Этим летом, 19 июня, МИД впервые в украинской истории провел концерт классической музыки "Ночные серенады", посвященный Надежде Савченко, Олегу Сенцову и всем другим украинцам, которых незаконно удерживают в России.

Мы пригласили не только соотечественников, но и иностранцев – иностранных дипломатов, журналистов, экспатов. Со сцены, помимо музыки, на английском языке звучали трогательные истории каждого нашего политзаключенного в России.

Благодаря соцсетям и нашим информационным партнерам новость о концерте вместе с человеческими историями пошла гулять по свету. Это был классический акт публичной дипломатии.

В Украине наша идея получила немало лестных оценок, но были и неожиданные вопросы типа:

"Ну, ОК, это было красиво, но как это может помочь нашим узникам?". Эта мысль звучала как внутри МИД, так и за его пределами.

Не скрою, что этот вопрос застал нас врасплох. Нам казалось, что ответ очевиден, но выяснилось, что нет, что мы должны кое-что разъяснить.

Но всему свое время. И именно сейчас, после месяцев напряженной работы, настало время рассказать, где мы есть, куда и с чем идем по маршруту публичной дипломатии.

От СССР наша страна унаследовала классическую концепцию – культурно-гуманитарное сотрудничество, которое рассматривали как отдельную сферу международных отношений. Его эффективность вы можете оценить, разыскивая и, изредка, находя по миру его результаты. Мы прожили с ним 24 года, чтобы наконец-то отказаться в пользу привычной для мира и принципиально новой для нас модели.

Ее название – публичная дипломатия. Это – не отдельная сфера международных отношений, а одна из ключевых составляющих коммуникации государства с миром.

Публичная дипломатия – это не алхимия и не развлечение, а креативная система последовательных действий.

Межправительственная и межпарламентская дипломатия влияют на восприятие реальности официальными кругами других государств.

В публичной дипломатии приоритетная аудитория другая – общественность других стран.

Публичная дипломатия влияет на восприятие реальности домохозяйками, студентами, художниками, звездами, лидерами мнений и всеми теми, кого интересует не официальная позиция страны, а страна как таковая.

А эти граждане, в свою очередь, уже сами начинают влиять на официальные круги.

Там, где официальная дипломатия вынуждена говорить за закрытыми дверями, публичная дипломатия говорит открыто – в конференц-залах, галереях, квартирах, концерт-холлах, на площадях и улицах. Там, где официальной дипломатии не откроют дверь, публичную дипломатию гостеприимно пригласят пройти внутрь.

Эта дипломатия позволяет держать важные внешнеполитические темы на плаву в море сотен других тем. Она, в конце концов, позволяет достучаться до тех, кого не интересует государственная политика, но интересуют открытые дискуссии, наука, искусство, тексты, музыка, мода, еда, люди и все, что называется lifestyle.

Публичная дипломатия работает с эмоциями и чувствами, расширяя благосклонную аудиторию страны в мире. Именно в этом, кстати, и заключалась миссия концерта "Ночные серенады".

Внедрение публичной дипломатии требует коренного изменения нашей системы. Система может не верить в нее, как когда-то не верила в тот же Twitter, но Zeitgeist безжалостен и изменения неизбежны. Павел Климкин предоставил свою поддержку для преодоления препятствий внутри системы.

Сегодня мы не выдумываем велосипед. Мы просто стараемся быстро крутить его педали. Мы берем лучшие практики, иногда грубо их копипейстим в нашу реальность, потому что

да, нам нужны не только стратегии, но и быстрые победы.

Еще в прошлом году мы сделали первые шаги: создавали базовую команду, сети и механизмы взаимодействия, без копейки государственных денег реализовывали и поддерживали конкретные проекты.

Вот некоторые из них: распространение информационных материалов об Украине, марафон по странам Европы "Пробег ради мира", выставка "Through Maidan and Beyond" в Вене, показы фильма "Хайтарма", организованные украинскими посольствами к годовщине депортации крымских татар, показы фильма Олега Сенцова "Гамер" в более 20 городов мира, визит в Украину Дитера Роелстрате, куратора documenta 14 (Кассель, 2017), биеннале современного искусства "Киевская школа".

За полтора года работы МИД созрел для создания отдельного структурного подразделения – Управления публичной дипломатии. Его формирование уже началось и уже становится прецедентом для министерства, ведь внутри системы произошел открытый отбор кандидатов на работу в нем. То есть там будут те, кто действительно хочет работать и у кого есть видение, что нужно делать.

Успех этой реформы важен еще и потому, что она может стать образцом для других системных преобразований в МИД.

Мы не хотим менять вывеску. Мы хотим изменить суть работы – от переподготовки сотрудника и его отношения к задачам и до КРІ как критериев оценки эффективности их выполнения.

Принципы работы нового управления будут очень простыми:

• проактивное взаимодействие с другими органами власти и негосударственным сектором (сотрудник должен быть частью соответствующих "тусовок", он не должен ждать, пока ему придет письмо с предложением что-то сделать, а сам должен предлагать и/или искать такие предложения);
• фокус на проектной деятельности с заметными результатами (процессы важны, но проекты в публичной дипломатии еще важнее);
• больше свободы – больше ответственности для сотрудников (сотруднику предоставляется свобода в выполнении поставленных перед ним задач, но он же несет и ответственность за достижение результата).

Публичная дипломатия в МИД объединит и создаст синергию трех направлений работы: имиджевые программы (конференции, круглые столы, публичные акции, взаимодействие с экспертами и гражданским обществом в целом), культурная дипломатия (реформа системы культурного представительства Украины за рубежом, реализация украинских культурных проектов за границей, содействие привлечению лучших зарубежных культурных практик в Украину) и связи с медиа (проактивная работа с медиа, управление системой дипломатии в социальных сетях, управление блогами МИД, изготовление контента и реализация онлайн-кампаний).

Две недели назад я представлял концепцию публичной дипломатии на ежегодном собрании Всемирного конгресса украинцев. Не успел я закончить, как из зала раздался полный оптимизма голос: "Все это хорошо, а деньги у вас есть?". Абсолютно справедливый вопрос.

О публичной дипломатии у нас много говорилось, но мало для нее делалось. Приоритет на словах, но остаточная статья бюджета и такое же остаточное кадровое обеспечение на деле.

Сейчас все знают, что у нас гибридная война, и пора во весь голос сказать: "армия гибридного фронта" тоже заслуживает какого-то финансового внимания государства!

В прошлом году волонтеры подставили государству плечо в его коммуникациях с миром (как до того – на Майдане и на фронте), но их нельзя эксплуатировать вечно. Пришло время начать достойно финансировать информационные и публичные кампании Украины за рубежом. Лучшего момента для широкомасштабной наступательной операции и не придумаешь. Этот призыв я адресую не только государству, но и неравнодушному украинскому бизнесу.

Надо понять простую вещь: публичная дипломатия – это мягкое оружие широкого спектра действия в условиях гибридной войны.

Когда замолкает железное оружие, мягкое оружие становится еще нужнее Украине.

Мир уже знает, что Россия – государство-агрессор, разрушившее европейскую и международную безопасность.

Настало время через инструменты публичной дипломатии рассказать миру о том, что такое Украина – европейское государство свободы, позитивных изменений и талантливых людей.

Автор: Дмитрий Кулеба,

посол по особым поручениям МИД

Публикации в рубрике "Экспертное мнение" не являются редакционными статьями и отражают исключительно точку зрения автора