Бывший латвийский премьер Валдис Домбровскис вскоре вступит в новую должность – две недели назад он был избран вице-президентом Еврокомиссии. В сферу его полномочий войдет обеспечение стабильного экономического роста в "проблемных" странах ЕС, а также стимулирование повышения социальных стандартов.

Представителю маленькой Латвии не зря достались столь весомые полномочия.

В кризисном 2009 году Валдис Домбровскис принял страну с наибольшим в Европе спадом ВВП – глубже, чем даже в Украине.

При этом он отказался выполнять рекомендации МВФ и девальвировать лат. Выход из кризиса был достигнут благодаря беспрецедентному для ЕС урезанию социальных выплат латышам: и зарплат госслужащих, и даже пенсий.

В Украине такие шаги способны "свалить" любое правительство. Однако Домбровскис вывел латвийскую экономику из кризиса, сохранив при этом поддержку избирателей. В отставку он подал лишь в ноябре прошлого года, взяв на себя политическую ответственность за обрушение рижского торгового центра, результатом которого стала гибель 54 человек.

"Европейская правда" воспользовалась участием Валдиса Домбровскиса в ежегодном форуме Ялтинской европейской стратегии, чтобы обсудить с ним применимость "литовского сценария" в Украине.

- Мы знаем вас как премьер-министра Латвии, который вывел страну из самого глубокого в Европе экономического кризиса. Сравните ситуацию в вашей стране в 2009 году с нынешней украинской.

- По ряду аспектов эти ситуации нельзя сравнивать. У нас не было внешней агрессии, отторжения части территории. С этой точки зрения нынешняя ситуация в Украине гораздо сложнее – помимо экономических вопросов вам предстоит решать вопросы национальной безопасности, искать пути борьбы с российской агрессией.

Но если рассматривать исключительно экономические аспекты, то ситуация в Латвии была хуже.

В 2009 году у нас была рецессия на уровне 18% - и это лишь за один год! У нас дефицит бюджета составлял 10% от ВВП, и это после принятия серьезного пакета мер по его снижению. Если рассматривать украинскую ситуацию, то мы видим, что прогнозы МВФ уже выглядят оптимистическими, но они не отражают реальность. Эти прогнозы были сделаны до последней эскалации российской агрессии. Сейчас речь уже не идет о спаде ВВП в 6,5% и дефиците бюджета в 10%.

Однако даже если принять во внимание ухудшение этих показателей, нынешняя экономическая ситуация в Украине все же несколько лучше, чем была у нас. Хотя ваш дефицит госбюджета – это очень большая угроза, и это должно стать одной из ключевых задач украинского правительства.

- Как с ней можно справиться?

- Некоторые меры уже принимаются, например реформирование налоговой системы. В ситуации, когда в стране распространено уклонение от уплаты налогов, нельзя делать ставку на политику, в основу которой положен принцип высоких налоговых ставок.

- Необходимо снижение налогов?

- Невысокую ставку нужно компенсировать широким базисом – увеличением числа налогоплательщиков. Такие реформы проводились в разных странах, в том числе в Центральной Европе, и они давали положительные результаты.

- Однако снижение налоговых ставок далеко не всегда приводит к быстрому увеличению общего сбора налогов. Чаще идет продолжительный период спада, чего Украина сейчас не может себе позволить.

- Безусловно, нельзя голословно утверждать, что любое снижение налогов приведет к увеличению сборов. Необходимы очень тщательные расчеты, какой уровень снижения страна сейчас может себе позволить. Опыт показывает, что такое вполне возможно. Страны Балтии провели это еще в 1990-х, более свежие примеры – Словакия и Болгария. Опыт этих стран позволит избежать ошибок.

Также отдельно следует говорить о коррекции расходной части госбюджета. У Украины сразу возникает проблема справедливых цен на энергоносители (для населения). Страна тратит от 7% до 10% ВВП на эти субсидии. Такая политика невыгодна ни для экономики, ни с точки зрения защиты окружающей среды – ведь она не стимулирует энергосбережение.

При выравнивании тарифов тоже есть важные аспекты. Речь идет о программах поддержки малоимущих слоев населения. Но даже если половина экономии, которую страна получит от повышения тарифов, уйдет на социальные программы, вы все равно останетесь в выигрыше. То же самое - с субсидиями промышленности. Необходим плановый отказ от этих субсидий с четким графиком, который позволит бизнесу лучше подготовиться к новым реалиям. Единственная возможная субсидия – компенсация разницы цены газа в Европе и той цены, по которой его у РФ покупает Украина.

Сейчас стоимость газа для Украины выше, и без таких компенсаций украинская продукция не будет конкурентоспособной.

Еще один момент – уменьшение расходов на госаппарат. От Украины МВФ требует снизить эти расходы на 3,5% ВВП. Латвия – правда, за несколько лет, - смогла снизить их на 17%. Мы провели функциональный аудит, определили, сколько чиновников нам на самом деле необходимо. Также мы установили единую схему начисления зарплат чиновникам, исходя из их квалификации. Раньше в разных министерствах устанавливались различные зарплаты, а мы провели их унификацию.

Оставшимся чиновникам зарплаты были снижены в целом на треть.

Это очень большая экономия!

- А как же заявления, что чиновникам нельзя мало платить, иначе растут коррупционные риски?

- Это правда, чиновникам не нужно платить мало, но регулирование их ставок, как показывает наш опыт, должно быть полностью понятным. А для этого они должны определяться по единой формуле.

- Каково, на ваш взгляд, оптимальное соотношение средних зарплат чиновников и средних зарплат по стране?

- Это зависит от многих факторов.

Однако мы исходили из того, что зарплата чиновника не обязательно должна соответствовать уровню зарплат в частном секторе.

Все-таки работа чиновника более стабильна, он имеет специальные бонусы и социальные гарантии – это также должно учитываться. Хотя такой разрыв тоже не должен быть очень большим, иначе он будет стимулировать коррупцию.

Мы решили не следовать советам МВФ,
а сразу решать структурные проблемы нашей экономики

- Латвия боролась со спадом экономики, не проводя девальвацию национальной валюты - исключительно за счет снижения бюджетных расходов. Украина и в 2009 году, и сейчас поступает иначе. Какой путь более правильный?

- Когда мы реализовывали свою программу реформ, МВФ нам также рекомендовал – и даже очень настоятельно рекомендовал – проводить девальвацию. Но мы отказались.

- Из-за желания вступить в еврозону?

- В том числе из-за этого (Латвия стала участницей еврозоны в январе нынешнего года. - ЕвроПравда). Но были и другие факторы. Во-первых, у нас с начала 1990-х была традиция фиксированного валютного курса. Лат был привязан сначала к корзине валют МВФ, а после нашего вступления в ЕС - к евро. Стабильный курс валют привел к большому количеству займов в евро. В такой ситуации, если бы мы пошли на девальвацию, мы бы существенно усугубили проблемы банковского сектора, которые в итоге все равно пришлось бы решать с помощью госбюджета. Также проблемы ощутил бы и бизнес, и население. Мы должны были избежать этого.

Второй фактор заключается в том: девальвация часто рекомендуется в качестве средства для повышения конкурентоспособности страны. Снижается себестоимость продукции, и у экспортеров возникают дополнительные преимущества. Однако Латвия – очень маленькая и очень открытая экономика.

Преимущество, которое дает девальвация, мы очень быстро потеряли бы за счет роста цен на импортные энергоресурсы и другие товары.

Поэтому мы решили не следовать советам МВФ, а сразу решать структурные проблемы нашей экономики.

- Украинский бизнес тоже утверждает, что конкурентное преимущество от девальвации очень непродолжительное – до полугода. Можно ли говорить, что такой путь актуален для Украины?

- Основной вопрос – способен ли ваш центробанк удержать курс гривны. У нас тоже были попытки расшатать курс, были спекулятивные атаки, но резервов нашего центробанка было достаточно для удержания курса. При этом следует помнить, что побочный эффект борьбы с девальвацией – рост процентных ставок, что также вредно для национальной экономики. Мы с большим трудом избежали этого.

- За счет чего удалось этого избежать?

- Мы дали рынку четкий сигнал, что не допустим девальвации и располагаем достаточными резервами для этого. Также нам удалось договориться о финансовой поддержке с МВФ и Еврокомиссией. Все это позволило успокоить рынки и восстановить экономический рост.

Некоторые крупные зарплаты в госсекторе

были снижены в несколько раз

- Вы проводили очень жесткую бюджетную политику. Помимо заплат чиновников, в Латвии урезались пенсии. У нас считается, что правительство, которое будет проводить такие реформы, обречено…

- Сравните, как сейчас упал курс гривны и как были повышены в стране пенсии. Де-факто, пенсии в Украине уже урезаны. Действительно, мы снизили пенсии на 10%, а работающим пенсионерам – на 70%.

Эта мера была важна для нас, чтобы освободить рабочие места и тем самым снизить безработицу в стране. К слову, эта мера не дала ожидаемого эффекта. В конечном итоге, она была оспорена в Конституционном суде, который дал нам несколько лет для возмещения урезанных пенсий. Однако к тому времени экономическая ситуация позволила нам компенсировать их за несколько месяцев. Мы все вернули! А учитывая, что за это время в Латвии была не инфляция, а дефляция, то выходит, что пенсионеры вовсе не пострадали.

В госсекторе зарплаты снизились на 25%. В частном секторе снижение составило лишь 6%.

Теперь смотрите – нам предлагали девальвировать лат на 30-40%. Выходит, мы выбирали между спадом платежеспособности граждан на 30-40% и на 6-25%. Какой из этих сценариев - менее болезненный для общества?

Еще один момент – при девальвации доходы у всех снижаются одинаково. Мы же подходили дифференцированно. Некоторые крупные зарплаты в госсекторе были снижены в несколько раз, тогда как маленькие были изменены несущественно. Мы даже смогли один раз в ходе кризиса повысить минимальную зарплату. В итоге мы стиснули шкалу зарплат, однако в социальном плане эта мера была куда менее болезненна, чем девальвация.

- И все же, какой путь вы бы посоветовали украинскому правительству сейчас, когда гривна уже девальвировала.

- Я бы хотел избежать советов без серьезного анализа ситуации. Все-таки курсообразование зависит от очень многих факторов.

- Проведя непопулярные реформы, вашему правительству удалось проработать до конца 2013 года, не растеряв поддержки населения…

- В нашем случае, я думаю, сработали три фактора. Во-первых, мое правительство начало работу в марте 2009 года, когда всем было понятно, что страна в глубоком кризисе. Мы пришли во власть из оппозиции и население не винило нас в создании кризиса, выдав нам кредит доверия. Это и позволило нам провести необходимые реформы.

Во-вторых, у нас все время был социальный диалог. Мы искали решение за столом переговоров, консультируясь и с работодателями, и с профсоюзами. Мы терпели их критику и искали с ними решения.

В-третьих, мы понимали серьезность социальных проблем и создавали дополнительную сеть социальной безопасности.

- Что это за сеть?

- Мы продлили период выплат по безработице, повысили размер выплат минимального гарантированного дохода, который получают после окончания выплат по безработице.

В разгар кризиса мы улучшили качество бесплатных медицинских услуг для малоимущих, увеличили финансирование школ. Но самая главная мера – мы ввели программу временных работ для безработных.

Через нее прошло более 100 тысяч человек.

- Речь идет о строительстве инфраструктурных объектов?

- Нет, о куда менее квалифицированной работе вроде уборки территории. Это дало людям дополнительную поддержку, а кроме того, это было своего рода фильтром для приема на работу.

В целом, проводя бюджетную экономию, часть сэкономленных средств мы направили на дополнительные меры социальной поддержки, показав, что правительство заботится о тех, кто более всего пострадал от кризиса. Эти три фактора и помогли нам сохранить социальное спокойствие в стране. К парламентским выборам, которые были в конце 2010 года, мы уже смогли вернуть экономический рост, показав тем самым, что Латвия уже выходит из кризиса.

Рост экономики ЕС должны почувствовать
как можно больше европейцев

- Теперь вы назначены вице-президентом Еврокомиссии по вопросам евро и социального диалога. Насколько применим ваш опыт в новой должности? Необходима ли подобная политика в целом для Европы?

- Как вы знаете, это новая должность в Еврокомиссии. Согласно проводимой там реформе, перед вице-президентами в основном ставятся задачи координации работы ведомств. В моем случае речь идет о координации служб, занимающихся вопросами экономики и финансов, с социальными службами. Это необходимо для того, чтобы эффект от роста экономики почувствовало как можно больше европейцев. Также необходимо решать вопрос неравенства доходов как между отдельными членами ЕС, так и внутри этих стран.

- Как этого добиться?

-   Для этого мне надо вкратце описать, с какими проблемами сейчас сталкиваются экономики ЕС. Мы видим, что еврозона уже вышла из финансового кризиса, и уже в этом году мы будем уже очень близки к тому, чтобы показать экономический рост.

Новый риск для ЕС – сценарий очень медленного экономического роста или даже стагнации.

Я бы даже сказал – риск японизации Европы. Многие проблемы похожи. Это старение населения, рост государственной и частной задолженности, а также очень маленькая инфляция, которая и вовсе может перейти в дефляцию. Мы видим факторы риска, а для их уменьшения нам необходимо повышать конкурентоспособность Евросоюза.

- Как этого можно достичь?

- Путем усиления внутреннего рынка ЕС, а также развивая такие направления, как рынок услуг, энергетики, а также IT-сектор. Нужно увеличить отчисления в науку и инновации. Здесь, к слову, мы уже видим позитивные изменения. Также необходимо ослабление административного бремени и развитие международной торговли, в первую очередь – за счет заключения договоров о зоне свободной торговли с США, Канадой и Японией. Также следует проводить структурные реформы в отдельных странах-членах ЕС. Мы изучали эти пути. Это может быть повышение эластичности рынка труда, стимулирование создания новых профессий… Как видите – задач очень много, а главная цель - чтобы рост экономики ЕС почувствовало как можно больше его граждан.

- Как ваши полномочия в этой сфере будут сочетаться с полномочиями национальных правительств?

- Это разделение прописано в договоре о создании Евросоюза – ничего нового. Не вторгаясь в вопрос, лежащие в компетенции национальных правительств, в нашу задачу входит координация их работы, а также рекомендации.

- К вашим полномочиям относятся аналогичные консультации с Украиной?

- Формально – нет, это будет задачей нового еврокомиссара по вопросам соседства и расширения. Однако задача обеспечения устойчивого экономического роста зависит от широкого круга стран-участниц, а поэтому я думаю, что эта политика должна распространяться и на Украину. В своей политике мы должны учитывать и украинскую ситуацию, также консультируя и ваше правительство.

Интервью взял Юрий Панченко, 

редактор "Европейской правды"