Как в Грузии оценивают свои шансы на членство в НАТО после оглашения Россией своего ультиматума? И как на эти шансы влияет политический кризис в стране, в том числе заключение в тюрьму экс-президента Михеила Саакашвили? 

Все эти вопросы ЕвроПравда задала известному грузинскому политологу, бывшему советнику по внешней политике экс-президента Георгия Маргвелашвили Тенгизу Пхаладзе. 

Как оказалось, между Грузией и Украиной куда больше общего, чем кажется на первый взгляд. 

Ключевые тезисы интервью Тенгиза Пхаладзе можно прочесть в этой статье, а само видео доступно на YouTube-канале "Европейской правды".

<

Ультиматум Путина и Грузия

Ультиматум РФ, выдвинутый США и НАТО, вызывает озабоченность не так своим содержанием, как формой. Если бы Россия хотела реальных переговоров, то действовала бы иначе.

Этим ультиматумом Россия просто накаляет обстановку. И самый главный вопрос в том, что будет после отказа – в Москве все понимают, что этот ультиматум никто не собирается обсуждать всерьез и никто не собирается давать каких-то письменных гарантий о невступлении в Альянс Украины и Грузии.

Не говоря уже о том цинизме, когда гарантии безопасности требует государство, которое нарушило все гарантии и договора, подписанные им в отношении и Украины, и Грузии.

При этом российский ультиматум не повлиял на шансы Украины и Грузии стать членами Альянса. Как минимум, он не сделал их меньше.

Мы увидели пробуждение Запада, и это дает шанс форсировать процесс нашего вступления в НАТО.

Скорее всего, одной из целей ультиматума является тестирование НАТО – насколько Альянс един.

Это очень критично и для Украины, и для Грузии. Вспомните Бухарестский саммит 2008 года, когда Россия увидела, что в Альянсе нет единства по поводу сроков вступления и Украины, и Грузии, и она сочла это достаточным для того, чтобы вторгнуться в Грузию.

Когда Россия видит, что на Западе нет единства, а есть растерянность, она это воспринимает как преимущество и начинает действовать.

Поэтому для нас вопрос единства НАТО критичен не в плане вступления Грузии в НАТО, а в плане защиты своей государственности.

Угрозы новой войны

Не открою тайны, сказав, что в Грузии все переживают за Украину. Мы понимаем, что сегодня первая линия фронта – у вас. И мы хорошо знаем, что такое российская оккупация.

Речь идет не только о том, что у нас оккупировано около 20% территории страны.

Каждый день мы видим нарушения со стороны РФ, например похищения людей для вымогательства выкупа, что уже стало своеобразным бизнесом для российских пограничников, находящихся на оккупированных территориях.

Однако если посмотреть более широко, то видно, что мы в одной лодке!

И оккупированная часть Грузии, и оккупированная часть Украины объединены РФ так называемым Южным военным округом. На границе и с Украиной, и с Грузией проходят похожие учения, где выполняются одни и те же тактические задачи.

Иными словами,

сразу после атаки на Украину последует атака на Грузию.

Именно поэтому для наших стран так важно не только стремление в НАТО, но и сотрудничество с нашими партнерами для повышения обороноспособности.

Гибридные атаки РФ

Помимо военных угроз, Россия активизирует все механизмы для того, чтобы создать эрозию государственности.

К сожалению, в Грузии также существует пятая колонна Кремля, хотя она и меньше, чем в Украине.

Все-таки у нас поддержка членства в НАТО и ЕС превышает 70%.

Однако российская пропаганда работает не только на противников этого членства, но и на скептиков.

Это те люди, которые скептически смотрят на перспективы вступления страны в НАТО и ЕС. Это люди, которые говорят: да, это было бы хорошо, однако ни НАТО, ни ЕС не собираются нас принимать.

Российская пропаганда очень сильно работает именно в этом сегменте.

Курс на смягчение отношений с РФ

Грузинская оппозиция часто обвиняет власть в том, что в отношении с Россией они занимают очень мягкую позицию, стремясь максимально деполитизировать отношения.

В этом плане я тоже очень часто критикую наше правительство, потому что хочется видеть от них большей активности.

С одной стороны, логика их действий понятна – не дать повода для провокаций. Однако такая осторожная политика возможна лишь в случае, если это и балансируется гиперактивной политикой на дипломатическом фронте.

Россия должна везде чувствовать дискомфорт за то, что она вторглась на территорию Грузии.

И этот вопрос она должна слышать на переговорах и с США, и с Великобританией, и с Германией, и с Францией, и с Китаем – везде.

Стратегия "не провоцировать РФ" может быть оправдана, если она поддерживается таким мощным дипломатическим давлением.

К сожалению, я не могу сказать, что грузинские власти действуют именно так. И как результат – тема Грузии постепенно уходит с международных переговоров.

И это именно то, что хочет Россия.

Политический кризис в Грузии

Кризис, начавшийся с парламентских выборов 2020 года и продолжающийся до сих пор, отделил Грузию от Запада, а главное – забрал у нам много драгоценного времени.

Нынешний кризис – это минус для нашей интеграции, потому в разговорах с Западом мы вынуждены переключаться на другое.

К сожалению, внутренние противостояния ослабляют государственность и, естественно, отдаляют Грузию от наших основных целей.

Мы занимаемся внутренними разборками в тот момент, когда все политические силы должны демонстрировать единство перед стоящей перед нами всеми угрозой.

Фактор Саакашвили

Основная проблема – вовсе не сам факт ареста экс-президента.

Судебный процесс над бывшим главой страны – это тест для молодых демократий, таких как наши.

Можно иметь различную оценку по отношению к экс-президенту, быть его сторонником или противником, однако никогда не надо забывать, что президент – это не просто личность, но символ государственности.

И отношение к президенту, даже если дело касается судебного расследования, должно быть на высшем уровне.

Именно этого требует Запад – такой суд возможен, однако на нем должны соблюдаться максимальные стандарты той демократии, которую мы от вас ждем.

Нельзя быть страной-аспирантом в НАТО и страной, имеющей Соглашение об ассоциации с ЕС, и при этом не стремиться к высшим стандартам демократии.

И как показывает нынешний процесс над экс-президентом Саакашвили, этот тест Грузия пока не прошла.

Уровень демократии при Саакашвили и сейчас

Нельзя говорить, что при предыдущей власти Грузия была более демократической страной, чем сейчас.

Несоблюдение демократических стандартов, особенно в судебной, избирательной, пенитенциарной системах, и привело к проигрышу партии Саакашвили и приходу ко власти "Грузинской мечты".

Однако мы по-прежнему боремся со старыми проблемами. Нельзя сказать, что за 9 лет новой власти эти проблемы стали меньше.

Возможно, улучшение прошло лишь в пенитенциарной системе. Однако если говорить о судебной или избирательной системах, то все проблемы, которые были при Саакашвили, остались.

Курс на национальное примирение

Нынешний президент Грузии Саломе Зурабишвили заявила о необходимости национального примирения. Это хорошая идея, поскольку вопрос единства страны должен быть превыше всего, особенно в контексте нынешних угроз.

Однако возможно ли сейчас такое примирение? Ответа на этот вопрос пока нет.

Есть часть общества, где есть запрос на примирение, и есть другая часть, настроенная бескомпромиссно.

Такая же ситуации и среди политиков.

Более того, пока я не вижу, чтобы в правящей партии "Грузинская мечта" было большинство, которое выступало бы за такой диалог.

Куда лучше слышны радикалы, которые говорят, что с оппозицией нужно бороться до победного конца.

Похожие настроения и в оппозиции, однако ответственность власти всегда выше. Оппозиция может позволить себе радикализм, а власть – нет.

При этом возвращение Михеила Саакашвили лишь усилило конфронтацию, и достичь примирения стало еще сложнее.

Разговаривал  Юрий Панченко,

видео Владимира Олийника,

"Европейская правда"