Заместитель министра иностранных дел Лана Зеркаль – "новичок" во внешнеполитическом ведомстве, однако в сфере европейской интеграции она – один из опытнейших специалистов.

Зеркаль иногда называют одним из соавторов Соглашения об ассоциации. С первого до последнего раунда она принимала участие в переговорах как по политической, так и по экономической части Соглашения, представляя Минюст в переговорном процессе.

В 2013 году Зеркаль ушла из Минюста в частный сектор, но после победы Майдана решилась на "дауншифтинг" и вернулась на госслужбу.

Отсутствие крепких дипломатических "корней" у новой заместительницы Павла Климкина делает ее интересной собеседницей. На днях она уже "взорвала" информационное пространство, сказав правду, которую долго и безуспешно пытались отрицать в АП – о том, что "брюссельские договоренности" стали результатом давления России.

В интервью "Европейской правде" Лана Зеркаль выложила текущую юридическую позицию Киева на переговорах с РФ. Как выяснилось, российские дипломаты "пропустили" договоры, которые позволяют Киеву выполнять СА, не нарушая при этом "брюссельский пакет".

Отдельной темой разговора стал безвизовый диалог Украины и ЕС. Зеркаль признала, что прогнозы отмены виз с 1 января 2015 года не имели под собой оснований. Однако в МИД все же имеют надежду, что в течение следующего года это произойдет.

– Есть ли радость от ратификации Соглашения об ассоциации, которая состоялась во вторник?

– Есть и радость, и усталость от процесса... Он был достаточно тяжелым и долгим – мы начали переговоры еще в 2007 году.

Должна признаться, что в первые годы всем было безразлично, что там делается с этим соглашением.

Это уже потом некоторые политики, которые были при власти в тот период, рассказывали, что, мол, "все переговорили не так".

А нам, переговорщикам, приходилось реально в первые годы самим разбираться в ситуации, формировать переговорную позицию, самим отстаивать ее.

В 2011 году наконец-то закончились переговоры, но соглашение не подписали. Потом было разочарование, связанное с прошлым годом.

Ну а сейчас... Я не могу сказать, что нет радости, но она несколько приглушенная.

– Кое-кто говорит, что ратификация СА еще не означает необратимости, ведь процедура продолжается, а РФ требует отказаться от договора.

– Я исхожу из того, что Украина уважает международное право и договоренности. Нам бы, конечно, хотелось, чтобы все наши партнеры также уважали международное право и достигнутые договоренности.

Это означает, что отказаться от соглашения украинское руководство может только путем его денонсации. Не думаю, что кто-то поддержит такое решение – по крайней мере, находясь в сознании и в здравом уме.

Поэтому для меня очевидно, что произошло необратимое.

Состоялся еще один шаг на пути Украины к ЕС.

Мы, конечно, можем по взаимному согласию модифицировать некоторые нормы соглашения, для чего должны быть основания, например, изменение рыночной конъюнктуры. Но – модифицировать, а не отменить.

– Но ведь есть согласованное с Россией решение об отсрочке торгового раздела соглашения. А это – ключевая часть СА.

– Давайте посмотрим, из чего состоит раздел IV соглашения (торговля и вопросы, связанные с торговлей). Есть три условных части: тарифные позиции украинской стороны, тарифные позиции европейской стороны, а также часть, касающаяся приближения украинского нормативного поля к европейскому.

Фактически из этих трех частей отложена лишь одна – либерализация украинского рынка для европейских товаров.

– Россия настаивает на том, что нормы СА по адаптации европейских норм в наше законодательство также не должны действовать.

– Во-первых, адаптация законодательства и проведение реформ – суверенное право Украины. Я думаю, что только Украина должна решать, какое законодательство ей нужно.

Во-вторых, давайте посмотрим ст. 486 СА. Там написано, что все сферы, которые не относятся к временному применению, подпадают под действие соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС).

А теперь заглянем в ст. 51 СПС. Что там написано? Что Украина будет постепенно приближать национальное законодательство к европейскому в 16 сферах, определенных данной статьей.

Что это за сферы? Это все те направления, из которых состоит четвертый раздел Соглашения об ассоциации!

Но никто в рамках "брюссельских договоренностей" не ограничивал Украину в праве выполнения Соглашения о партнерстве и сотрудничестве.

Это совсем другой документ, принятый еще в 1990-х годах!

– ЕС и РФ поддерживают наше прочтение "брюссельских договоренностей"?

– Евросоюз полностью поддерживает. В Брюсселе знают, что мы начали адаптацию в рамках ст. 51 СПС задолго до появления Соглашения об ассоциации.

В 2004 году мы даже приняли закон об общей государственной программе адаптации, утверждаем ежегодные планы. Процесс давно идет.

Что касается Российской Федерации, то с их стороны есть немножко другое понимание, или, скорее, непонимание процесса.

Они вообще были не в курсе, что мы проводим адаптацию за пределами Соглашения об ассоциации. Для меня это странно, ведь Россия в свое время также заключала с Евросоюзом СПС, где есть идентичные нормы.

Теперь они пытаются нам говорить: "вот, вы не должны проводить адаптацию"...

Но извините, есть закон Украины, есть международное соглашение.

Более того, в разделе 5 СА "Секторальное сотрудничество" есть аж 28 приложений, посвященных адаптации. А мы в Брюсселе не договаривались останавливать пятый раздел Соглашения, не брали на себя такие обязательства – речь шла лишь о четвертом!

Что же нам теперь – придется тратить усилия и объяснять эти вещи россиянам? Мы готовы это делать.

– А как насчет правительственного плана выполнения соглашения? Там тоже есть раздел IV, несмотря на то, что его выполнение "отложено".

– Действительно, премьер-министр настоял на том, чтобы в этом плане был раздел IV. Но, как уже сообщали СМИ, он будет в плане со сноской о том, что сроки выполнения зависят от условий временного применения.

Следовательно, поскольку временное применение решением Совета ЕС будет отложено до 2016 года, то и реализация этих мероприятий начнется с 2016 года.

Между тем мы слышали еврокомиссара Карла де Гухта. который сказал, что в случае нарушения Россией "брюссельских договоренностей" ЕС может пересмотреть сроки применения раздела IV.

В этом случае пункты нашего плана выполнения СА автоматически начнут действовать раньше 2016 года.

– В соответствии с "брюссельскими договоренностями" в период до 2016 года должны проходить какие-то консультации с РФ. В чем их смысл, если мы не намерены менять договор?

– Смысл консультаций – в объяснении. Мы объясняем российским партнерам суть законодательства ЕС.

Также идет поиск совместных решений в тех сферах, где "обеспокоенность" российской стороны может материализоваться – по крайней мере, гипотетически.

Эти сферы были четко обозначены по результатам министерской встречи в трехстороннем формате еще 11 июля, а именно: технические стандарты, санитарные и фитосанитарные меры, сотрудничество в таможенной сфере.

Обратите внимание: тарифная либерализация тогда даже не упоминалась. Аппетит у российских партнеров разгорелся уже во время еды!

По результатам нескольких раундов консультаций мы все же близки к тому, чтобы согласовать с РФ и ЕС общие подходы к тому, как предупреждать возможные риски без внесения каких-либо изменений в соглашение.

Надеюсь, мы сможем выйти на результат. Но это возможно только при наличии политической воли всех сторон.

– РФ требует от Украины принять документ, который подтвердил бы, что мы понимаем "брюссельские договоренности" так же, как и они.

– Единственный возможный документ, который будет подтверждением "брюссельских договоренностей" – это решение Совета ЕС относительно временного применения, к принятию которого Брюссель пока готовится.

– Это хорошо, но ведь Москва просит принять именно украинское решение.

– Такие заявления действительно поступают. Но у меня складывается впечатление, что российские коллеги не поняли, что соглашение между Украиной и ЕС не дает возможности принять с украинской стороны юридически обязывающий документ.

Согласно договору, объем временного применения никоим образом не регулируется решениями украинской стороны. Это исключительная компетенция ЕС.

А из писем российского МЭРТ складывается впечатление, что там путают украинское соглашение с соглашением между Молдовой и ЕС.

В молдавском соглашении действительно действует другой принцип определения объемов временного применения.

– Итак, подытожим. Москва требует от нас принять какой-то документ, угрожая торговыми ограничениями. Киев не собирается этого делать. То есть остается ждать, когда РФ выполнит обещание и отменит режим свободной торговли с Украиной?

– Нет, мы ждем лучшего. Мы ждем адекватного понимания достигнутых договоренностей.

Для этого мы будем настойчиво объяснять, как мы соблюдаем достигнутые договоренности, и делать это на всех уровнях, чтобы избежать дальнейшей эскалации торгового конфликта.

Ведь есть трехсторонняя договоренность между Украиной, Россией и ЕС. В ней четко перечислены обязательства сторон.

Мы свои обязательства выполняем и будем требовать соблюдения соответствующих обязательств от России.

Речь идет, в частности, о сохранении преференциального режима торговли с Украиной. Исходя из духа достигнутых договоренностей, мы также будем требовать отмены ранее введенных ограничений для украинского экспорта.

Эти решения, на наш взгляд, были приняты чисто из политических соображений, без каких-либо оснований.

– Соглашение предусматривает право Украины на пересмотр торговых позиций, в частности тарифов и квот. Планируем ли мы инициировать такой процесс?

– Ничего не мешает нам уже сейчас, в рамках режима автономных торговых преференций, начать диалог с ЕС по увеличению торговых квот и ускорению процесса снижения тарифных ставок.

Существующие параметры сделки действительно нуждаются в изменениях, ведь они основываются на объемах торговли в 2005-2007 годах. Сейчас мы можем брать в качестве базы 2012-2014 годы, когда Украина экспортирует больше.

Более того, мы уже сейчас достигли предварительной договоренности о таких изменениях. Мы ожидаем, что по нескольким позициям ЕС сразу предоставит нам новые, увеличенные квоты в рамках односторонних торговых преференций. Конечно, эта договоренность повлияет и на то, как будут меняться торговые параметры Соглашения после начала временного применения раздела IV.

Речь идет об увеличении квоты на беспошлинный экспорт курятины, соков, ряда других товарных групп. Сейчас ведем диалог с ассоциациями производителей, определяем наши позиции.

К слову, приложения, которые предусматривают нормативное сближение, также требуют определенных изменений – даже то, что в ЕС с 2011 года изменилось законодательство.

– В начале года некоторые чиновники утверждали, что ожидают введения безвизового режима с 1 января 2015 года. Это реалистичные ожидания?

– Сейчас по всем нашим планам на 1 января запланирован только запуск процедуры выдачи биометрических загранпаспортов.

Но отмена визового режима невозможна, пока ЕС не оценит, как именно происходит выдача, как работает система, насколько защищены паспорта серийного выпуска. Эта оценка требует времени.

Поэтому, на мой взгляд, реалистичный прогноз – получение безвизового режима на саммите Восточного партнерства в Риге в мае 2015 года.

Но это будет возможно при условии, что Украина выполнит все пункты плана, если паспорта будут выдаваться без проблем, если уровень защиты персональных данных будет достаточным, если мы обеспечим качественную охрану границы, если не будет претензий к работе милиции и так далее.

Я думаю, что политическая воля для этого есть – как в Украине, так и в ЕС.

Но, конечно, есть "казус исполнителя", есть вопрос денег и вопрос войны.

– А разве война не является преградой, которая де-факто блокирует безвизовый режим? Ведь мы не контролируем огромный участок границы.

– Несмотря на открытую границу в зоне АТО, безвизовый режим возможен. ЕС должен убедиться, что украинские документы получают только те, кто имеет на это право.

Если мы докажем корректность своей работы, корректность документирования всех данных носителя паспорта, я думаю, что война не будет препятствием.

Главное, чтобы в ЕС было ощущение, что ни один человек, незаконно попавший на нашу территорию с востока, не сможет получить украинский паспорт и поехать без визы в ЕС.

Добавлю, что фактор безвизового режима – серьезный аргумент и для людей в проблемных регионах в пользу сохранения территориальной целостности.

А это – в интересах всех, включая ЕС.

– Есть еще одна проблема – невысокие плановые объемы выпуска биометрических паспортов в 2015 году. То есть даже если мы получим безвизовый режим, украинцы в подавляющем большинстве не смогут им воспользоваться, потому что не будут иметь возможности получить документ нового образца.

– Премьер действительно недоволен плановыми объемами выпуска биопаспортов. Но здесь ограничивающий фактор – потребность финансирования.

Оборудование пунктов выдачи паспортов, а также пограничных пропускных пунктов – вещь недешевая. Даже грузины и молдаване, с которыми мы консультировались, подтвердили, что стоимость оборудования одного рабочего места стоит 5-6 тыс. евро.

Подсчитайте, сколько их только в одном Борисполе. А теперь представьте – сколько во всех наземных пограничных пунктах. В масштабах Украины это огромная цифра.

Таким образом, на начальном этапе, после получения Украиной безвизового режима, возможен дефицит биометрических паспортов.

Но я убеждена, что этот вопрос государство будет решать.

Это очень социально важный вопрос, поэтому будут найдены донорские средства или другие источники, которые позволят нарастить объемы выдачи документов.

– К слову, о донорской помощи. Состоится ли донорская конференция?

– Состоится, безусловно. Сейчас она запланирована на декабрь. В ней примут участие и ЕС, и страны (не только европейские), и международные организации.

Сейчас Украина готовит стратегию реформ, которая будет плотно завязана на Соглашении об ассоциации, чтобы представить ее во время донорской конференции.

И конечно, отдельным фокусом будет финансирование восстановления инфраструктуры Донбасса.

– Это будут гранты или кредиты?

Речь идет исключительно о донорских, то есть безвозвратных средствах.

Каждый донор будет выбирать из нашей программы то направление, которое его больше всего интересует. Это означает, что еще на этапе подготовки стратегии мы должны определить ориентировочный объем финансирования по каждому направлению.

Впрочем, рассматривается возможность включения в программу конференции инвестиционного компонента или организации отдельного мероприятия. В данном случае речь идет, безусловно, о кредитных средствах и привлечении прямых инвестиций.

– Какие задачи в рамках имплементации Соглашения об ассоциации для нас выглядят самыми сложными?

У нас всегда было очень сложно с вопросами верховенства права и обеспечения прав человека.

Кроме того, у нас остается весьма "советский" принцип работы большинства правоохранительных институтов. Их реформирование всегда вызывало значительное сопротивление.

Я думаю, что и сейчас это будет нелегко сделать. Нелегко, но нужно.

Здесь существенную роль может сыграть отдельная миссия ЕС по поддержке реформ в этой сфере под руководством Кальмана Мижеи, которая начала работу в Украине.
(интервью Мижеи "Европейской правде" можно прочесть тут)