Глава рода Габсбургов нечасто упоминается в украинских медиа. Хотя Карл фон Габсбург – известный общественный деятель, вместе со своим отцом Отто фон Габсбургом немало сделавший для создания единой Европы и интеграции восточноевропейских стран в ЕС. При этом истории свойственно повторяться – не случайно нынешние проблемы ЕС во многом совпадают с причинами развала империи Габсбургов. Именно поэтому исторический опыт мирного сосуществования европейских стран так важен и для сегодняшней Европы.

– Что означает быть главой рода Габсбургов?

– На такой вопрос сложно ответить, поскольку мне не с чем сравнивать – я никогда не был никем другим. Статус главы семьи обязывает выполнять множество административных функций, в том числе – представление семьи в различных странах. Таких мероприятий – например, связанных с началом Первой мировой войны, – в прошлом году было очень много.

– Ваш отец, Отто фон Габсбург, был известен и как общественный деятель – один из идеологов объединенной Европы. Продолжается ли эта деятельность и сейчас?

– У моей семьи как минимум 800-летний опыт профессиональной политической деятельности.

Можно даже сказать, что заниматься европейской политикой – самое естественное занятие для нас.

Например, мы с отцом одновременно были членами Европарламента, только от разных стран.

Карл и Отто фон Габсбург

В то же время мой брат был послом Венгрии в Евросоюзе, а младшая сестра – представителем Европарламента от Швеции. А еще одна моя сестра была послом Грузии в Германии.

А если посмотреть на наше младшее поколение, то уже многие мои племянники и племянницы также делают карьеру как европейские политики.

– Выходит, что династия Габсбургов сама по себе объединяет Европу…

– Если посмотреть на историю, то важно, что империя Габсбургов объединяла в себе различные народы в Европе. И теперь это не только историческое имя, но и бренд.

Возможно, у нас нет сейчас такого влияния, как у других монарших семей, но мы стараемся оставаться в политике и поддерживать те идеи, которые в нашей семье идут из прошлого.

– Что же это за идеи?

– Наша ключевая идея – универсальное государство. Только не нужно трактовать это в виде одной из империй прошлого, такой как Британская или Германская.

Речь о другом – о необходимости сверхнационального права. То есть – сверхправо вместо сверхдержавы.

На данный момент Евросоюз – это логическое завершение того, к чему мы стремились в прошлом.

Стоит напомнить, что для административной, военной или общественной карьеры в империи Габсбургов необходимо было знать несколько языков. Это было данью уважения ко всем входившим в нее народам. В подобном направлении до сегодняшнего дня движется и Евросоюз.

Кроме того, по сравнению с другими странами, общество в Австрийской империи было более открытым и либеральным – это и позволяет называть его истоком Евросоюза.

– Похоже, вы стремитесь доказать справедливость этой идеи на личном примере. Можно ли сказать, что Габсбурги ощущают себя гражданами не отдельной страны, а всей Европы?

– Конечно же да! К примеру, я сейчас являюсь гражданином Австрии, но это скорее просто совпадение. Я родился и вырос в Германии и долгое время мне было запрещено жить в Австрии. Как только такая возможность появилась – я переехал туда.

Стоит привести и пример моего отца. Будучи депутатом Европарламента, он очень внимательно следил за событиями в странах, ранее входивших в империю, и по возможности старался им помогать.

Поэтому я считаю себя патриотом не одной страны, а всей Европы.

– А как насчет Украины?

– Безусловно, поскольку всякому, кто путешествует по Украине, понятно, что это европейская страна. Проблема лишь в том, что мало кто путешествует.

В состав империи Габсбургов входила лишь часть Украины, но мы рассматриваем вашу страну как абсолютно цельную и европейскую и рады способствовать вашей интеграции в ЕС.

– А что в этой связи может сделать династия Габсбургов?

– Стоит говорить не о единой династии, которой уже не существует, а об отдельных людях, многие из которых являются политиками в разных странах. Что мы можем сделать?

У нас есть возможность говорить о европейских перспективах Украины и внедрять эту идею в головы европейцев. Это то, чем я занимаюсь сейчас и планирую заниматься в будущем.

– Есть ли основание говорить об особой общности нынешних государств, которые сто лет назад входили в империю Габсбургов?

– Я думаю, что есть особая общность стран Восточной Европы. И глядя на нынешнюю ситуацию, мне кажется, что эта идея до сих пор актуальна.

– Что вы имеете в виду?

– Обычно, когда мы смотрим на Европу, мы видим ее разделение на восточную и западную части. Но та часть Европы, которая традиционно называется центральной, требует к себе повышенного внимания. В первую очередь – в контексте ЕС.

Если мы опять вернемся к истории, то увидим, что созданием ЕС мы обязаны преодолению конфликта между Францией и Германией. Но восточноевропейские страны из-за железного занавеса не могли быть членами ЕС. Это и сформировало определенный фокус, что европейская политика происходит исключительно на Западе. И сейчас, если смотреть на нынешний ЕС, видно, что в нем доминирует Германия.

Если поменять фокус и посмотреть на ЕС как на баланс интересов всех стран, то результаты будут гораздо лучше.

– Основная проблема ЕС – противостояние национального и общеевропейского вектора. Та же проблема, что погубила империю Габсбургов…

– Первый урок, который мы выносим из истории Первой мировой – война началась из-за растущего национализма. В конечном итоге это привело к Гитлеру и Второй мировой.

Если посмотреть на современную Европу, то мы увидим, что ЕС несовершенен. Существуют отдельные институции, которые противоречат идее единой Европы.

– Что это за институты?

– Наряду с Европарламентом и Еврокомиссией существует Европейский совет, где все члены представляют национальные интересы. Это приводит к конфликтам в решениях Еврокомиссии и Европейского совета.

Один из принципов ЕС, который сейчас воспринимается неправильно – это принцип разделения и подчинения. Никто не понимает, что это означает.

Представители европейских стран уверены, что первоочередными являются интересы их стран, а уже потом – всего ЕС.

Но это не так! Это принцип пирамиды, где в основе лежат все вопросы, касающиеся региональной политики, в середине – национальные вопросы и сверху – единая политика ЕС. Главная идея – нельзя ничего сделать в верхнем слое, что не было бы успешным в нижнем.

И в этом проблема – многие страны не согласны с тем, что вопросы, которые решаются на региональном уровне, не должны решаться на уровне национальном.

По мнению представителей многих государств, такой принцип не должен касаться их стран. Но так быть не должно. Это единственный путь для Европы.

– Такие проблемы особенно явно видны в моменты кризиса, как сейчас в вопросе беженцев.

– Евросоюз трещит в тех местах, где изначально не поддерживались и не выполнялись его принципы.

Ты можешь устанавливать хорошие правила, но если их не выполняют – это приводит к проблемам. Это мы и видим в нынешней ситуации с ЕС.

Это было то, чем мы занимались в 1990-х годах – мы старались максимально ужесточить надзор над ситуацией в ЕС. Если бы у нас тогда было больше возможностей проверить те цифры, которые нам представляла Греция – это позволило бы избежать многих нынешних проблем.

Сейчас популярна точка зрения на ЕС как на Европу двух скоростей. Часть стран развивается быстрее, а часть – медленнее. Я категорически против этого!

Возможно, это имеет основания, если смотреть исключительно с точки зрения экономики, но мы смотрим на Европу как на объединение, которое дает своим членам чувство безопасности. При таком взгляде позиция "двух скоростей" неприемлема.

– Если вернуться к династии Габсбургов. Нуждается ли она в специальном статусе, хотя бы в Австрии?

– Мы не нуждаемся ни в каких специальных статусах.

Нынешние Габсбурги

Хотя бы потому, что большая часть династии после запрета на въезд в Австрию после Первой мировой войны живет в других странах. Но при этом у меня нет никаких преимуществ в Австрии только потому, что я Габсбург.

– И все-таки, почему восточноевропейские страны после падения социализма так и не вернулись к монархии? Ведь у многих стран были свежи традиции монархического правления.

– Это был логический шаг в развитии каждой страны. Но, кроме того, стоит отметить и позицию представителей монархических родов.

Например, моему отцу предлагали пост президента Венгрии, но он согласен занять этот пост лишь после всенародного референдума. Он не хотел быть лишь церемониальной фигурой, назначаемой парламентом.

То же самое можно сказать и о представителях других монархических родов. Им всем хочется заниматься реальной политической деятельностью, а не быть частью декораций, выполняя лишь церемониальные функции. 

Интервью взял Юрий Панченко, 

редактор "Европейской правды"