Непризнанная "Приднестровская молдавская республика" протянулась на сотни километров вдоль украинско-молдавской границы, но остается для нас эдакой terra incognita.

В Украине не без оснований считают Приднестровье "филиалом России" на своей западной границе. Здесь официально расквартированы российские военнослужащие (остатки бывшей 14-й армии), здесь находятся крупные склады вооружения и боеприпасов, принадлежащие РФ (хотя значительная их часть так стара, что не подлежит использованию).

Примечательная деталь: Приднестровье не просто является непризнанным государством. В судебных решениях ЕСПЧ (которые действуют на всем пространстве Совета Европы) зафиксировано, что фактический контроль на территории Приднестровья осуществляет Россия. Но несмотря на это, Молдова – то есть государство, потерявшее территории – поддерживает контакты с администрацией отколовшейся республики. С де-факто лидером Приднестровья Вадимом Красносельским встречаются премьер и президент Молдовы, органы власти Кишинева и Тирасполя официально сотрудничают (!!!), а МИД Молдовы не имеет никаких возражений против контактов зарубежных дипломатов и журналистов с де-факто властями приднестровского региона.

Дело в том, что Молдова выбрала именно такой путь реинтеграции – через максимальное сотрудничество.

"Европейская правда" стала первым украинским СМИ, взявшим детальное интервью один на один с Вадимом Красносельским. Считаем нужным подчеркнуть: мы не признаем представителей Тирасполя и потому не называем Красносельского "президентом" – но тем не менее, считаем, что украинцы все равно должны знать, что происходит в соседнем регионе.

Так, интервью показало, что молдавский путь реинтеграции оказался безуспешен. Если раньше Тирасполь хотя бы на словах допускал воссоединение с Молдовой, то в беседе Красносельский исключает такую возможность. В Тирасполе взяли курс на независимость и "присоединение к РФ" и даже узаконили российский флаг, который теперь висит на всех приднестровских госучреждениях.

На выбор "российского курса" не повлияло даже то, что почти весь экспорт из Приднестровья идет в ЕС, Молдову и Украину.

Дальше – прямая речь Вадима Красносельского, которой вполне достаточно, чтобы каждый мог сделать выводы.

"У нас можно посмотреть всю пропаганду, всю информацию и сделать свои выводы"

– У вас за спиной – российский флаг. Это вообще нормально?

– Это не российский флаг. По нашему законодательству, это – флаг Приднестровской молдавской республики.

– То есть вы легитимизировали российскую госсимволику?

– Нет. К примеру, у Сербии тоже очень похожий флаг, правильно?

– Он другой, цвета наоборот расположены.

– И на нем герб – но ведь он похож. А теперь посмотрите на российский триколор... точнее, просто на триколор. Какая у вас с ним ассоциация?

– Очень четкая. Россия для нас – государство-агрессор, этим флагом вы декларируете, что связаны с агрессором.

– У меня другая позиция.

Приднестровье – это не осколок Советского Союза, а часть когда-то единой Российской империи. А триколор – это также флаг государства под названием Российская империя, в котором были вместе и Украина, и Россия, и мы.

Два года назад Верховный совет Приднестровья принял закон, что этот триколор – это второй флаг приднестровского государства. А если он при этом похож на еще чей-то флаг – ну что ж, значит так и есть.

Предвыборная реклама Красносельского. Фото europalibera.org

– Вы осознаете, что для Украины это все равно – символика агрессора?

– Что касается агрессора – это ваше внутреннее дело, вы нас туда, извините, не подтягивайте. Вы вместе с Россией проблемы заварили и без нас их будете решать. Не надо нас втягивать в орбиту своих отношений.

– А я считаю, что…

– Это ваше дело. Я знаю ваше отрицательное отношение к современной России, и это внутреннее дело Украины.

Не собираюсь вас уговаривать или агитировать, но та территория, которая называется современной Украиной, при Российской империи имела хорошие показатели и уровень жизни. Это потом большевики все извратили. Я антибольшевик, поэтому меня агитировать за советскую власть не стоит.

Я приверженец монархизма, ограниченного конституционного монархизма, и беру за основу опыт Российской империи.

– При этом в Приднестровье размещаются российские военные. Из современной России – именно той, что напала на Украину.

– Я все понимаю. Я же смотрю иногда украинские телеканалы – у нас транслируются и "1+1", и "Интер", и "Украина", и другие. И мы их не изымаем из пакета, как и российские СМИ.

Мы очень демократичны. Каждый житель Приднестровья может посмотреть всю пропаганду, всю информацию и сделать свои выводы. Разве это неправильно?

Так вот, что касается государства-агрессора, я скажу так: нападает – значит объявляйте войну. Если бы на нас кто-то напал, мы бы, наверное, объявили войну этому государству, как в 1992 году.

И успокойтесь вы насчет флага. Не во флаге проблема. Не надо упираться в то, что абсолютно не влияет на ситуацию. Когда сюда приезжает украинский посол в Молдове Гнатишин или представитель президента Крыжановский (спецпредставитель Украины по приднестровскому урегулированию. – ЕП), они не задают вопросов о флаге, потому что это второстепенно. И они не задают вопросов, потому что они знают, с чем связана эта символика.

(Примітка: "Європейська правда" має переконливі свідчення, що це не так: Україна порушувала питання щодо триколора РФ на офіційних будівлях Придністров'я)

Вот, у нас еще есть символика (Красносельский показывает на резной герб над его рабочим столом). Видите: на гербе серп, молот и звездочка. Досталось нам, конечно же. А как по-другому? Что теперь, Приднестровье закрывать от этой символики, или символику менять?

"Здесь ходят украинские офицеры, и никто их не дергает за рукав"

– В российском присутствии в Приднестровье нас больше беспокоит, не откроется ли для нас западный фронт.

– К сожалению, вокруг Приднестровья рисуют много таких страшилок. Помню, как один депутат говорил, мол, в Приднестровье приземлилось 98 МиГов и СУшек российских. Ну, у нас есть аэродром, который не действует. Но как они могут приземлиться, облетев Молдову и Украину? Из космоса упали? Или другой говорит, что тут танковые дивизии стоят, готовые к броску. Господи, откуда бы они взялись? Да нет у нас таких военных сил!

Конечно же, у нас стоят миротворческие силы и оперативная группа российских войск. Напомню, что в 1992 году они здесь остановили кровавый конфликт, сгенерированный бывшими коммунистами, поэтому мы к российским военным относимся очень тепло. Вы их считаете оккупантами, но у нас-то не поменялось отношение.

И кстати, в составе миротворческого контингента постоянного находятся наблюдатели от Украины, 10 офицеров, которые ходят в украинской военной форме по городу, и никто их за это тут не дергает за рукав.

А теперь – о гарантиях того, что нападения не будет.

Первая гарантия – это военная логика. Для каких-либо захватнических действий необходимы вооружение, силы и средства, которых здесь просто нет! У меня военное образование, я отлично это понимаю. Хотите – спросите у своих наблюдателей.

И второе – это мои личные гарантии, что из Приднестровья не будет никаких агрессивных действий в отношении Украины. В том числе – со стороны российских войск в Приднестровье.

– На прошлой неделе появились новости о представительстве Приднестровья в Москве. Что с ним происходит и зачем оно вам нужно?

– Я даже больше скажу: если будет желание, мы откроем представительство Приднестровья и в Киеве.

– Не думаю, что Украина даст на это согласие.

– Вот видите, а со стороны Москвы такое согласие есть.

Дело в том, что у нас многие выезжают в Россию и Украину – на заработки, к родственникам или еще куда. Кроме того, у Приднестровья есть обширные культурные, гуманитарные, экономические связи и с Украиной, и с РФ. Кто-то же должен защищать наших людей, юридических лиц, предпринимателей в Москве или в Киеве?

Мы не можем там открыть посольство или консульство, ведь мы непризнанное государство. Но кто нам запретит зарегистрировать общественную организацию, НПО? Именно так мы создали в РФ свое представительство. Будет желание Киева – откроем такое представительство и у вас. И вы зря говорите, что это невозможно.

– В свое время была информация, что представительство возглавит Александр Караман (известный как один из главарей так называемого "ДНР". – ЕП). К счастью, в итоге выбрали другую кандидатуру.

– Не рассматривалась сейчас кандидатура Карамана, это провокаторы подлили масла в огонь.

Караман действительно был назначен, но это было еще в начале 2017 года.

Тогда еще не было представительства как такового, не было создано общественной организации. Но потом он был от этой должности отстранен, и мы на этом поставили точку.

– Украина просила о его замене? Или вы сами решили?

– Это наше решение. Оно, наверное, совпало с мнением кого-то другого, но все же это наше внутреннее дело.

Мы Карамана назначили, мы его и сняли.

А теперь, когда уже встал вопрос о необходимости открытия представительства, был назначен Манаков – юрист, вице-президент гильдии адвокатов России. Причем документ о его утверждении датирован ноябрем прошлого года – мы просто только сейчас обнародовали эту информацию.

"На складах в Приднестровье есть бомбы с гексогеном"

– Что со складами вооружения в селе Колбасна, что возле украинской границы? Это сложный и важный для Украины вопрос.

– И для нас тоже – еще больше, чем для Украины.

Опять же, у вас гуляют страшилки, якобы Приднестровье против вывода российского вооружения из Колбасной. Это немножко не так. Я постоянно веду переговоры об этом с серьезными дипломатами, но должен говорить аргументировано, а не по принципу "я не хочу!". Это не разговор, это дурь.

Есть три принципиальных вопроса. Первый: чья собственность в Колбасной? Российской Федерации. Второй вопрос: кто ее охраняет и обороняет? Тоже РФ. И третий – вопрос экологии. Это уже наш вопрос.

Один из крупнейших в Восточной Европе военных складов расположен в селе Колбасна в Приднестровье, в нескольких километрах от украинской границы. Среди прочего, там хранятся оружие и боеприпасы, вывезенные из Восточной Германии и Чехословакии с выводом советских войск. Россия, контролирующая склады, не позволяет провести их независимый аудит. Часть боеприпасов лежит там с 1940-х годов, что делает невозможным их использование или вывоз в РФ. Неоднократно сообщалось о случаях незаконной торговли оружием якобы из Колбасной.

Теоретически есть три варианта, что делать с этим вооружением: либо дальнейшее хранение, либо утилизация на месте, либо вывоз через Украину в РФ. И это сперва нужно решить с собственником, то есть с Россией. (В формате 5+2) есть Украина, ОБСЕ, ЕС и США. Так вот, пожалуйста, оставьте нас в покое и договаривайтесь. И когда вы с РФ договоритесь о хранении, утилизации либо вывозе – тогда приходите ко мне, я созову экологов и мы будем решать, на каких условиях можно либо хранить дальше, либо как утилизировать или вывозить.

Специалисты говорят, что уничтожать эти боеприпасы в открытом грунте нельзя. Там есть бомбы с гексогеном, с радиусом поражения и заражения 50 километров, что захватывает Украину и Молдову, не говоря уже о Приднестровье.

Утилизировать можно, если построить там завод по переработке. Хотите так? Ради Бога! Но этот вопрос не ко мне – а к собственнику.

– То есть вы не хотите с Россией говорить, а хотите, чтобы этим занимались другие?

– Да, это так. Есть такая фраза: "вопрос не по зарплате". Эта проблема не нашего уровня. Если в ее решении заинтересованы Украина, ОБСЕ и ЕС – пожалуйста, говорите с Россией, а я приму ту формулу, которая будет выработана. Решите вывозить? Да, пожалуйста. Вывозим, только соблюдая все экологические нормы. Решите хранить дальше – да пожалуйста, храните.

– Я понимаю, что с Россией надо вести переговоры, но по логике это должно делать Приднестровье, а страны-посредники могут только помогать. Не могу представить, чтобы в Украине были чужие склады, а мы бы сказали: пусть кто-то другой о них договаривается.

– Нет. Если у вас в Украине будет американская база, то они будут вести переговоры, а Украина будет принимать в этом участие только с точки зрения обеспечения их договоренности. Поэтому не надо вешать на Приднестровье такие задачи, о которых говорят "не по Сеньке шапка".

"За нас решат, не переживайте"

– Время от времени в Приднестровье звучит идея о присоединении к РФ. Вы действительно рассматриваете такую возможность?

– Всегда надо руководствоваться мнением народа, а народ высказался в 2006 году на референдуме. Приднестровцы проголосовали за независимость Приднестровской молдавской республики с последующим ее присоединением к РФ. Но ни о каком присоединении речи быть не может, пока нет признания нашей независимости мировым сообществом.

Это – первый шаг. Мы должны стать членами ООН и остальных международных институтов – а потом будем делать так, как выскажется народ.

– Потому вы и приводите свое законодательство к российскому?

– Мы действительно проводим гармонизацию законодательств между Приднестровьем и РФ. Конечно, есть нюансы: у нас разные конституции, Россия большая и федеративная, а мы унитарные и маленькие и так далее, поэтому невозможно абсолютно все загнать под гармонизацию.

Но возьмем, например, гражданское или административное законодательство. Чтобы придумать закон, выработать его, полностью довести до ума его концепцию, в России работают целые институты.

Зачем нам тратить время и средства на разработку того, что уже есть?

Не проще ли взять закон РФ, доработать под Приднестровье и принять в установленном порядке?

– На уровне логики это воспринимается как подготовка вашего дальнейшего вступления в Россию.

– Может быть и так, кто его знает.

– А почему Россия не признает вашу независимость?

– Мы обращались в РФ о признании неоднократно. Наверное, не созрели условия международного характера для этого.

А вообще, я всегда говорю, что признание – вопрос сугубо тактический: собрались и признали. Прежде всего, нам самим надо быть готовыми к признанию, вот в чем главная суть. Нужны самостоятельные институты власти, денежно-кредитная политика, налоговая политика, правоохранительные структуры, все институты государственности.

А признание – дело такое. Завтра возьмут и признают. Может, не только РФ, а Украина признает нашу независимость – кто знает?

– Уверен, что Украина не признает.

– Вы зря так, не надо быть таким уверенным.

Если бы вам кто-то в 1986-87 году сказал, что распадется Советский Союз, вы бы на него посмотрели, как на сумасшедшего – но это произошло. Или, допустим, кто 10 лет назад думал, что Россия с Украиной фактически будут находиться в состоянии войны? Холодной или горячей, не важно.

Вы говорите "Я даю гарантии", а гарантий не надо давать.

Не нам решать с вами. За нас решат, не переживайте.

"Федерация? Это уже не актуально"

– Вы говорите о независимости. Но переговоры о приднестровском урегулировании в формате "5+2" предполагают, что все завершится реинтеграцией, то есть воссоединением Молдовы с Приднестровьем.

– На мой взгляд, сегодня это уже невозможно.

Вообще, чем отличается Приднестровье от Донецка и Луганска? Есть две разницы.

Во-первых, Советский Союз распался с согласия коммунистической элиты и западных партнеров. В результате этого добровольного раскола было образовано и Приднестровье. А Донецк и Луганск появились в результате совершенно других движений. У вас негативная энергетика – столкновение, война, агрессия. А у нас все в плюсе, с точки зрения геополитических процессов.

Но есть и второй момент, он основной. Современная Украина юридически не отказывалась от Донецка, от Луганска и от Крыма.

– И Молдова тоже не отказывалась от Приднестровья.

– Да, что вы говорите!

– Да, утверждаю это. Возможно, на уровне заявлений отдельных политиков – но на уровне государства отказа не было.

– Послушайте меня: она отказалась, уважаемый Сергей. И посол Украины, и посол России, и посол США, и все послы европейских государств прекрасно знают об этом юридическом факте. 23 июня 1990 года парламент Молдовы принял две декларации. В первой – заявил о выходе из Советского Союза и верховенстве законов Молдовы. Во второй – на базе признания ничтожным пакта Молотова-Риббентропа, Молдова заявила о выходе из состава Молдавской ССР и о незаконности создания Молдавской ССР. А МССР, напомню, была образована путем слияния в 1940 году Бессарабии и МАССР (которая включала Приднестровье. – ЕП).

Признав ничтожным это слияние, Молдова юридически отказалась от нас.

– Я знал об этом аргументе, поскольку он от вас звучал и раньше, но не могу с ним согласиться. Не было там отказа Молдовы от Приднестровья. Более того, есть Хельсинкский заключительный акт...

– Да какой Хельсинкский акт после распада Советского Союза! О чем вы говорите! Лучше я спрошу у вас: а как вы оцениваете решение парламента по выходу Молдовы из состава МССР?

– Все же прошу вернуться к вопросу о возможности воссоединения Молдовы. Вы говорите, что это и не рассматривается как вариант?

– Нет.

– Но формат "5+2" предполагает, что реинтеграция Молдовы безальтернативна. Зачем тогда сохранять "5+2"?

– Вы же не дослушали, вы перебиваете. Послушайте дальше.

Итак, 23 июня – это была начальная точка. Потом (после конфликта в Приднестровье. – ЕП) был образован формат "3+2", который превратился в "5+2". А затем было принято решение о создании федерации Молдовы и Приднестровья. По этому решению Молдова должна была поменять свою Конституцию и законодательство для создания федеративного устройства. Она этого не сделала! Приднестровье ратифицировало меморандум Козака, но президент Молдовы отозвал свою подпись под ним.

Так что Приднестровье как раз все делало, чтобы мирным путем прийти к общности проживания, а Молдова нас постоянно отталкивала.

Меморандум о принципах преобразования Молдовы в федерацию был разработан в 2003 году по инициативе Дмитрия Козака, спецпредставителя президента РФ. Документ был подписан тогдашними лидерами Приднестровья и Молдовы, но вызвал протесты политической элиты Кишинева, поскольку давал непропорционально высокий вес пророссийским регионам (Приднестровью и Гагаузии), гарантируя для них вето при принятии любых законов. В последний момент Молдова отказалась от данного плана.

В результате Приднестровье остается в статусе независимого государства, и это продолжается уже 28 лет. Мы – потерпевшие в результате того, что кто-то не может договориться.

Но помимо политических вопросов, есть проблемы обычных людей, вопросы экономики, культуры и так далее. Их тоже надо решать. Именно для этого нужен формат "5+2", который решает вопросы и культурные, и гуманитарные, и экономические, и логистические – а уже потом, когда к этому будут стороны готовы, может перейти к политическим.

Если кто-то хочет уже сейчас перейти к диалогу о статусе Приднестровья – пожалуйста, открывайте "ящик Пандоры".

Но только вопросом №1 в этой корзине будет юридическая оценка решения парламента Молдовы от 23 июня 1990 года. Пусть скажут, что это было. Может, нам это даже выгодно будет, может, нас после этого признают.

"5+2" – формат переговоров о приднестровском урегулировании, созданный в 2005 году. Молдова и Приднестровья ведут диалог при посредничестве ОБСЕ, России, Украины и при участии США и Евросоюза как наблюдателей. Все вопросы разделены на три "корзины": социально-экономические проблемы и права человека, юридическое сотрудничество Молдовы и Приднестровья, политическое урегулирование конфликта, включая статус Приднестровья в составе Молдовы. Переговоры по "третьей корзине" до сих пор не открыты.

– Есть какие-то условия, при которых все же можно будет говорить о реинтеграции Молдовы? Или Тирасполь в принципе не готов к диалогу на эту тему?

– Я, как президент, не имею права отходить от концепции, которая прописана в нашей конституции и поддержана на референдуме. Поэтому я говорю только о независимости Приднестровья и его международном признании. Если потребуется вновь услышать мнение народа – проведем референдум, и как народ решит, так и сделаем.

– А если вернуться к идее федеративного статуса Приднестровья в составе Молдовы?

– Скажу вам откровенно, это уже не актуально.

Понимаете, чтобы куда-то идти в гости, надо, чтобы там, куда мы идем, были такие условия, чтобы мы чувствовали: там лучше. А на сегодняшний день в Молдове хуже, чем у нас, понимаете!

Зачем нам туда идти, если там хуже?

– Вы имеете в виду экономику?

– И политику, и экономику, и налоговую часть.

Вас когда друзья зовут в гости, вам же не говорят: "Уважаемый Сергей, вы придите в гости, но со своим огнетушителем. У нас дома может быть пожар, так что вы должны его и потушить". А именно это происходит там сейчас. Нас зовут в гости туда, где пожар!

Я с большим уважением отношусь к молдавскому народу. Но прежде чем нас к себе звать, создайте условия – и пусть народ решает, когда он эти условия увидит.

"Счет нам должна выставлять, наверное, не Молдова, а сам Евросоюз"

– Молдова движется к ЕС. Возможно ли, что такой же вектор выберет Приднестровье?

– Если Молдова куда-то идет, то это их внутреннее дело. И если там победят прозападные силы, нацеленные на интеграцию с ЕС, мы будем с ними вести диалог. Победят провосточные – будем с ними вести диалог. Пусть их народ определяет, куда им двигаться.

А наш народ определился. Наш путь в любом случае – это независимость Приднестровья. С дальнейшим вхождением в состав РФ.

Но будет глубочайшей ошибкой считать, что Приднестровье – против Евросоюза.

Мы не против ЕС, просто каждому свое.

ЕС создал систему, которая исключает военные конфликты на его пространстве, и это очень хорошо. Только ради этого я буду выступать за единство Евросоюза, если меня спросят. Но у наших народов тоже есть свои традиции, которые тоже стоит уважать.

– Тем не менее, бизнес и жители Приднестровья сейчас пользуются преференциями, которые получила Молдова в рамках интеграции с ЕС – речь о безвизе и свободной торговле.

– Что касается безвиза, это не совсем так. Паспорт Приднестровья сам по себе не дает права на поездки в ЕС. А вот те граждане Приднестровья, у которых есть также паспорт Молдовы либо Украины, пользуются безвизом. А у кого просто российский паспорт – должны получать визу.

Что касается экономики, то по соглашению об ассоциации (между Молдовой и ЕС. – ЕП) у нас действительно есть беспошлинная торговля с Евросоюзом.

Да, доля ЕС в нашем экспорте – это 36%, Молдовы – 30%, Украины – порядка 20%, России – 10%. Да, ЕС действительно снял пошлины на наши товары. Наши производители свободно торгуют с ЕС, хотя вынуждены для этого регистрировать предприятия по временной схеме в Молдове, проходить таможенные процедуры. И это нормально. И с Украиной тоже торговля проходит по такой же формуле.

– То есть вы не планируете идти в ЕС, но пользуетесь преференциями для 36% своего экспорта. Не думаете, что в какой-то момент Молдова, условно, выставит за это счет?

– Такой счет должна выставлять, наверное, не Молдова, а сам ЕС. Конечно же, это вполне возможно, и все это отлично понимают. Но мы же не должны запрещать такую торговлю? Ни в коем случае! Наоборот, мы должны развивать экспорт и в ЕС, и в Россию, и в Украину.

И речь не только о торговле. В июне я пригласил сюда всех руководителей дипломатических миссий в Молдове. Приехали 18 послов из всего ЕС, США, России, Украины, Белоруссии, Турции. Даже румынский посол впервые приехал в Приднестровье. И мы призвали их инвестировать в приднестровскую экономику. У нас ведь очень демократичное инвестиционное законодательство! Мы максимально боремся с коррупцией, минимизируем ее на уровне чиновника. Как результат, к нам уже зашли румынские инвесторы. Объем инвестиций в 2018 году, по сравнению с 2017, вырос на 165%, и это в первую очередь европейские инвестиции. И что в этом плохого?

"Бесплатно даже сыр в мышеловку никто не кладет"

– А как вам Россия помогает? Какие существуют программы – финансовой помощи и не только?

– Вот почему-то, когда речь заходит об РФ, все сразу говорят о финансовой помощи. Да мы не попрошайки! Ходить с протянутой рукой некрасиво.

В отношениях с Россией мы выделяем несколько направлений. Первое – военно-политическое, формат "5+2" и миротворческая операция. Тут все понятно. Второе – культурно-гуманитарное. Тут тоже все понятно: общий народ, много граждан России в Приднестровье. И третье – экономическое направление, но ни в коем случае не в виде подачек, а за счет улучшения экономического климата.

Для этого работать надо с РФ, чтобы они где-то пошлины отменили, где-то НДС пролонгировали, улучшали условия для бизнеса, и, конечно, инвестировали в приднестровскую экономику.

А просить у них постоянно деньги – это как минимум нахальство. России сейчас тоже тяжело, как мне кажется.

Как именно помогает Россия? Она дает доплаты нашим пенсионерам, по 100 с чем-то (приднестровских. – ЕП) рублей каждому, независимо от гражданства. И есть еще газовая составляющая, это тоже не секрет. По договоренности, мы берем газ у РФ на наши внутренние нужды, а денежные средства, которые платят за газ физические или юридические лица – поступают в бюджет республики. Это нормально, все открыто, прозрачно.

Поставки газа – ключевая финансовая помощь РФ непризнанной республике. Приднестровье отбирает газ из транзитной трубы без оплаты за него, но при этом собирает оплату у потребителей, а также сжигает газ для централизованного отопления и электрогенерации. Не имея стимула для энергосбережения, республика стремительно наращивает долг за отобранный газ, он уже приблизился к $7млрд, в шесть раз выше ВВП Приднестровья. Долг накапливается на балансе АО "Молдовагаз", крупнейшие акционеры – "Газпром" (50%), правительство Молдовы (>35%), администрация Приднестровья (>13%).

В отличие от Украины, которая сразу категорично заявила о непризнании долга за газ, поставленного "Газпромом" донецким и луганским сепаратистам, Молдова таких юридических шагов не предпринимает. Механизмы ликвидации долга не разработаны.

– Рискну предположить, что успехи Приднестровья основаны как раз на коммунистическом методе поставки газа. Вы же за него не платите, а долги накапливает Молдова.

– Секундочку, почему же в 2015-2016 году был спад экономики, а в 2017-2018 у нас рост? Потому что значение имеют внутренняя дисциплина, отсутствие коррупции и воровства.

Конечно, помощь также велика, никто же не отрицает. Но я считаю, что мы энергетически очень самодостаточны. Газовая труба идет через нас ("Газпром" экспортирует газ на Балканы транзитом через Молдову. – ЕП). Мы обеспечиваем транзит газа, и нам Россия платит определенную сумму денежных средств в газе, порядка $25 млн. Это бизнес.

У нас есть Днестровская ГРЭС и Дубоссарская ГЭС. Мы сами вырабатываем и экспортируем электроэнергетию.

– Вот только для производства электроэнергии вы используете газ, который вам достается бесплатно.

– Не бесплатно. Ну кто сказал, что бесплатно? Бесплатно даже сыр в мышеловку никто не кладет.

– Потому что вы за него не платите, а долги накапливает Молдова.

– Долги накапливаются на коммерческом предприятии "Молдовагаз". Раз это коммерция, то пусть собственники и разбираются (прим: одним из собственников является администрация Приднестровья. – ЕП). А когда Приднестровье будет признано, мы возьмем этот долг на свои плечи, как признанное государство. Просто сейчас – пока мы не субъект международного права – другой формулы не существует.

Поэтому нужно признавать Приднестровье, и мы однозначно узаконим свои отношения со всеми экономическими субъектами в этой части.

"Задавайте вопросы тем, кто отдавал Крым"

 – В Украине время от времени сообщают о том, что некий злоумышленник, нарушив закон, скрылся в Приднестровье. Самый громкий случай – подрыв венгерского культурного центра в Ужгороде. (Глава ОГА Москаль тогда заявил, что заказчик взрыва – житель Приднестровья и якобы даже сотрудник спецслужб.)

– Да, помню. Это все были пустые разговоры и никаких доказательств не было представлено. И мне хочется спросить – если это правда, то что тогда делают посол Украины в Молдове или представитель Украины в Приднестровье? Почему за год не было какого-либо запроса в наш адрес с их стороны? Почему Украина не назвала этого гражданина, почему не было желания, чтобы мы выдали его?

Это был фейк! Кому-то захотелось сказать: вот это все террористы из Приднестровья. Но так делать некрасиво.

А что касается реальной преступности, то я, как бывший министр внутренних дел, скажу, что преступники национальности не имеют, и потому мы выдаем тех, кого разыскивают. В прошлом году мы выдали США парня, который совершил компьютерные мошенничества – за ним американцы приехали. И таких примеров у нас масса, точно так мы готовы выдавать  и Украине преступников, которые пытаются здесь спрятаться.

Да, мы не выдаем граждан Приднестровья – так же, как Украина не выдает граждан Украины. Это нормально. Но если такое лицо совершило преступление в Украине и пытается скрыться у нас – присылайте материалы, и мы его засудим здесь, если он этого заслуживает. Никаких проблем с этим нет.

А что касается того случая в Ужгороде – то это просто была неправда.

– В завершение разговора не могу не задать прямой вопрос. Крым чей?

– Чей Крым – это вопрос следствия, а не причины. А причина состоит в столкновении геополитических соперников на территории Украины. В результате этого столкновения по законодательству Украины Крым – украинский, по законодательству России Крым – российский.

– А лично вы как считаете?

– Я считаю так, как по закону одного государства и другого.

И задавайте этот вопрос тем, кто отдавал Крым в 2014 году. Думайте о целостности Украины внутри Украины, а не в Приднестровье. Я уже говорил эту фразу: это "вопрос не по зарплате", и вопрос весьма некорректный.

Интервью взял Сергей Сидоренко,

редактор "Европейской правды"