Протесты в Беларуси постепенно выходят на новый уровень. Оппозиция Александру Лукашенко уже сформировала Координационный совет, который должен вести переговоры с властью о путях выхода из политического кризиса. 

Сам Лукашенко, который исполняет обязанности президента Беларуси, от таких переговоров отказывается, обвиняет Координационный совет в попытке захвата власти, сравнивая его с ГКЧП.

Как будут дальше развиваться протесты, на что рассчитывают в белорусской оппозиции и какой они видят внешнюю политику своей страны?

Об этом мы поговорили с членом Координационного совета, главой правозащитного центра "Весна" и бывшим политзаключенным Алесем Беляцким. 

"Генпрокуратура вынуждена переобуваться в полете"

– Прежде всего, расскажите о судьбе тех белорусов, которые считаются пропавшими после ареста милицией. Есть ли результаты их поисков?

– Для того чтобы понять ситуацию, необходимо осознать – за последнюю неделю, особенно за первые три дня после выборов, в стране было задержано более 7 тысяч человек.

Причем был полный хаос – никто не понимал, где содержатся эти люди, что им инкриминируют и многое другое. Такой же бардак был и в Министерстве внутренних дел. Они ничего не знали и не контролировали.

Однако потом, после массовых протестов, власть испугалась ситуации и решила разгрузить тюрьмы.

Выпустили почти всех, кто проходит по административным делам. Это стало нашей первой победой. 

Но что касается исчезнувших, тут еще пока очень много вопросов. Первоначально список исчезнувших после задержания был примерно на сто фамилий. За день он сократился вдвое. Сейчас мы работаем с тем, что осталось.

Также подключилась Генпрокуратура – они создали специальную группу. Мы встречались с представителями Генпрокуратуры и настаивали на возбуждении уголовного дела по всем нарушениям прав человека.

В ответ они прячут глаза, боятся. Ясно, что смелости и отмашки на такое уголовное дело нет.

Но, по крайней мере, группа по исчезнувшим сейчас создана и у нее есть возможность работать с местами заключения, с больницами, моргами… Благодаря этому поиски пошли активнее.

– Пару дней назад ваша организация сообщила, что, по их данным, в ходе протестов было пятеро погибших, однако имена указываются только двоих…

– Точно известно о двух людях. Из медицинских источников у нас были сведения и о других, но пока это все неподтвержденные сведения. Поэтому это все нужно проверять.

Еще один человек находится в тяжелейшем состоянии. В него стреляли из огнестрельного табельного оружия и пуля попала в голову (19 августа мужчина умер. – ЕвроПравда).

Это те точные данные, которыми мы располагаем. Все остальное мы проверяем.

– Какова вероятность, что среди тех, кто числится пропавшими, есть убитые?

– Это вполне возможно. Это самый неприятный сценарий, но мы относимся к нему очень серьезно. В том числе – ведя поиск в моргах среди неопознанных трупов. 

Есть и другие объяснения. Возможно, кто-то решил залечь на дно, поскольку участвовал в стычках с ОМОНом (хотя акции проходили в основном мирно, но кое-где были и стычки).

Возможно, люди боятся выходить на связь – такие случаи тоже были.

– Избиения и пытки в милиции шокировали весь мир. Что сейчас делается для привлечения этих "правоохранителей" к ответственности?

– Этого требуют все без исключения. Однако Лукашенко посылает в ответ очень четкий сигнал. Он говорит: да, были перегибы, но в основном милиция все делала правильно. Тем самым он как бы дает понять, что не даст милицию в обиду. 

Это происходит далеко не в первый раз, но впервые в таких масштабах, что еще больше вызывает недоверие и нелюбовь у людей к этому так называемому президенту.

При этом мы видим очень робкие действия Генпрокуратуры в правильном направлении. Им приходится переобуваться в полете, потому что скрыть все эти преступления просто невозможно.

Только у нас собраны свидетельства около 400 людей, многие из них называют фамилии милиционеров, принимавших участие в пытках.

Начинают рассказывать и сами милиционеры, в том числе – называют фамилии тех, кто отдавал приказы.

Материала абсолютно достаточно, чтобы возбуждать уголовные дела.

Но есть политическое решение – как сказал министр внутренних дел, "разбираться будем после".

– Уточню о расследовании смертей. Это же гораздо более серьезная статья, как тут можно тормозить расследование?

– По первой смерти, когда человека в Минске убили светошумовой гранатой, там уголовное дело уже открыто и прокуратура работает.

Надеюсь, что они подсобирают какие-то факты, какое боевое подразделение там находилось, кто отдавал приказы, кто стрелял.

По второму смертельному случаю – в Гомеле человеку стало плохо в автозаке и он умер в больнице, там пока неизвестно – открыто уголовное дело или нет.

Если нет – будем добиваться, чтобы дело открыли.

"Лукашенко может положиться лишь на "железный круг" самых близких людей"

– Какова ситуация сейчас? Есть ли аресты во время протестов?

– Нет, сейчас людей не задерживают. Люди своей самоотверженностью отвоевали площади в центре городов – и там просто наступила неожиданная демократия.

– Это может быть стратегией власти – закрыть глаза на протесты, чтобы вымотать их?

– Да, мы это понимаем именно так. И это ощущается, потому что в воскресенье на улицы вышли 200 тысяч, а в понедельник – 10 тысяч. Но с другой стороны, рано говорить, что все утихло.

Сейчас многое зависит от оппозиционных штабов, которые должны предлагать какие-то варианты развития ситуации.

Для этого был создан координационный совет, куда пригласили и меня.

Однако пока не очень ясна роль этого совета. Как мне видится, это должен быть не политический штаб, а такой совет по стратегическим направлениям...

– Есть ли основания ожидать раскола элит и ухода от Лукашенко его ближайших соратников?

– Этот процесс уже пошел. Другое дело, он еще не слишком заметен.

Революция на истощение: 10 выводов про ход беларусских протестов

Это видно только по Министерству иностранных дел, где несколько человек уже заявили, что не признают результатов выборов. Основная чиновничья масса и силовики, скорее всего, продолжают находиться в шоке.

Но они потихоньку начинают как-то реагировать. Например, это может быть итальянская забастовка – когда никто из чиновников не берет на себя никакой ответственности. Возможно, сейчас улицы свободны именно по этой причине.

Даже милиция, по крайней мере те, кто не принимал участия в этих разгонах, заняли нейтральную позицию, типа "делайте, что хотите, только не нарушайте общественный порядок".

То же касается всего аппарата. Поэтому, скажем так, нельзя быть уверенным, что эти изменения необратимы, но с другой стороны – процессы идут.

Поэтому посмотрим, как дальше будет развиваться ситуация в ближайшее время и насколько окружение Лукашенко будет готово и дальше поддерживать его.

Уже видно, что есть такой "железный круг" его самых близких людей, а вот среди тех, кто хоть немного находится дальше от Лукашенко – уже идут серьезные сомнения.

– Возможен ли круглый стол между властью и оппозицией? И кто должен представлять оппозицию на таких переговорах?

– Фактически наш координационный совет и был создан для такого рода переговоров.

Это, наверное, основная его роль – не возглавлять протест, а организовать переговорный процесс. Оппозиция готова к такому круглому столу, но власть – пока нет.

Лукашенко в принципе не готов к переговорам.

Поэтому, если с кем-то имеет смысл говорить, то это должны быть вторые-третьи лица, которые будут готовы взять ответственность за эти переговоры на себя, возможно, за спиной Лукашенко, возможно – уже без него. Это более реальный вариант.

– Возможно, западные санкции сделают Лукашенко более готовым к переговорам?

– Я считаю, что нет. Лукашенко демонстративно спалил все мосты: и на Запад, и к Украине, и даже поджег мост к России, однако сейчас его срочно ремонтирует.

"Настроения в обществе стали более проевропейскими и пронезависимыми"

– Как вы думаете, готова ли Россия заступаться за Лукашенко, в том числе силовым путем?

– Это сложный вопрос. Мне кажется, что Россия сейчас в сложном положении, потому что протесты исключительно мирные и причин для вмешательства нет.

Конечно, я немного боюсь какой-нибудь провокации, которая дала бы формальный повод для Лукашенко пригласить к себе "большого брата". Но он и сам этого не очень хочет.

Все эти дела, связанные с выдворениями российских журналистов и с захватом группы "Вагнера"... Лукашенко долго наступал на российские мозоли, но сейчас ситуация поменялась.

И теперь он снова очень часто переговаривается с Путиным, предлагая, что он готов отдать за то, чтобы остаться у власти. Ну и конечно, он виляет, как всегда, врет, как всегда.

Одновременно Лукашенко пробует очернить протестное движение.

Показать, что это националисты, "самостийныки", которые хотят оторвать Беларусь от России, построить стену, остановить экономические отношения.

Этот прием у него очень хорошо работал со старой оппозицией, у которой национальные приоритеты были более ярко выражены, чем у этой новой волны.

Поэтому и оппозиция посылает мирные сигналы России: "Мы ничего рвать не будем. Мы надеемся на понимание. Мы хотим лишь изменения режима, это будет хорошо всем – и Западу, и Востоку".

– Я все-таки спрошу об отношениях с Россией. Оппозиция говорит, что ничего не хочет пересматривать. Поэтому вопрос: есть ли для оппозиции какие-то красные линии во взаимоотношениях с Россией?

– Мне кажется, что так далеко никто не смотрит.

Вместо этого наше ключевое требование – Лукашенко должен уйти в отставку.

Второе – наказание виновных в массовых репрессиях, которые прошли во время этих выборов.

Третье – проведение свободных выборов по-новому.

Это то, что объединяет протест, тогда как любые другие политические акценты будут лишь раскалывать общество.

– Тем не менее, ключевой вопрос, который задают в Украине: не приведут ли лидеры оппозиции, которые очень связаны с Россией, к углублению интеграции с РФ и появлению российской армии на белорусско-украинской границе?

– Я думаю, что демократическое и стабильное белорусское государство будет выгодно и Украине.

Любой авторитарный режим склонен к резким изменениям курса. Лукашенко показал, что способен за три дня изменить свои политические приоритеты, если ему так выгодно. Выгодно не народу, не обществу, а лично Лукашенко.

Поэтому лучше работать на перспективу и не ставить на авторитарный режим. И конечно, думать о своей безопасности, не надеясь, что вас кто-то будет защищать с севера или еще откуда-то.

– И все же, есть ли вероятность, что новая власть будет более лояльной к Москве?

– Повторюсь, это не актуальный вопрос.

У нас есть задача изменить авторитарный режим на более демократический.

Конечно, потом появятся и более сложные вопросы. Но я бы хотел обратить внимание, как за последнюю неделю белорусы показали себя смелой нацией и начали гордиться своей принадлежностью к ней.

Поэтому я думаю, что любой политик, который придет к власти демократическим путем, будет вынужден считаться с настроениями белорусского общества. А эти настроения сейчас продемократические, проевропейские и пронезависимые.

Интервью взяли:

Севгиль Мусаева, главный редактор "Украинской правды",

Юрий Панченко, редактор "Европейской правды"