Помощник генсека: Украина однажды станет членом НАТО, и неважно, будет ли на этом пути ПДЧ
Алехандро Альваргонсалес – третье лицо в гражданской иерархии НАТО после генерального секретаря Йенса Столтенберга и его заместителя Роуз Геттемюллер (интервью с ней ЕвроПравда публиковала в апреле). В штаб-квартире Альянса Альваргонсалес ведет ключевую для нас тему – он возглавляет подразделение политики и безопасности НАТО.
Минувшую рабочую неделю помощник генсека завершил в Киеве. Четверг он провел вместе с украинскими чиновниками, а в пятницу выступил на форуме Yalta European Strategy, организованном фондом Виктора Пинчука, где и пообщался с "Европейской правдой".
Это – первое интервью представителя верхушки НАТО после прошлого саммита Альянса. Поэтому мы спросили и о Венгрии, и о ПДЧ, и о том, что в решении саммита оказались очень разные формулировки относительно Украины и Грузии. Но начали мы с впечатлений натовца от его участия в заседании правительственной комиссии по вопросам координации евроатлантической интеграции. И даже по этому вопросу комментарии оказались довольно интересными.
"Вы еще можете кое-что сделать до выборов"
– Во время этого визита в Киев вы были на заседании правительственной комиссии, координирующей наше движение в НАТО. Как впечатления? Совпали ли с тем, чего вы ожидали?
– Я смог познакомиться с людьми, ответственными за все важные направления реформ, увидел, что они делают, услышал их ожидания. И я вам скажу, что эта встреча меня вдохновила.
Украина действительно нашла на эти должности тех людей, которые готовы вести страну исторически правильным путем. И это очень важно! Я увидел людей, которые стремятся проводить реформы не потому, что к ним приезжает какой-то иностранец вроде меня и время от времени подталкивает их делать то или другое – они делают это потому, что их работа меняет страну к лучшему. Они понимают, что однажды нужно будет отчитываться перед людьми о том, чего удалось достичь, и пытаются сделать все от себя зависящее.
Так что меня действительно вдохновило то, что я увидел.
– А у нас до сих пор остается цель полной совместимости Украины со стандартами НАТО до 2020 года? Потому что в последнее время мы не так часто об этом слышим.
– Украина проводит реформы на протяжении четырех последних лет, и за эти четыре года вы сделали больше, чем за предыдущие 20. Но для страны с таким исходным состоянием, как было у вас, изменения – это не вопрос года, двух или четырех. Требуется гораздо больше времени, больше усилий, больше привлеченных людей. Но если усилия сохранятся – вы придете к нужному результату.
В НАТО – более 1300 элементов стандартизации, которые Украина должна внедрить, ввести в свое законодательство, в нормативную базу. Украина демонстрирует прогресс на этом пути. Мы, конечно, хотели бы видеть больше – но мы всегда хотим большего.
Я прекрасно понимаю, что сейчас вы входите в предвыборный период, но я уверен, что и до выборов можно кое-что сделать. Выделю один вопрос, о котором я говорил с коллегами в Киеве: это развитие недавно принятого закона о национальной безопасности.
– Так что по поводу 2020 как года полной совместимости Украины и НАТО? Настаивает ли Украина на этой дате?
– Мы не говорили о конкретных датах, но я призвал украинских партнеров учитывать, что есть отдельные важные задачи, которые еще ждут решения.
"Неважно, что будет на пути к членству – ПДЧ или какие-то другие буквы"
– Президент Порошенко предложил внести в Конституцию наше стремление к вступлению в НАТО. Что вы думаете об этом? Поможет ли нам этот шаг? Или наоборот, повредит?
– На саммите в Брюсселе со стороны НАТО было решение о том, что мы признаем евроатлантические стремления Украины. Мы также подтвердили решение Бухарестского саммита (2008 год, в нем говорится о том, что Украина и Грузия однажды станут членами Альянса. – ЕП). Это – то обязательство, которое означает, что у Украины есть возможность присоединиться к НАТО.
Что же касается ваших внутренних решений, ваших решений по поводу Конституции – в это мы не будем вмешиваться. Это решение должны принять украинский народ и депутаты.
– Можно ли быть уверенным, что это решение не повредит нашему продвижению в НАТО?
– Я не вижу такого риска. Но чтобы не влиять на внутриукраинские решения, я не буду вдаваться в детали.
– Вы упомянули, что лидеры НАТО подтвердили бухарестское решение 2008 года относительно Украины и Грузии. Почему же в заявлении Брюссельского саммита упоминания о наших странах так отличаются?
– Потому что Украина и Грузия – слишком разные страны, которые находятся в очень разном положении и сейчас – в очень разном международном контексте.
Но кроме того, я твердо верю, что решение, принятое в Брюсселе, свидетельствует об успехе в отношениях Украины и НАТО. Саммит Альянса – это не только итоговая декларация. Это также заявления генсека, это также то, что звучало в дискуссии во время встречи руководства Альянса. Мы снова поддержали целостность и суверенитет Украины, осудили действия России на Востоке Украины, в Крыму и в Азовском море.
В конце концов, мы в Брюсселе признали стремление Украины вступить в НАТО.
– Постойте, но мы хоть и разные страны, в Бухаресте нас упомянули в одном предложении: "Украина и Грузия будут членами НАТО". Брюссельский саммит в разделе о Грузии повторяет эти слова и упоминает о ПДЧ. А в украинском разделе нет ни одного, ни другого.
– Там говорится, что НАТО подтверждает решение Бухареста по вашей стране. И когда мы так говорим, то это означает то же самое: Украина однажды станет членом Альянса.
Что же касается Плана действий по членству в НАТО, то есть ПДЧ, то сейчас не имеет фундаментального значения, будет ли на вашем пути к членству именно ПДЧ или любая другая аббревиатура.
Бывает так, что к одинаковой цели можно прийти разными путями.
Вот вам пример: Босния уже давно выполняет ПДЧ, но теперь она просит предоставить ей ГНП, то есть годовую национальную программу, которой у них нет. Они понимают, насколько важен этот инструмент. А у Украины уже сейчас есть ГНП. Задача этой программы – помочь Украине провести как можно больше реформ и обеспечить то, чтобы ваше государство подошло так близко к НАТО, как только возможно.
Поэтому я считаю, что мы с Украиной движемся в правильном направлении и выбрали для этого правильный инструмент.
– Уточню по Грузии. Часто звучит мнение, что однажды наши страны все же синхронизируются в продвижении к НАТО. Это возможно?
– Это не входит в наши планы. Мы будем принимать решение, исходя из реформ и ситуации, а она слишком разная, я на этом настаиваю. Идеи синхронизации Украины и Грузии (на пути в НАТО) у нас просто нет.
"Нужен закон о Службе безопасности Украины, и не только он"
– Правильно ли я понимаю, что вы не считаете ПДЧ обязательным шагом на пути к членству Украины в Альянсе?
– ПДЧ – это желаемый шаг.
Да, по процедуре сначала страны получают план действий по членству – и для этого нужен консенсус союзников, а затем приглашение вступить – и тогда снова нужно единогласное решение. Но в то же время, если есть консенсус членов НАТО о том, чтобы пропустить этап ПДЧ – это, конечно же, возможно сделать. Союзники имеют право на такое решение.
Поэтому действительно обязательный шаг только один – это единогласное решение стран-членов, которое в свое время будет принято по Украине. Но это будет возможным только после того, как пройдут необходимые реформы.
– Дипломаты говорят, что украинскую ГНП писали по образцу планов стран, которые успешно присоединились к Альянсу. Можно ли говорить, что наша программа является аналогом ПДЧ?
– Каждая страна отличается от других. Каждая находится в разных условиях, к каждой выдвигаются различные требования на пути к вступлению в Альянс. У каждого государства – своя реальность, поэтому я бы не сравнивал украинскую ГНП с документами других государств. Да это и не нужно.
Главное, к чему я призываю: вы должны понять тот факт, что необходимы реформы. Для Украины эти реформы изложены в ГНП – так что надо эту программу выполнять. Причем это касается как военных реформ, так и тех, которые связаны с демократическими институтами. А сравнивать их – то ли с Грузией, то ли с любой восточноевропейской страной – это ошибочный подход.
Наша оценка того, как Украина движется по этому пути – положительная.
Это касается и военной составляющей, обеспечения совместимости и т.д., и демократических реформ. Сделано немало. Но впереди – еще больше работы.
– Какие вопросы требуют наибольшего внимания?
– Если выделить один приоритет, то им, безусловно, будет дальнейшая работа над законом "О национальной безопасности", о котором я уже упомянул.
Украина приняла этот закон, и мы его поддерживаем, это был шаг вперед. Но необходимо развитие этого документа в "производных" законах. Они должны создать очертания и структуру сектора безопасности и обороны в Украине.
– Это вы о законе о СБУ?
– Да, в частности, это закон о Службе безопасности Украины, но не только он. Я не буду уточнять названия, так как их может быть как пять-шесть, так и, скажем, три. Вы можете объединить эти законы, включив туда все необходимые элементы. Это должны решать украинские законодатели.
Мы, конечно, даем украинскому правительству советы о том, как мы видим эту реформу, но Киев имеет полное суверенное право выбирать свой путь.
"Если что-то не удовлетворит Венгрию – с этим ничего не поделаешь"
– Поговорим о Венгрии. Какими бы мы ни были успешными в проведении реформ, у нас не будет никакого прогресса в отношениях с НАТО, пока Будапешт не снимет блокаду, не так ли?
– Я скажу так: Венгрия – это очень ценный член Альянса, а Украина – один из ближайших партнеров. И поэтому мы хотели бы видеть, что этот вопрос прояснится и будет решен в полной солидарности между вашими государствами. И я не могу здесь ничего добавить.
– Простите, но нет, мне все равно придется уточнить. В этом процессе вообще есть позитивные сдвиги?
– Это надо спрашивать не у нас, а у украинской и венгерской стороны.
– А вы в НАТО анализировали образовательный закон, к которому предъявляют претензии?
– Украина очень правильно сделала, когда обратилась в Венецианскую комиссию. Комиссия свое заключение дала, но теперь это ваша работа – найти путь, как внедрить идеи и элементы этого решения.
НАТО вообще не планирует оценивать законы об образовании.
Да, в нашей с Украиной годовой национальной программе есть элементы, которые касаются прав национальных меньшинств, но это – другой вопрос.
– Эти элементы ГНП раз и отражают рекомендации Венецианской комиссии. Следовательно, НАТО придется оценивать то, как мы их выполняем. Что будет, если вы увидите, что мы все успешно выполнили?
– Если вы действительно справитесь со всеми пунктами, и это удовлетворит всех союзников – то проблема исчезнет. Но если и в оценке ГНП что-то не удовлетворит Венгрию, то... Тут ничего не поделаешь, в НАТО все решения принимаются консенсусом.
– Перед саммитом в НАТО заявляли, что рассматривают возможность участия Украины в формате EOP (Enhanced Opportunity Partnership, партнерство усиленных возможностей). Саммит прошел, никаких новостей об этом не было. Эта тема еще актуальна?
– Я подчеркну еще раз. Значение имеет то, что у вас есть – это годовая национальная программа, а также Комплексный пакет помощи (утвержден Альянсом на Варшавском саммите в 2016 году. – ЕП).
Партнерство усиленных возможностей – это не тот формат, который, по моему мнению, нужен Украине сегодня.
Да и вопрос остается в том, что для решения о включении Украины в этот формат опять же нужна единогласная поддержка всех союзников. По состоянию на сейчас я не вижу такого консенсуса.
Но каждый раз, когда Украина будет поднимать этот вопрос, Альянс будет его рассматривать и принимать решение.
Интервью взял Сергей Сидоренко,
редактор "Европейской правды",
Yalta European Strategy, Киев