Brexit не только внес интригу в будущие экономические перспективы ЕС, но и, похоже, начинает влиять непосредственно на очень крупных игроков финансового рынка Европейского Союза.

Начало преследования немецкого бизнеса в США, игры "континентальных крокодилов" вокруг Лондонской фондовой биржи и деформация фондового пространства ЕС указывают на то, что изменения уже начались, и они приносят определенные риски глобального формата.

Deutsche Bank: "спасти нельзя обанкротить"

Настырные слухи о кончине Deutsche Bank, конечно, в какой-то степени преувеличены, но, как известно, когда речь идет о банках такого масштаба, в каждом слухе есть доля правды.

Факты указывают на то, что негативная информационная волна шла на немецкие банки именно из-за океана. Именно МВФ в июне 2016 года назвал Deutsche Bank глобальной угрозой, после того как американское подразделение Deutsche Bank провалило стресс-тесты Федеральной резервной системы США.

Федрезерв обвинил Deutsche Bank в некачественной системе управления рисками, правда, вместе с испанским Santander, но почему-то уже от МВФ досталось только Deutsche Bank.

Информационный посыл от МВФ привел к повышенному вниманию прессы к Deutsche Bank, в результате его акции упали до 30-летнего минимума.

30 сентября акции банка торговались на XETRA уже по 11,67 евро за штуку, хотя еще в апреле 2015 года за них давали 32 евро, а до проявления "красноречия" МВФ и ФРС их цена составляла 18-19 евро за штуку. Как результат, банку приходится идти на оптимизацию расходов, в том числе сокращая около тысячи сотрудников в Германии. 

Как видно, американские власти очень "неравнодушны" к Deutsche Bank, однако и экономическую логику тут искать сложно. Скорее, наоборот, тот же Федрезерв прямо заинтересован в росте рынка акций Deutsche Bank, которому на этом рынке нужно было привлекать капитал для докапитализации.

Однако есть и группа факторов, которые говорят, что Deutsche Bank сам "решил пошалить с регуляторами".

В 2012 году на рынке появились слухи о том, что немецкая группа потеряла около $12 млрд от операций с деривативами и прятала убытки лишь потому, что трейдеры не стремились переоценивать контракты. В 2013 году банк привлек дополнительный капитал с рынка в сумме $3 млрд, в 2014 году - еще $1,5 млрд, а позже неожиданно объявил об эмиссии на целых $8 млрд.

Долгосрочная ниспадающая динамика по акциям банка ясна: в прошлом банк неоднократно наводнял ими рынок, а при "плохих слухах" рынок подвержен падению.

И все же стоит напомнить, что из себя представляет Deutsche Bank.

На конец 2015 года активы банка составляли 1,629 трлн евро, из которых только 427 млрд евро были кредитами, а 820 млрд евро - это другие финансовые активы, оцененные по справедливой стоимости.

Во-первых,

уход с рынка такого гиганта означает не просто повторение кризиса 2008 года образца дефолта Lehman Brothers, а повторение кризиса в новом масштабе.

Во-вторых, спрятать в такой структуре баланса убытки от деривативов очень несложно.

Так что риск дефолта Deutsche Bank остается очень серьезным вопросом на повестке дня, и эта повестка уже принята рынком к рассмотрению на ближайшую зиму.

Однако, как видно из банковской отчетности,  фундаментальных сдвигов в доходах Deutsche Bank за последние три года не было, как раз классические статьи доходов банка росли.

Так что можно говорить о том, что основная доля убытков лежит не в компетенции менеджмента банка, а в проблемах, которые нарисовались у менеджмента внезапно с властями США и Великобритании.

Можно долго спорить, кто в этой ситуации прав. И действительно, манипулировать со ставками и нарушать закон нехорошо.

Однако внезапно "немецкая история" получила свое продолжение.

Американские налоги против немецкого страхования

28 сентября сенатор Марк Варнер и сенатор Ричард Нил зарегистрировали законопроект, уменьшающий вероятность вывода прибыли американскими налогоплательщиками через зарубежные перестраховочные компании.

Хитрые сенаторы предложили включать перестраховочные премии в затраты после наступления страхового случая. Это достаточно жесткая мера.

И хотя это только законопроект, но такая мера может ударить по всему мировому рынку перестрахования, а больше всех получат "на орехи" немецкие, швейцарские и британские перестраховщики, причем первые, возможно, в большей степени.

Под ударом оказываются Munich Re, Hannover Re и Allianz. Например, Munich Re в 2015 году получила валовых премий на 50 млрд евро, из них 28 млрд получено от перестрахования.

По сути, весь бизнес Munich Re превышал валовой доход Deutsche Bank, а бизнес от перестрахования был чуть меньше валового дохода Deutsche Bank. Но вот 40-45% своего бизнеса Munich Re получала от компаний из "Северной Америки и глобальных клиентов".

Деталей компания не раскрывает, но в ее обильном списке дочерних компаний можно найти с десяток страховщиков в США и наверное два десятка компаний, которые зарегистрированы в странах с очень мягким налоговым климатом.

Также зависимы от американского рынка Hannover Re и Allianz, и у них тоже есть офшорные дочки.

Сложно сказать, какой объем премий на три немецких страховых холдинга поступает из США именно через оффшорные зоны, но если бы эта сумма была небольшой, то у них бы не было ни дочерних компаний в США, ни в офшорных зонах: от Бермудских островов до острова Мэн.

Так что в лучшем случае законопроект Варнера-Нила может быть направлен на то, чтобы выдавить немцев, швейцарцев и возможно британцев с американского рынка.

Видимо, по рынку уже бродили какие-то слухи, потому как с 23 по 30 сентября акции Munich Re упали со 170 до 160 евро, и это только регистрация законопроекта.

Впрочем, Munich Re свалить непросто, компания поднакопила жирка на операциях в ЕС и на бизнесе в США, и в последние 3 года из 18-18,73 евро EPS направляла 7-8,25 евро на дивиденды.

А "крокодил" против

В середине сентября глава Бундесбанка Германии Дженс Вейдман публично высказал идею о том, что в результате жесткого выхода Великобритании из ЕС Лондон, вероятно, утратит статус финансового центра.

И хотя формально в еврозоне главный ЕЦБ, но подобного рода заявления от настоящего "крокодила" еврозоны, означают как минимум две вещи.

Во-первых, финансовые власти ключевой экономики еврозоны начали жесткую торговлю с Великобританией. Во-вторых,

Германия желает стать новым финансовым центром ЕС. Впрочем, стоит сразу признать - отобрать этот статус у Лондона будет чрезвычайно сложно.

Традиционно Лондонская фондовая биржа остается самым крупным игроком в Европе, а Deutsche Borse отстает от нее по капитализации более чем вдвое. Euronext по статистике сморится очень хорошо, но ее капитализация распотрошена между Амстердамом и Парижем и чуть-чуть приходится на Португалию. Грубо говоря, это по объему та же Deutsche Borse, только статистически сведенная в единую строку.

Поэтому единственное, на что может претендовать континентальная Европа, это стать лидером рынка облигаций, но центр торговли остается не в Германии, а в Люксембурге, то есть за пределами влияния Бундесбанка.

Капитализация рынка акций 2013-2015 гг., трлн долл. США

Источник: WFE Monthly statistic report

Также не стоит сбрасывать со счетов то, что в Великобритании традиционно сильна позиция американских компаний по управлению активами и очень большой рынок инвестфондов. Давление американского рынка не даст сдуться ни капитализации ЛФБ, ни ликвидности, а вот распорошенная ликвидность между площадками во Франкфурте, Амстердаме и Париже говорит о том, что по потенциалу ликвидности все же преимущество остается за Лондоном.

ЕЦБ, конечно, может построить забор для британских банков и заставить их быстро "убраться с рынка", но тогда возникнет правильный вопрос: а где же банковские и страховые гиганты континентальной Европы будут фондироваться - размещать акции и облигации?

Более того, этот вопрос серьезно обостряют скандал с Deutsche Bank и намеки на "пинок под зад" Munich Re, Hannover Re и Allianz.

В такой ситуации жесткая позиция правительства Германии в вопросе госпомощи Deutsche Bank, скорее всего, является демонстрацией силы своим заокеанским и британским партнерам.

Банкротство Deutsche Bank не сможет пройти незаметно на мировом рынке и, в принципе, в нем никто не заинтересован. Поэтому использовать Deutsche Bank как фактор для переговоров можно, но лишь до определенной степени, которая не доводит ситуацию до дефолта Deutsche Bank.

Выводы

1. Лондон как был, так и останется мощным финансовым центром. Очень может быть, что в процессе выхода Великобритании стороны все же смягчат свои позиции по вопросу допуска британских банков на рынок ЕС.

Отдельно апологетам абсолютного доступа на рынок Украины иностранных банков следует обратить внимание на воинствующую риторику Бундесбанка.

2. Деньги в мире никто просто так не раздает и сферы влияния делят в режиме довольно жесткого конфликта, где жертвами могут быть банки с активам от 1,5 трлн евро.

Свои рынки защищают и от налоговых перестраховщиков, и от ставших внезапно чужими банков.

И никто в Сенате США или Европарламенте не рассказывает о "невидимой руке рынка", зато есть "невидимое колено регулятора", которое всегда готово дать под зад наглеющим "туристам" из другой зоны влияния или страны.

3. ЕС нужно смириться, что вместе с политическим решением Brexit от единого финансового пространства отрезали часть этого пространства.

Поскольку любая хирургическая операция носит болезненный характер, Великобритания и ее союзник за океаном просто так не дадут перекрыть кислород британским банкирам, взамен финансовому рынку еврозоны предоставят несколько неприятных сюрпризов.

Судьба Deutsche Bank и остальных, скорее всего, будет зависеть от градуса противостояния между Великобританией и ЕС.

Публикации в рубрике "Экспертное мнение" не являются редакционными статьями и отражают исключительно точку зрения автора