Год назад, 9 августа 2020 года, в Беларуси прошли очередные президентские выборы.

Еще до дня голосования было ясно, что результаты выборов будут фальсифицированы, а власть готовится к силовому подавлению протестов. Впрочем, масштаб этих протестов и жестокость действий власти оказались абсолютно неожиданными.

За этот год официальный Минск прошел путь от авторитарной власти, с которой, впрочем, допустимо вести переговоры, до нерукоподаваемой диктатуры, представляющей угрозу как для собственных граждан, так и для соседних стран. Дошло даже до введения санкций странами Запада лично против Александра Лукашенко. И это – не простая формальность. ЕС вводит санкции против действующих руководителей государств только в исключительных случаях, когда считает, что те окончательно потеряли легитимность и мосты с ними можно сжигать.

Все это положило конец стратегии балансирования между Западом и РФ, которой Лукашенко придерживался десятилетиями.

Теперь режим просто не способен ни контролировать ситуацию в стране, ни сдерживать экономику от краха без российской помощи. Но даже при этих условиях Путину не удалось сместить Лукашенко или заставить его поделиться властью с более удобными для России политиками.

Впрочем, эта история еще не закончилась. И Украина тоже не сказала в ней последнего слова. Тем более, что Лукашенко сейчас не скрывает, что на границе Беларуси с Украиной могут произойти изменения.

Все это проанализировала "Европейская правда".

Почему режим устоял?

4200 уголовных дел, открытых Следственным комитетом Беларуси против участников мирных протестов. 605 человек, признанных политзаключенными. Такую статистику приводит белорусский правозащитный центр "Вясна".

Хотя общее число белорусов, которые за последний год пострадали от лукашенковских силовиков, гораздо больше.

Только до конца 2020 года в Беларуси задерживали более 25 тысяч человек – как протестующих, так и случайных прохожих. Большинство задержанных вышли на свободу без уголовного наказания (многим режим присуждал штрафы или админаресты), но против более 1000 белорусов завели уголовные дела.

Одновременно режим пытался запугать граждан пытками. Рассказы и фото заключенных шокировали весь мир, а название улицы Окрестина в Минске, где расположен один из столичных изоляторов, стало символом этих пыток. По состоянию на конец прошлого года белорусские правозащитники зафиксировали более тысячи свидетельств жертв пыток в белорусских местах заключения.

Стоит отметить, что режим Лукашенко и раньше использовал силовые методы для борьбы с оппозицией. Самыми известными были события после выборов 2010 года, когда протесты против фальсификации результатов голосования жестко разогнала милиция.

Однако такого масштаба насилия и пыток, как сейчас, Беларусь еще не знала.

Вероятнее всего, причиной стало то, что масштаб протестов был совершенно неожиданным для Лукашенко. Некоторые акции летом и осенью прошлого года собирали сотни тысяч людей!

К протестам присоединились и те белорусы, которые до сих пор были аполитичны. Яркой иллюстрацией стал визит Лукашенко 17 августа прошлого года на Минский завод колесных тягачей. Лукашенко считал "рабочий класс", да еще и на государственных предприятиях, своим преданным электоратом, который не пойдет за оппозицией. Однако толпа работников завода скандировала ему "Уходи!".

Фотографии того дня с растерянным Лукашенко обошли весь мир, и этот момент мог стать переломным – власть почти "поплыла".

Но Лукашенко выдержал удар и перешел в контрнаступление. Ему удалось сохранить преданность чиновников (о переходе на сторону протестующих заявили лишь несколько дипломатов), а самое главное – силовиков. Сумев продержаться до зимних холодов, Лукашенко усилил давление на несогласных.

Да и сами протесты ожидаемо утратили массовость: в нынешнем году оппозиции так и не удалось провести шествие, хоть как-то сопоставимое с прошлогодними по масштабам.

А заодно власть продолжала обескровливать актив протестов, и не только путем задержаний. Режим "закручивал гайки" внутри страны и в то же время оставил свободным выезд за границу для недовольных. Этой возможностью уже воспользовались тысячи белорусов, и процесс, вероятно, продолжится.

А тех, кто не хотел уезжать сам, порой просто "выдавливали" из страны – задерживали и вывозили на границу.

Курс на Москву

Сейчас сложно в это поверить, но на выборы 2020 года Александр Лукашенко шел с умеренно антироссийской риторикой, позиционируя себя как защитника Беларуси от поглощения со стороны РФ. А потенциально самого опасного своего оппонента – банкира Виктора Бабарико – Лукашенко описывал как "пятую колонну" РФ.

Частично этой риторике подыгрывал и Запад. За полгода до выборов в Минск даже прилетал госсекретарь США Майкл Помпео – это подавалось как размораживание отношений с Западом.

Но фальсифицированные выборы и невиданная жестокость подавления митингов поставили крест на западном векторе политики Беларуси. К тому же ЕС, США, весь Западный мир, а вместе с ним и Украина, объявили, что не признают результаты выборов и не считают Лукашенко президентом Беларуси.

И хотя Запад не признает победителем выборов и оппозиционерку Светлану Тихановскую, у нее сейчас намного больше легитимности.

С августа прошлого года она в статусе лидера оппозиции ведет переговоры с ведущими мировыми лидерами (включая Джо Байдена и Ангелу Меркель) – то есть на уровне, который никогда больше не будет возможен для Лукашенко.

В такой ситуации курс на РФ (и в меньшей степени – на Китай) остается для него единственно возможным.

Вот только саму Россию это явно не удовлетворяет.

Кремль, который оказывал помощь официальному Минску даже в период подавления протестов (в том числе направив десант телепропагандистов), явно ожидает от Лукашенко дальнейших уступок.

Одна из них – это проведение в стране конституционной реформы, которая должна лишить президента единоличной, монопольной власти. Также реформа, которой ждет Москва, должна включать проведение досрочных парламентских и президентских выборов.

Хотя многие ждали от Лукашенко сдачи власти без "формальностей" вроде выборов. Неслучайно каждая его встреча с российским президентом Владимиром Путиным (а таких встреч за менее чем год после выборов было аж пять!), сопровождалась ожиданиями, что вот теперь самопровозглашенный президент Беларуси пойдет на сдачу белорусского суверенитета.

Впрочем, ожидания скорой потери Беларусью суверенитета не оправдались.

Несмотря на громкие заявления (например, Лукашенко впервые публично заявил о возможности введения на территорию Беларуси войск РФ), реальная интеграция с РФ остается в лозунгах.

Самопровозглашенный президент Беларуси так и не согласился на шаги, сокращающие его власть внутри страны.

И изменений на этом фронте ждать не приходится.

Ведь чем стабильнее становится режим Лукашенко, тем меньше желания он демонстрирует и по выполнению своих обещаний перед РФ.

В частности, уже обнародованный проект конституционных изменений, референдум по которым должен состояться в начале следующего года, не содержит значительного перераспределения властных полномочий от президента парламенту и Кабмину, как об этом анонсировалось, и не предусматривает создания должности с особыми полномочиями, в которой в случае сложения президентских полномочий Лукашенко мог бы и в дальнейшем контролировать ситуацию в стране.

Также Лукашенко не собирается выполнять обещания о досрочных выборах.

Единственное исключение, где Лукашенко пошел на углубление интеграции с РФ – сфера идеологии.

После того как символом протестов стал традиционный бело-красно-белый флаг (до этого использовался только маргинализованными нацдемократами), белорусская государственная пропаганда стала активно связывать этот флаг с нацистскими коллаборационистами времен Второй мировой войны.

Эти изменения соответствуют российскому толкованию истории, что явно играет на руку РФ.

Бункерный режим

Как любой авторитарный лидер, Александр Лукашенко имел в своей команде как силовиков, так и системных либералов. Последние были нужны для сохранения стабильности в экономике, что позволяло властям выполнять неписаный социальный контракт с обществом – социальные блага в обмен на несвободу.

Протесты 2020 года уничтожили этот баланс. На ключевые государственные должности были делегированы силовики, а либералы или ушли из власти, или должны были изменить свою риторику и мимикрировать в "ястребов" (как это сделал глава белорусского МИД Владимир Макей).

Все это окончательно разорвало социальный контракт.

В отношениях с обществом Лукашенко теперь опирается не на лояльные группы, а только на силу.

Это делает невозможными любые экономические прорывы. А в условиях введения секторальных санкций экономика Беларуси становится окончательно зависимой от финансовой помощи РФ. В этой помощи Москва пока не отказывает, даже несмотря на отсутствие согласия Минска на углубление интеграции, однако ее объем позволяет всего лишь сводить концы с концами.

Одновременно изменения в госаппарате приводят к появлению многочисленных ошибок.

Решая определенную проблему, система уже не способна просчитать возможные негативные последствия этих действий. Или же исполнители, даже понимая ошибочность решений, не смеют сообщить об этом Лукашенко.

Первым примером такого мышления стали спецоперация по принудительной посадке в ​​Минске самолета Ryanair и арест оппозиционера Романа Протасевича. Такие действия Минска шокировали мир и привели к введению мощных секторальных санкций – а значит, и к финансовым потерям режима.

В ответ Лукашенко решил прибегнуть к шантажу, по сути создав массовый трафик ближневосточных беженцев в Евросоюз.

Впрочем, уже сейчас можно говорить, что этот шантаж не привел к отмене или смягчению санкций – такую ​​возможность в ЕС даже не рассматривали. Зато очень реальными становятся перспективы дополнительного ужесточения санкций.

Шаткий трон Лукашенко

Несмотря на сохранение контроля над страной, режим Александра Лукашенко сложно назвать стабильным.

Проблемы в экономике начались еще задолго до прошлогодних выборов, а за последний год только усилились. Экономические санкции делают невозможным привлечение западного международного кредитования.

В Минске понимают, что это создает риски финансовой зависимости от РФ, и пытаются сбалансировать их, размещая государственные облигации в Китае. Эксперты, впрочем, скептически оценивают перспективы таких размещений. Не исключено, что их провал станет сигналом для РФ усилить политическое давление.

При этом полноценного эффекта от санкций Беларусь еще не почувствовала.

Действующие секторальные санкции не распространяются на уже заключенные контракты, поэтому в полной мере они заработают где-то во второй половине следующего года.

Также в следующем году станет заметнее эффект массовой эмиграции. Он также будет значительным, учитывая то, что чаще всего страну покидают те, кто имел высокооплачиваемую работу и платил немалые налоги.

В то же время, несмотря на снижение численности митингов, протестные настроения белорусов никуда не делись, потому что их причина остается неизменной, а возможности "купить лояльность" колеблющихся граждан у режима Лукашенко просто нет.

В такой ситуации толчком для новой волны протестов может стать что угодно.

Сложный выбор для Украины

С начала протестов у соседей украинская власть публично демонстрировала поддержку протестующим и критиковала белорусский режим. Украина присоединилась к нескольким жестким заявлениям, которые ЕС предлагал подписать также государствам-партнерам, а после так называемой "инаугурации президента" публично объявила, что не считает Лукашенко главой государства.

Впрочем, несмотря на это, Киев до сих пор воздерживается от персональных санкций против Лукашенко, а также секторальных против государственных секторов белорусской экономики.

Единственным исключением стал запрет рейсов в Беларусь, анонсированный Украиной сразу после инцидента с Ryanair, еще до того, как похожие решения начали принимать страны ЕС.

Дипломаты объясняют, что санкционная война может оказаться слишком болезненной для Киева, и не только в экономическом плане, но и в плане безопасности. Ведь диктатура, не имея ресурсов для экономического "наказания" Киева, может ответить асимметрично. Например, допустив россиян на 1000-километровую белорусско-украинскую границу. Да и сам Лукашенко уже сейчас намекает, что политика Минска в отношении украинской границы будет изменена, поскольку "руководство Украины взяло ориентир на конфронтацию".

Без экономического противостояния с Минском также не обошлось. Сейчас Беларусь ввела ограничения против украинского пищевого экспорта – на этот шаг Минск пошел в ответ на введенные Украиной защитные пошлины на продукцию белорусского автопрома.

Впрочем, в первые дни после начала протестов Киев не хотел идти даже на нынешние шаги. Сначала в правительстве считали нецелесообразным заявлять о непризнании Лукашенко и мечтали, что все забудется, а отношения нормализуются – но развитие событий у соседей сделало это совершенно невозможным. Поэтому не исключено, что и санкции, от которых Киев пока уклоняется, вскоре будут восприниматься иначе.

Своеобразной точкой невозврата может стать убийство в Киеве белорусского активиста Виталия Шишова, если следствие докажет причастность к этому преступлению спецслужб Беларуси.

Впрочем, как на это реагировать, официальный Киев пока не понимает.

У Украины вообще нет стратегии в отношении Беларуси.

При этом мы не идем в фарватере ЕС – и не только в вопросе санкций. Например, Киев показательно избегает встреч со Светланой Тихановской, которую приняли, наверное, все западные лидеры.

Но можно с уверенностью говорить: восстановления отношений с Лукашенко точно не будет.

Де-факто власти Беларуси зашли слишком далеко и не останавливаются, разрушая все новые и новые красные линии. И самая главная проблема здесь – то, что не только Украина, но и никто другой в мире, включая ЕС и США, не представляет, как их остановить.

Поэтому всему миру остается реагировать на новые безумные действия и идеи Лукашенко и ждать развязки, которая, к сожалению, вряд ли будет бескровной.

Автор: Юрий Панченко,

редактор "Европейской правды"