Вечер 4 июня был обычным, пока твит одного человека не изменил его.

Верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи сообщил в своем микроблоге, что его страна "не будет терпеть одновременно и санкции, и ядерные ограничения" и что он приказывает Организации по атомной энергии Ирана немедленно возвращаться к работе.

Цель – довести мощности оборудования до возможности обогатить 190 тысяч тонн урана!

Да, это звучит довольно грозно, но следует рассмотреть заявление Хаменеи несколько шире, чтобы понять его суть. Сигнал не очень хороший, но соглашение еще держится. Однако насколько долго так будет продолжаться – пока не знает никто.

Старые угрозы в новых условиях

Тут сначала важно отметить, что заявления об обогащении 190 тысяч тонн урана – вовсе не новы. Тот самый Хаменеи говорил об этом еще в 2014 году.

Это старая цель Ирана, которую Тегеран особенно и не скрывает. Вот только сейчас это должно происходить, по словам Аятоллы, в рамках ядерного соглашения. Как – это хороший вопрос, потому что на сегодня возможности Ирана хоть как-то добывать и обогащать уран весьма ограничены, а оборудование устарело.

Тегеран ограничен и тем, сколько урана он может хранить у себя – не более 300 кг на 15 лет, обогащенного до 3,67%. Это очень мало и очень далеко от того, чтобы представлять хоть какую-то опасность. Но не все так просто, как кажется...

Есть неявные и явные показатели, что в ближайшее время Тегеран планирует нарушить соглашение.

Откуда у Ирана 190 тысяч тонн урана, не выдумка ли это Хомейни, чтобы повлиять на переговоры с Европой? Дело в том, что Исламская республика с 2010 года ведет свою добычу этого природного элемента. К тому же нельзя исключать, что он не очень легальный.

А если есть добыча, то должны работать и ядерные мельницы, на которых добытый из шахт уран отделяется от других пород, чтобы получить чистые изотопы 235 и 238. Только уран-235 пригоден для цепной реакции и дальнейшего использования. Далее его превращают в газ (UF4 или UF6) и в центрифугах обогащают до необходимого уровня. Чтобы говорить об атомной бомбе, содержание урана-235 там должно быть более 90%.

Трамп ломает систему: к чему приведет выход США из ядерного соглашения

По сообщению BBC, глава той же Организации по атомной энергии Ирана сказал прессе, что страна собирается улучшать инфраструктуру, в том числе электрическую, чтобы строить новые, более сильные центрифуги в городе Натанз. До 2015 года Натанз был крупнейшим местом в Иране, где обогащали уран-235. Подземелья центра могут вместить до 50 тысяч газовых центрифуг. А по данным Reuters, Иран даже допустил возвращение к 20% обогащения урана.

Да, как говорят эксперты, строительство новых комплексов без центрифуг, как и новые линии электроэнергии в Натанзе, не нарушают договоренности, по которым Иран может иметь только центрифуги первого уровня для обогащения.

Но в то, что Тегеран построит новые комплексы для обогащения с центрифугами, верится больше. Почему? Потому что Иран может воспользоваться разрешением строить части новых центрифуг, но не запускать их в работу в первое десятилетие.

То же самое с "редизайном" водородного реактора в городе Арак. Якобы теперь переоборудуют в полностью научные потребности при участии Китая. Оно-то может и так, но никто не помешает Ирану в будущем переиграть все назад.

Как, кстати, и КНДР с "закрытием" ядерного полигона Пунгэри, откуда предварительно было вывезено все оборудование. И спрятано, скорее всего, в другом месте.

Решение было официально направлено в ООН, и мы можем вскоре ожидать ответа.

Однако даже если шаги Тегерана полностью вписываются в параграфы ядерного соглашения, безусловно верно и другое: Иран направляет тревожный сигнал другим его подписантам и Соединенным Штатам, которые из соглашения уже вышли. 

Опасная игра с Европой

Иран готовит себе опции на случай коллапса соглашения 2015 года и показывает, что собирается активно участвовать в процессе.

Пока сложно утверждать, шантаж ли это, или Иран реально пойдет на нарушение условий. Впрочем, Тегеран может сыграть на отчаянном желании Франции, Германии и Великобритании любой ценой сохранить соглашение.

К тому же ЕС всерьез обеспокоен тем, что Иран продолжает разрабатывать ракеты и будет делать это и дальше. И хотя верховный лидер отмечает, что они "только для защиты страны", учитывая влияние Ирана на Ближнем Востоке, в это верится с трудом.

ЕС неоднократно подчеркивал, что Ирану нужно "уменьшить аппетиты" и прекратить вмешиваться почти в каждый конфликт в регионе. В ответ Тегеран выдвинул шесть пунктов, при условии выполнения которых европейскими странами Иран останется в соглашении. Среди них: не подвергать сомнению программу иранских баллистических ракет и региональную политику Ирана, которая, как мы знаем, нацелена на участие во многих конфликтах одновременно, в Сирии, Ираке, Йемене, Ливане...

Дальше – больше: Иран потребовал, чтобы его нефть продолжали покупать, а еще – компенсировали стране все возможные потери и убытки! Да, и вовсе дерзкое условие – чтобы европейские банки продолжили транзакции с иранскими.

Конечно, столь резко повышать ставки – совсем не в интересах Ирана.

Шантаж Европы возвращением своей ядерной программы может выйти боком самим иранцам.

Впрочем, все эти заявления – отнюдь не конец ядерного соглашения. Это лишь предупредительный выстрел с иранской стороны ради сохранения европейских гарантий и оживления переговоров на условиях Тегерана.