В нашем конфликте с Россией намечается очередной фазовый переход. В отсутствие значительных изменений в динамике боевых действий, тем не менее, присутствует концентрация и оформление того общего влияния, которое конфликт оказывает на региональные процессы и возможности своих непосредственных участников.

Россия все полнее будет ощущать цену агрессии и то незаметное, долгосрочное и удушающее действие, которое способна оказывать на агрессора затягивающаяся война.

Бороться со временем – а именно так выглядит крымская авантюра Кремля – сложно. Россия к такой борьбе вряд ли была готова, учитывая многочисленные источники ее слабости.

Но государствам, а особенно авторитарным, свойственно переоценивать свои возможности.

Положившись на изрядно устаревшие представления о государственности, величии и прочих символах ХІХ века; вооружившись верой в военную силу – снова в духе пропитанного учением Клаузевица позапрошлого столетия – Кремль ринулся в бой с Западом. Бой, как водится, героический, при несопоставимых экономических, технологических и военных потенциалах.

Выиграть эту войну вряд ли было возможно. Скорее всего, пределом мечтаний должна была быть почетная ничья, где Кремлю позволили бы называться "великой державой" в обмен на много мелких и не очень услуг.

Но война затянулась, и что-то пошло не так. В этом смысле дух Сунь Цзы, предостерегавшего от длительных войн, победил тень Клаузевица, верившего в решающее значение военного превосходства.

Для России война с нами – это попытка превратить силовое преимущество в политический результат, осуществляемая в крайне невыгодных условиях. Попытка эта предпринимается по давно устаревшим рецептам и схемам времен в лучшем случае холодной войны, а в худшем – середины ХІХ века.

При этом условия становятся все менее благоприятными, а это значит, что рискованные шаги, не предпринимаемые сегодня, будут еще более рискованными завтра. Это – стратегический тупик.

Для нас же война с Россией стала вопросом выживания и построения национальной идентичности. Неопределенности, размытости и сомнительности российских целей мы противопоставили ясность и моральную обоснованность собственных попыток сохранить независимость.

Налицо атрибут асимметричности целей, благодаря которому многие слабые государства в разные периоды истории одерживали верх над сильными.

Вряд ли одного этого обстоятельства будет достаточно для победы, но его роль крайне важна. Сохранив эту асимметрию, мы получим источник постоянного преимущества – морального, психологического и стратегического.

Пространство для российского маневра постоянно сужается. В 2014 году Кремль мог запрашивать высокую цену за свои военные преимущества и неготовность всех остальных к неожиданной войне в центре Европы. Но воспользоваться кратковременным моментом – особенно после событий в Иловайске и Дебальцево – не смог, удовлетворившись Минскими соглашениями, которые позволяли лишь тянуть время.

А тянуть время Кремлю никак было нельзя – его главная ставка была на блицкриг. Сегодня, в 2017 году, таких возможностей у Москвы уже нет. Повестка дня определяется где-то в другом месте.

Неодолимое действие долгосрочных факторов, которые почему-то так недооценили в Кремле, поддавшись авантюрным идеям о всяких гибридных войнах и разобщенности Запада, сказывается все сильнее.

Похоже, в Москве совершили ошибку, хорошо известную нам по собственной истории – выдали желаемое за действительное и построили на этом сомнительном основании стратегию. Стратегию, которая ведет в никуда.

Все это создает предпосылки для усиления наших позиций. Мы по-прежнему очень далеки от эффективного, сильного, демократического государства, которым Украину так сильно хотят видеть ее собственные граждане и западные союзники.

Мы все так же опасно близки к коррумпированному, авторитарному, неэффективному режиму, которым Украину хотят видеть кремлевские стратеги и – увы – многие из украинских политиков.

Но в ситуации, складывающейся на нынешнем этапе противостояния с Россией, мы можем, несмотря на ошибки, глупости и дефицит опыта, использовать сильные стороны своей позиции.

Кремль максимально стеснен обстоятельствами и загнан в угол своими собственными предыдущими решениями.

В его арсенале остается только военная сила, цена использования которой выросла многократно.

Мы же, пользуясь моральными преимуществами и международной поддержкой, можем аккуратно и продуманно использовать уязвимые места позиции России, реализуя свое законное право на защиту территориальной целостности и самооборону. Мы даже можем позволить себе умеренные ошибки и/или поражения.

Кремль стал заложником собственной тактики повышения ставок, которая, при стремительно тающих фишках, способна довести азартного игрока до банкротства. 

Автор: Николай Капитоненко,

эксперт Института общественно-экономических исследований