лет она смогла пройти путь от коррумпированной страны, чей ВВП на душу населения существенно отставал от Чехии, с которой словаки еще недавно жили одним государством, до одного из лидеров в реформах, которые и обеспечили стремительный рост экономики, что в конечном счете позволило перегнать Чехию.

В конце концов стремительные реформы привели Словакию к членству в ЕС и НАТО.

Как этой стране удалось вырваться из бедности, отсталости и коррупции? Ведь такой опыт очень нужен Украине.

История словацкого экономического чуда, которое изменило страну после многих лет правления авторитарного президента - в новой публикации "Европейской правды" о европейских странах, где произошло обновление власти с обещаниями глубокого преобразования государства.

Мы уже рассказывали о Макроне и реформах во Франции, о стремительных изменениях в Греции, о том, как Италия достигла успехов в борьбе с политической коррупцией, а Хорватия вступила в ЕС после изнурительной войны с соседом.

Словакия - самая маленькая страна из этого списка. Но ментально она, наверное, ближе всего к Украине.

"Черная дыра в центре Европы"

После краха социалистического режима, а тем более - после развода с Чехией в 1993 году независимая Словакия пошла несколько иным путем, чем большинство ее соседей.

До 1998 года страной фактически управлял Владимир Мечиар, и в это время курс Братиславы скорее напоминал Украину времен Леонида Кучмы, а еще больше - Беларусь Александра Лукашенко, чем тогдашние Чехию, Польшу и Венгрию.

Несмотря на ручную приватизацию для своих, социально-экономические показатели страны того времени выглядели довольно прилично. Словакия избежала гиперинфляции, здесь не было зашкаливающей безработицы.

А вот политическая ситуация контрастировала с демократическими изменениями в регионе.

Мечиар пытался полностью сконцентрировать власть в своих руках и не гнушался самыми грязными методами и привлечением спецслужб.

Чего стоит только история с похищением в 1995 году сына тогдашнего президента Словакии и бывшего соратника Мечиара Михала Ковача с участием словацкой разведки. Это дело так окончательно и не раскрыли, а главного свидетеля, словацкого экс-полисмена, взорвали в автомобиле.

Имидж Словакии в мире был однозначным.

В 1997 году тогдашний государственный секретарь США Мадлен Олбрайт назвала эту страну "черной дырой в центре Европы".

Однако всего через шесть лет Словакия возглавит список реформирующихся стран в рейтинге Всемирного банка Doing Business, а в последующие годы эту маленькую страну начнут называть "тигром с Татр", "европейским Детройтом" или "чудом на Дунае".

Год, когда сломалась система

Авторитарный режим Мечиара имел своих сторонников в Словакии, потому что давал обществу ощущение стабильности.

Сам Мечиар продолжал эксплуатировать имидж отца словацкой независимости, цементировал власть тотальным контролем СМИ, поддержкой лояльных олигархов и, по примеру многих авторитарных лидеров, известных звезд.

На очередных парламентских выборах 1998 года VIP-агитаторами лидера Словакии стали автогонщик Поль Бельмондо, сын известного французского актера, Жерар Депардье, Орнелла Мути.

С супермоделью Клаудией Шиффер Мечиар и разрезал ленточки, и танцевал, и даже носил ее на руках.

На этих выборах партия Владимира Мечиара, "Движение за демократическую Словакию", снова победила - но победа не была убедительной. Она получила 27% голосов и 43 из 150 мест в Народном совете.

Второй финишировала "Словацкая демократическая коалиция" (СДК) - новосозданная политическая сила на базе пяти других оппозиционных партий, которая взяла только на 0,63% меньше, чем партия Мечиара, и получила 42 мандата.

Получить на выборах тот же результат, что и авторитарный лидер государства, было нелегко.

"Словацкая демократическая коалиция" сделала ставку на общение с людьми, а ее лидер, 42-летний Микулаш Дзуринда, во время агитационного тура проехал по стране на велосипеде около 900 км.

Остальные мандаты разделили между собой еще четыре партии очень разного идеологического направления. Однако их объединяло желание отстранить от власти одиозного Мечиара.

Поэтому после месяца коалициады СДК совместно с Партией венгров, левыми и Партией общественного согласия будущего словацкого президента Рудольфа Шустера наконец образовала новое правительство, которое возглавил Микулаш Дзуринда.

Первая попытка реформ

Новое правительство взяло за название предвыборный лозунг СДК: "правительство перемен" (Vláda zmeny). Это название закрепилось и в народе, потому что скоро стало очевидно: оно соответствует реальной политике новых руководителей.

Одно из главных мест в новом правительстве занял второй главный герой нашей истории - 38-летний Иван Миклош, человек с западным образованием, а также опытом работы во власти в начале 90-х и связями. В первом правительстве Дзуринды Миклош исполнял роль вице-премьера по экономике.

Как позже вспоминал сам Миклош, на него была возложена техническая работа, тогда как задачей премьера было "чуть ли не ежедневно ходить в парламент, встречаться с депутатами и убеждать их голосовать за реформы".

А убеждать приходилось очень много.

К тому времени Словакии были действительно нужны не просто изменения, а очень быстрые преобразования. А это означает необходимость идти на непопулярные шаги.

Если политические изменения в стране, продиктованные как евроинтеграцией, так и разрушением авторитарного наследия Мечиара, имели поддержку большинства в парламенте, то предложения системных реформ в экономике встречали сопротивление внутри идеологически пестрой коалиции.

Особые дебаты вызвали инициативы правительства по приватизации, которые предлагал Иван Миклош.

Словакия выставила на продажу 49% акций ключевой газовой компании страны Slovensky Plynarensky Priemysel, которая в итоге оказалась в руках французов и немцев. Еще ранее один из крупнейших банков Словакии Slovenska Sporitelna стал частью австрийской Erste Group, Slovnaft - частью венгерского MOL.

Стремительные и непопулярные реформы закономерно вызвали недовольство у части общества.

А новые, дополнительные инициативы по приватизации, появившиеся менее чем за год до парламентских выборов 2002 года, стали поводом для левых отозвать своего министра финансов.

Демократическая прозападная коалиция трещала по швам.

Это создавало риск реванша Мечиара, который никуда не делся - все это время он был депутатом, лидером оппозиционной силы, которая критиковала действия правительства.

И действительно, на выборах 2002 года партия Мечиара снова сумела получить первое место, однако вернуть власть у него не получилось. Помня об авторитарных временах 90-х, другие партии снова отказались создавать коалицию с одиозным экс-премьером.

Благодаря этому правительство Дзуринды получило второй шанс.

Реформы со второй попытки

Иван Миклош, который во втором "правительстве перемен" остался вице-премьером и одновременно стал министром финансов, вспоминает, что решающим для глубинных реформ был именно 2003 год.

Дело в том, что в новом созыве парламента, в отличие от предыдущего, правительству Дзуринды удалось обойтись без левых партий. Это сняло принципиальные разногласия между участниками коалиции и упростило проведение реформ.

"В том году наше правительство подготовило 298 законопроектов и направило их в парламент. И знаете, сколько из них принял парламент? 297!" - делился воспоминаниями Миклош.

Именно в тот период, в 2004 году, Словакия вступила в ЕС и НАТО.

Но ключевым достижением этого правительства стало не членство в Евросоюзе.

Европейская и евроатлантическая интеграция и проведение соответствующих реформ были достижением прежде всего первого правительства Дзуринды, "правительства перемен", работавшего до 2002 года.

А второе его правительство во главе с Дзуриндой и Миклошем сфокусировалось на экономических реформах, которые создали предпосылки для экономического "скачка" Словакии.

Прежде всего, это налоговая реформа, которая была инициирована, но не реализована первым "правительством перемен". В апреле 2003-го команда Ивана Миклоша завершила свою задумку. Она предложила революционное по тем временам решение, введя в Словакии пропорциональную систему налогообложения с единой ставкой по 19% для налогов на прибыль и на добавленную стоимость.

Это было в первую очередь сигналом для иностранных западных инвесторов, и результатов не пришлось долго ждать. По данным Государственного агентства по инвестициям и торговле (SARIO), в течение 2003 года было подписано 22 инвестиционных соглашения на $1,55 миллиарда, а в 2004-м - еще 47 на сумму $2,26 миллиарда.

Больше всего пришлось на автомобильную отрасль.

Так, завод Volkswagen, работавший в Словакии с начала 90-х, начал увеличивать объемы производства и линейку выпуска автомобилей, KIA приступила к строительству своего первого завода в Европе именно в словацкой Жилине, Peugeot Citroën начал возводить завод в Трнаве.

Словакию стали называть европейским Детройтом.

И это - несмотря на то, что автомобильной отрасли в Словакии практически не существовало до 90-х годов, в отличие от Чехии.

Кроме того, новые заводы в стране строили и такие гиганты, как Samsung (на юге Словакии в городе Галант в 2002-м) и Sony (Нитра, 2007-2008 годы).

И эти успехи не объяснялись одной только успешной налоговой реформой. Второе правительство Дзуринды провело настоящую "шоковую терапию" путем реформы рынка труда, пенсионной, медицинской, судебной и образовательной реформ, дерегуляции бизнеса и либерализации рынка.

Не все из этих словацких реформ были удачными, особенно в том, что касается образования и медицины.

Но были и однозначные успехи. Например, средний срок, необходимый для начала работы нового бизнеса, сократился с 98 до 52 дней. В судопроизводстве ввели случайное распределение дел между судьями, что значительно усложнило коррупционную составляющую.

Пенсионная реформа в Словакии предусматривала три уровня с обязательным социальным страхованием и сбережениями, что позволило решить вопрос постоянного дефицита пенсионного фонда.

Либерализация рынка труда с точки зрения облегчения найма и увольнения работников, а также административных стимулов для безработных искать работу, позволила поднять зарплаты и сделала Словакию привлекательным местом для открытия производства.

В итоге Всемирный банк в рейтинге Doing Business назвал Словакию "лидером по проведению реформ" в мире в 2003-2004 годах.

"Словацкое экономическое чудо" - это вовсе не чудо

Микулаш Дзуринда и Иван Миклош, которые стали архитекторами и лоббистами реформ в Словакии, не были волшебниками и не стремились сотворить чудо.

Они хотели вырвать Словакию из бедности и отсталости и максимально интегрировать ее в экономику Запада, и при этом хорошо понимали, что это нужно делать "сейчас или никогда".

Вот как кратко суммировал результаты реформ своего правительства Микулаш Дзуринда в интервью "Украинской правде": "В 2004 году ВВП на душу населения в Словакии составлял всего 57% от европейского - а сегодня, через 10 лет, этот показатель достигает 76%. И такая картина характерна и для других показателей - страна запускается и работает в целом в правильном направлении".

В пользу реформ сыграло и то, что в Словакии не было серьезного сопротивления со стороны олигархов, которые хотя и имели влияние, но не такое существенное, как, например, в Украине.

В то же время словацкое общество ожидало, хотело и требовало изменений.

Эти глубинные преобразования в Словакии не были бы возможны без изменения в государственном управлении. В страну вернулось много молодых амбициозных людей с западным, прежде всего экономическим образованием. Многие из них остаются в руководстве Словакии до сих пор, обеспечивая устойчивость курса несмотря на смену правительств.

Допускало ли ошибки правительство реформаторов? Да, безусловно!

За восемь лет правления Дзуринда и Миклош воплотили словацкий вариант "шоковой терапии" со всеми его положительными и, конечно же, отрицательными последствиями.

В Словакии еще идут дискуссии о тех временах и принятых решениях. Ведь они привели, например, не только к длительному и рекордному в пределах ЕС росту ВВП в течение 2001-2007 годов, но и к росту безработицы, забастовок и протестов, дальнейшей диспропорции в развитии между востоком и западом Словакии.

В конце концов, это привело к тому, что партия Дзуринды за несколько лет утратила свой политический вес, а затем и вовсе сошла со словацкой политической арены.

Однако внедренные реформы оказались необратимыми.

После парламентских выборов 2006 года и победы на них социал-демократов SMER следующее правительство и его лидер Роберт Фицо, хоть и пришли к власти на критике реформ Дзуринды, не стали сворачивать предыдущий экономический курс.

Реформы 1998-2004 годов позволили Словакии выдержать удар мирового кризиса 2008 года и быстро восстановить рост экономики. На том фундаменте смогли безопасно работать два неоднозначных правительства Роберта Фицо, которые в итоге погрязли в коррупции.

* * * * *

Сегодня, после последних президентских и парламентских выборов, Словакия снова оказалась перед необходимостью коренных реформ, в первую очередь в антикоррупционной сфере.

Именно поэтому первые шаги нового правительства во главе с премьером Игорем Матович так часто сравнивают с правительствами Дзуринды, дискутируя о том, удастся ли спустя 20 лет создать еще одно "словацкое чудо" и повторить экономический скачок, по возможности избежав тогдашних спорных негативных последствий реформ.

Такой вопрос актуален и для Украины. Как утверждает Иван Миклош, "повторение чуда" вполне реально - необходима лишь политическая воля к переменам.

Автор: Дмитрий Тужанский,

политический обозреватель

Материал подготовлен "Европейской правдой" в рамках финансируемого Европейским Союзом проекта Keeping Focus on Reforms Ahead of Elections and Beyond. Оценки и мнения журналистов и авторов ЕП могут не совпадать с позицией Евросоюза